Тайны господина Синтеза - Буссенар Луи Анри - Страница 62

• Предыдущая
• 62/92
• Следующая

— Мы пропали! Спасайся кто может! — кричала обезумевшая толпа.

Вторично капитан, в интересах этих же несчастных, бросившихся к шлюпкам, прибегнул к угрозам. Такой же спокойный, как если бы его корабль скользил по безмятежной глади волн, он в нескольких словах, полных здравого смысла, обрисовал им всю нелепость их поведения.

— Разрешите мне, — сказал Кристиан в заключение, — позаботиться о вашей безопасности. Подождите, пока уляжется волнение. Завтра я узнаю, на каком расстоянии от берега мы находимся. Если судно все же пойдет ко дну, я первый прикажу его покинуть. Держитесь, ребята, и верьте своему капитану.

Хоть сложившаяся ситуация и не была окончательно безнадежной, от этого положение не становилось менее ужасным. Выдержит ли «Годавери» в течение целой ночи натиск волн, хлещущих со страшной силой с правого борта? Что будет, если корабль внезапно вырвет из расщелины, где он застрял, или под напором неустанно обрушивающихся на него водяных гор лопнет обшивка? Наконец, что станется с людьми, если обрушится фок-мачта, которая и так уже держится на честном слове? Ведь на борту осталось всего две шлюпки, так как все остальные последовали за грот— и за бизань-мачтами. Каким образом удастся спустить на воду эти тяжелые челны, если из-за отсутствия фок-мачты нельзя будет использовать грузоподъемник?

Матросы, успокоившись при виде оборудованных и подготовленных к немедленному спуску шлюпок, наконец решили поесть и отдохнуть.

В это время капитан, остававшийся на мостике в течение суток, направился к покоям девушки, которую ни на миг не покидали ни стойкость, ни самообладание. Необходимо было подготовить ее к тому, что придется покинуть корабль.

— Так, значит, — встретила она его чарующей улыбкой, — мы уже не идем в Сингапур?

— Увы, нет…

— Вы говорите об этом с таким сокрушенным видом!

— Если бы я был один, я бестрепетно примирился бы с создавшейся ситуацией. Но ее развязка может оказаться для вас ужасной!

— Разве ситуация безнадежна?

— Разумеется, нет. Но меня дрожь пробирает, когда подумаю, что вам, быть может, придется высадиться на негостеприимный берег, населенный свирепыми малайцами…

— Что делать, дорогой капитан, я разделю общую судьбу.

— Но вы еще совсем дитя и к тому же больны. Вам, привыкшей к утонченной роскоши…

— Приноровиться можно ко всему. И, знаете, может быть, это иллюзия, но мне кажется, что я уже совершенно здорова. Если наше путешествие не принесет нам никакого иного ущерба, кроме материального, то я буду считать, что дешево заплатила за исцеление. К тому же дедушка богат.

И так как офицер, пораженный подобным хладнокровием, коренившимся, быть может, в полной беспечности и неведении опасности, не мог произнести ни слова, девушка продолжала:

— Значит, договорились. Раз уж мы потерпели кораблекрушение, то покинем эту бедную «Годавери»… Я часто читала в приключенческих романах описания подобных несчастий, и они всегда вызывали у меня слезы. Вот уж не предполагала, что сама смогу оказаться в таком же положении! Скажите, капитан, а как пассажиры и команда покидают тонущий корабль?

— Все очень просто, мадемуазель. Если вам повезло и есть небольшая отсрочка во времени, то в шлюпки грузят провизию, воду, оружие, палатки, навигационные приборы и так далее. Первыми в лодки спускаются пассажиры, если таковые имеются на борту, женщины и дети, затем матросы, сперва — новички, потом старшие, а за ними офицеры. Первый и второй помощники садятся в первую шлюпку — и вперед! Остальные матросы, боцманы и третий помощник занимают вторую шлюпку. Последним покидает тонущий корабль капитан.

— Значит, я, как пассажирка, займу со своими служанками место в первой шлюпке?

— Безусловно.

— А если я не желаю?

— Придется.

— Повторяю, не же-ла-ю!

— Даже если я вынужден буду применить силу, вы сядете в шлюпку первой!

— А я, даже если мне придется броситься в воду, заявляю вам, что спущусь в лодку предпоследней.

— Но это же безумие!

— Может быть. Но и в безумии есть здравый смысл. Я успела заметить некоторые признаки нарушения субординации [321], а в какой-то момент это может породить панику. В силу своих обязанностей вы должны последним сойти с корабля. Мое же положение обязывает подумать о собственной безопасности лишь после того, как в безопасности окажутся мои служащие. Нимало не сомневаюсь, что одно ваше присутствие обеспечит полный порядок, но я также убеждена, что подаваемый мной пример поможет этим людям не забыть о своем долге.

В тот миг, когда охваченный восторгом и нежностью при виде такой твердости духа и пораженный неожиданным проявлением столь сильного характера капитан откланивался, по всему кораблю раздались крики ужаса:

— Течь!.. Течь!..

Паника оказалась несколько преждевременной. «Годавери», стонущая от грозных и частых ударов волн, стала медленно оседать на корму.

— Не беспокойтесь обо мне, капитан, — серьезно сказала девушка. — Идите туда, куда вас призывает ваш долг, я буду рядом.

Море все еще оставалось бурным. Но так как валы накатывали с правого борта, с левого — волнение было относительно спокойным. Из-за этого случайного обстоятельства спуск шлюпок на воду имел некоторые шансы на успех. Капитан, желая как можно больше обезопасить предстоящую операцию, велел подать на палубу несколько тонн ворвани [322]. В тот момент, когда поднятая на талях первая шлюпка зависла над бортовыми коечными сетками, он приказал вылить тонну масла в бушующие волны. Вмиг вся площадь, покрытая тонкой жировой пленкой, как по волшебству, обратилась в морскую гладь.

Не сильно раскачивая, лодку опустили на воду так быстро, что ее экипаж не смог сдержать восторженных криков. Еще один бочонок с машинным маслом поставили на носу лодки. Бочоночную втулку загодя вынули, а в отверстие вставили ручной насос. Один из матросов его безостановочно качал, и струйка масла в мгновение ока растекалась вокруг шлюпки, образуя нечто вроде тихого озерца посреди бушующей стихии.

«Годавери» оседала все ниже. Вот корабль завибрировал и стал задевать дно кормовой частью киля. Мгновения были драгоценны, минута равнялась часу. Капитан приказал повторить операцию, только что так успешно произведенную. Топорами прорубили бочонки и с левого борта вылили в воду еще одну тонну масла. Эвакуация производилась методично, без спешки и без малейших признаков беспорядка.

Люди, полные доверия к командиру, предоставившему убедительные доказательства своего мастерства, от всей души восхищались героической девушкой, отказавшейся от своих привилегий и не пожелавшей покинуть корабль, пока остальные не будут в безопасности.

Такое беззаветное самоотречение дало свои плоды, благодаря нему удалось избежать какого бы то ни было беспорядка. Никто не посмел или не смог думать о себе в такой драматический момент, когда достаточно было одного слова, одного жеста для того, чтобы у каждого разгорелись притязания и самое чудовищное себялюбие дало о себе знать.

Окинув палубу быстрым взглядом, Кристиан убедился, что они с Анной остались вдвоем на корабле.

— Ваша очередь! — кратко бросил он, поддерживая ее могучей рукой и выжидая момент, когда в перерыве между двумя волнами лодка подойдет как можно ближе к планширу. И так как матросы, боясь, чтобы шлюпка не разбилась о корпус судна, стравили трос, он крикнул:

— Крепче держи швартовы!

То ли по чьему-то злому умыслу, то ли из-за невозможности удержаться, но, казалось, расстояние между шлюпкой и тонущим кораблем стало увеличиваться.

— Крепче держи швартовы! — в свою очередь, громовым голосом скомандовал третий помощник, содрогаясь от ужаса при мысли, какой опасности подвергаются капитан и девушка.

Страшный треск заглушил его слова. С чрезвычайной силой судно чиркнуло по дну кормовой частью киля. Уже давно треснувшая фок-мачта не смогла выдержать этого удара: она сломалась на высоте менее метра от палубы и, разрывая ванты и штаги, рухнула по правому борту, в щепы раздавив шлюпку.

• Предыдущая
• 62/92
• Следующая