Героев выбирает небо... - Кравчик Макс - Страница 25

Вышел из трактира налегке, словно стал сам легче вполовину, аж не по себе сделалось. Захотелось даже пробежаться, размять уставшее от груза тело, особенно плечи, затёкшие от лямок рюкзака. Но это была не лучшая идея, поэтому пошёл прогулочным шагом, не спеша, осматривая диковинки рыночной жизни, нового для меня мира. Заканчивая прогулку по базару, решил заскочить в ряды с одеждой, прошвырнулся по ним и прикупил себе сменное нижнее белье, носки местного фасона, ничем особым не отличающихся от привычных мне, разве что простотой и прочностью, что очень важно в этих краях. Здесь вообще все делалось на века, так, как и должно было быть. Это в прошлой жизни все было на выброс при малейшем намёке на изношенность, так как любых вещей хватало с избытком, а дефицитные можно было пересчитать по пальцам. Но именно это мне и нравилось здесь, что вещи качественные и о них хотелось заботиться, они имели свой неповторимый шарм, представляя собой, в основном, эклюзивы ручной работы, которые не найдешь в фабричном количестве, в любом уголке страны. Так размышляя о фундаментальности, казалось бы, простых вещей, я дошел почти до конца рынка, к входу, через который зашел. Решил вернуться к Тепляковым и забрать свою лошадь. Делать нечего, надо учиться верховой езде. Иначе поход на фабрику Орасмара пешком, мог вылиться в многочасовое путешествие. Я купил себе пару горячих пирожков у миловидной старушки и съел их на ходу. Шел, наслаждаясь чудесной погодой, хотя было жарковато для этого времени года, но это было в моем мире.

Дойдя до подворья, увидел скучающего Илью, сидящего на крыльце. Руки его были сложены на коленях, а голова лежала на них, как бывает, дремлют на парах, ленивые студенты. Он, изредка поглядывал в сторону дороги, и едва завидев меня, подбежал к калитке. Первая мысль: что-то случилось. Я ускорил шаг, а он, оглядываясь по сторонам, указал мне жестом на конюшню. Зайдя на подворье, я направился за ним, сгорая от нетерпения и любопытства.

— Что случилось Илья? Ты меня ждал? — С тревогой в голосе и в мыслях, выпалил я.

— Да дядя Камиль. Случилось. — Чуть сбиваясь протараторил он.

— Выкладывай, не томи. — По внешнему виду парня я понял, что он не сильно встревожен новостями, а скорее опасается, что нас кто-то увидит вместе за беседой. Он явно хотел рассказать мне какие-то вести.

— Дядя Виктор вернулся с хутора, сказал, что хутор пытались сжечь. Но вероятно у поджигателей ничего не вышло, и сгорел только сарай.

— Тот сарай, в который мы убитых отнесли с Глебом? — озадачился я.

— Тот самый, и частично дом обгорел, но так полностью сжечь его не получилось, только фасад почернел. Дядя как вернулся с хутора к коменданту поехал на допрос. Он по приезду на хутор, застал там дознавателей и когда увидел сгоревший сарай, расспросил их. Они ему и рассказали, что когда прибыли, он уже тлел углями, и рухнул. Те, кто там лежал, сгорели почти до костей и даже клочка одежды не осталось. — Не очень последовательно и путано пересказывал мне Илья, всё что знал.

— А, сейчас Виктор дома уже? — Продолжил уточнять я.

— Он и сейчас у коменданта, но перед этим, он заезжал домой, привез портфель какой-то, переоделся с дороги и поехал к коменданту. А я остался ждать Вас.

— Так он не рассказал тебе, что там случилось? — Посмотрев в глаза Илье, задал я вопрос.

— Нет, но я слышал, как он все это рассказал Катерине Александровне. Мне показалось, что это важно. Может это как-то поможет найти убийц моего папы? Вот я и решил рассказать все Вам.

— Погоди Илья! Может и поможет. Но сначала надо разобраться. Так ты говоришь, он привёз портфель? А откуда привёз, с хутора или он по дороге заезжал куда-то? Что в портфеле знаешь?

— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Илья — Меня радом с ним не было, а докладывать племяннику он не обязан. Он вообще никому, теперь, ничего не обязан докладывать, он теперь глава семьи и ему виднее, что и как.

— Это ясно. — Подтвердил я. — Все же он вряд ли мог бы увезти что-то с хутора. Сыщики не позволили бы. Это все же вещественное доказательство, а не просто вещица. Значит он портфель забрал где-то по дороге. — Рассуждал я вслух, но уже скорее для себя, чем поясняя это парню. Ситуация складывалась довольно интересная, и странноватая. В банальном захвате имущества Степана Теплякова, а именно табуна скаковых лошадей, а также в его убийстве, просматривались достаточно прозрачные мотивы, а теперь проявляются уже две странности. Почему ночью, после налёта на хутор, часть тыманцев приехали на ночевку из города. Они были уверены, что их соплеменники не оставили там в живых никого, но почему они поехали не со всеми? Зачем была нужна такого рода задержка? А теперь поджег фермы, более походивший на уничтожение улик, а именно трупов тыманцев. Еще мне не давал покоя факт о ночном визите, во время нашего с Глебом пребывания на хуторе, а именно приезд последнего из бойцов, который взял в заложники Глеба в доме. Лошадь его нам так и не удалось обнаружить, он ее сознательно либо прогнал, либо оставил на подъезде к хутору. Почему? Не пешком же он пришел? Здесь как-то не стыкуется одно с другим. Ну да ладно — это уже не моя забота, а скорее органов правопорядка города Орасмар, хотя и мой интерес был затронут, так как в доме, в том погребе где прятался Илья, мы с Глебом оставили трофейное оружие. Судьба которого, была сейчас мне не известна.

— Ты не знаешь, наше оружие дознаватели нашли? — Спросил я скорее для успокоения, чем рассчитывая получить удовлетворяющий меня ответ. Но поэтому поводу Илья ничего не знал, дядя ему не рассказывал. Стало ясно, что ничего не ясно. Сначала, у меня и вопросов не возникло, но факт поджога уже был интересным. «Ладно посмотрим.» — подумал я, решив при этом заскочить на хутор, как только появится свободная минутка, посмотреть, что там к чему.

— Спасибо Илья! Если будут новости, ты забегай, я собираюсь поселиться у одной женщины на подворье, ее Лариса зовут, она работает в харчевне «Жар и мангал» управляющей. Потрепал его по белокурым волосам и направился к выходу из конюшни, где была привязана лошадь.

Да последние пару дней по насыщенности событий, могут дать фору не то, что моей прежней жизни, но и среднестатистическому голливудскому боевику. Голова шла кругом от всего происходящего, я даже моментами не мог поверить, что все происходит со мной на самом деле. Но сколько себя не щипал, а сон не проходит. Значит не сон. Что ж оно и к лучшему. По — мимо общей усталости организма, постоянной загруженности мозга в размышлениях обо всем происходящем, на меня свалились невиданные мною ранее приключения, щедро сдобренные смертельными опасностями и интригами. Это все придавало сил, воспламеняло детскую страсть ко всему неизведанному и таинственному. Разжигало в душе огонь авантюризма с легкомысленным налетом беспечности, и бурлило во мне, будоража воображение. О такой жизни мечтает каждый ребёнок и подросток, который взахлеб зачитывался приключенческими романами и фантастическими боевиками любимых писателей. Эти мысли и образы приливами и даже серьезными волнами-цунами накатывались на моё сознание, прорывая плотины брюзгливости, ханжества и баррикады из собственных страхов. Я жил. Наверно впервые по-настоящему, я понимал значения фразы: «Жить — вдыхая полной грудью». Именно это сейчас со мной происходило, и останавливаться я не намерен.

Дорога под копытами лошади уплывала назад, седло поскрипывало в такт движениям, размеренный стук по брусчатке, словно тиканье часов, отщелкивался от подков, и это все меня убаюкивало, принося легкое состояние задумчивости. Я не спешил, чтобы не разворошить былые раны, натертые непривычным седлом, находящимся на спине у столь подвижного транспорта, но пора было привыкать, к такому передвижению и терпеть дискомфорт. Здесь обычные трудности моего мира, были нормой, а вот то, что меня ожидает дальше сложно и представить. Как найти брата, с чего начать? Я не смогу ходить по улицам, чужого для меня мира, где люди в большинстве своём привыкшие к тяготам и трагедиям, связанными с утратами родных и близких, и расспрашивать их, не видели ли они человека похожего на меня как две капли воды. Да и оставался ничтожный шанс того, что Кадима уже нет в живых, но я в это отказывался верить. Мы близнецы, и если бы с ним что-то случилось, я бы это наверняка почувствовал. Я особо не верю в судьбу, но сейчас, я был готов поверить даже в существование розовых единорогов. Человечество во все времена бьется над вопросами о смысле жизни и каждый человек в рамках этой борьбы ищет смысл своего собственного существования, а еще важнее предназначения. А мне выпал шанс обрести этот смысл. Понять для чего я был рожден и, попробовать, выполнить своё предназначение и может в этом случае я смогу с гордостью сказать себе, что прожил жизнь не зря.