Невинные сердца - "Рэдклифф" - Страница 38

– Да, я тоже этого хочу, – сказала Кейт и решительно расправила плечи. – Ступай в гостиницу, поужинай, и возвращайся к моему дому часам к восьми вечера. Тогда мы все вместе и поговорим.

– Ох, Кейт, ты что! Мне сейчас кусок в горло не полезет, – запротестовала Джесс. – У меня в желудке словно змеиное гнездо. У Кейт закружилась голова от дурных предчувствий.

– Тогда пойди в бар и поболтай с Фрэнком. Джесси не хотелось этого делать, но в конце концов это были родители Кейт, и, пожалуй, им и правда не помешает привыкнуть к самому факту их с Кейт отношений, прежде чем она нарисуется у них на пороге. Джесс подавила в себе желание спорить дальше и помогла Кейт сойти с брички. Девушка внезапно покачнулась, Джесс поддержала ее.

– Что с тобой? – спросила она. Бледность Кейт добавила Джесси тревоги.

Кейт улыбнулась дрожащими губами, ей почему-то стало не хватать воздуха. Она покачала головой.

– Ничего, я просто нервничаю. – Кейт погладила Джесси по щеке. – Со мной все в порядке. Теперь ты иди. До скорого. Джесси стояла рядом с бричкой и провожала уходящую Кейт взглядом. На сердце у нее было тяжело и мучило нехорошее предчувствие. Она чувствовала себя такой беспомощной. Внезапно, ей стало очень страшно.

– Виски у Фрэнка стал какой-то не такой? – услышала Джесси голос Мэй. – Ты уже целый час стоишь здесь и цедишь один стакан.

– Нет, его виски хорош, как всегда, – ответила Джесс глухим голосом. – Она быстро опрокинула в себя остатки виски и постучала пустым стаканам по барной стойке, прося повторить.

– Что на тебя нашло? – безнадежный и мрачный голос подруги ошеломил Мэй. – Ты выглядишь, как побитая собака.

– Я так себя и чувствую. Пожалуй, даже еще хуже. Мэй посигналила Фрэнку, чтобы он достал бутылку.

– Бери свой стакан, и давай-ка присядем на минутку. Тебе лучше рассказать мне, что происходит.

Джесси пошла за Мэй в дальний угол салуна. Они уселись за столик, и Джесс залпом выпила еще один виски, совершенно не чувствуя вкуса. Она потянулась за бутылкой, но Мэй остановила ее. – Выкладывай. Джесс.

Зажав пустой стакан в руках. Джесс хриплым от боли голосом рассказала ей о Кейт, об их любви, об их планах. Дойдя до того момента, когда она вернулась к дому семьи Бичер. Джесс наконец подняла глаза, и встретилась взглядом с Мэй.

– Ее отец вышел на крыльцо, когда увидел, что я пришла, – неровным голосом продолжила Джесси. – Он был очень вежлив со мной. Он сказал, что Кейт нездоровится, и что она не может встретиться со мной. Еще он сказал, что мне лучше больше не приходить, потому что Кейт будет очень занята, готовясь к своей свадьбе с мистером Тернером.

Джесс схватила бутылку, но на этот раз Мэй не стала ей мешать. Дрожащей рукой Джесс наполнила свой стакан.

– Он ни разу не повысил на меня голос, но смотрел на меня таким взглядом, от которого посреди лета озеро схватилось бы льдом. – Джесс снова залпом осушила стакан и грохнула им об стол. – Лучше бы он меня ударил.

Мэй попыталась осмыслить услышанное. Пока она слушала Джесси, она пережила целую бурю эмоций – от отчаяния до слабой надежды. Сначала она была полностью потрясена. Она не знала до конца, чего можно ожидать после того визита Кейт, но такого Мэй точно не предполагала. Слушая рассказ Джесс, наблюдая за ее лицом, Мэй поняла, насколько сильно она полюбила девушку, и это открытие чуть не разбило ей сердце. Потом, узнав, что отец Кейт положил конец их отношениям, Мэй ощутила облегчение и – прости, господи – счастье.

– Может, это и к лучшему, Джесс, – аккуратно сказала Мэй. Ты справишься и позабудешь ее. Она тебе не пара. Мэй хотела сказать эти слова вслух, но в глубине души не верила в них сама. Она помнила, как сверкали глаза Кейт, когда она сказала, что любит Джесси, а теперь слышала неподдельную муку в голосе Джесс. Господи, они же любят друг друга на самом деле.

– С чего бы это?! – в ее взгляде, устремленном на Мэй, перчили горе и боль. – Как это может быть к лучшему, если я люблю ее, а она любит меня?

– Ее родители никогда не примут это, – тихо сказала Мэй. – Такая девушка, как Кейт, обязана выйти замуж. Они не представляют ее жизни по-другому.

– А как насчет того, что сама Кейт хочет? Как же ее счастье? Мэй не могла удержаться от резкого смешка, в котором, конечно, не было и тени юмора.

– Джесс, ради бога! Это когда чувства женщины хоть что-то значили в таких делах?

– Чувства Кейт имеют значение, Мэй, – твердо сказала Джесс, и в ее глазах снова засветилась искра. – Она значит для меня больше, чем что бы то ни было на этом свете.

– Больше, чем твое ранчо? – Мэй хотелось, чтобы Джесс увидела всю безнадежность этой сумасбродной затеи. – Если ты думаешь, что они вот так просто, без борьбы, отпустят ее к тебе, то в голове у тебя больше тумана, чем после нескольких стаканов виски. Джесси довольно долго сидела молча, вспоминая, с каким взглядом на нее смотрел Мартин Бичер. Она знала, что человека с таким взглядом будет не переубедить. – Нет, я не думаю, что они позволят ей уйти.

– Только не наделай глупостей, Монтана, – сказала Мэй со всей нежностью, на которую только была способна. Краем глаза она увидела, как к их столику идет какой-то ковбой. Мэй знала, что, попробуй она его отшить, проблем потом не оберешься, поэтому она с тихим проклятьем поднялась со стула. – Некоторые вещи просто невозможны, даже если они и кажутся правильными.

Джесси смотрела, как Мэй удаляется с ковбоем, и чувствовала себя еще более одинокой. Она еще долго сидела за столом, гоняя пустой стакан по искарябанному столу, пока, наконец, не поняла, как ей следует поступить. Это единственное, что ей оставалось делать, ибо их с Кейт совместная жизнь была единственным правильным вариантом.

На следующее утро Кейт добрела до дома Шредеров и пошла к заднему крыльцу. Невыносимая тяжесть лежала у нее на сердце, она была измучена и морально, и физически. Безысходность окутала ее беспросветным мраком, погрузив в полный ступор. Ночью Кейт почти не сомкнула глаз, у нее раскалывалась голова, а за завтраком она смогла лишь выпить немного сока. Она не представляла, как проведет это утро с Ханной, не разрыдавшись, но мысль о том, чтобы остаться дома с матерью, взиравшей на нее с немым укором, страшила ее еще сильнее. Кейт медленно взбиралась по ступенькам, как вдруг на крыльцо выскочила Ханна. Судя по ее выражению лица, она как раз ждала Кейт.

– Заходи, Кейт, – ласково сказала она, открывая девушке дверь. – На улице такой холод. Девушка рассеянно кивнула, ноги у нее заплетались. Все вдруг стало таким невыносимым. Столкнувшись с жестокой реальностью, в которой она не могла пойти против родительской воли, и была здесь абсолютно бессильна, Кейт чувствовала себя пленницей в собственной жизни. Да я и есть пленница – условностей, традиций и предрассудков тех самых людей, которые говорят, что очень меня любят. Они даже не стали меня слушать – это так-то они меня любят?!

– Постой у печки, ты вся дрожишь, – велела ей Ханна и повела девушку на кухню.

– Спасибо, – поблагодарила Кейт. В горле у нее пересохло. Когда ее обдало жаром от печи, у нее закружилась голова. Кейт слегка покачнулась, и Ханна поддержала ее за талию. Дрожащими руками девушка развязала шарф и сняла плащ. Нахмурившись, Ханна потрогала лоб Кейт.

– Ты что-то совсем зачахла, лучше побереги себя. Тут Салли в галантерейной лавке сказала, что уже немало народа свалилось с гриппом.

– Я не больна, – Кейт выдавила дрожащую улыбку, но ее глаза были полны слез. Мое сердце разбито, какое мне теперь дело до гриппа?

– Знаешь, – спокойно сказала Ханна, – а к тебе кое-кто пожаловал в гости. Ждет тебя в гостиной. Я принесу вам печений и чая, мне кажется, подкрепиться тебе не помешает.

– Ко мне в гости? – сбитая с толку, Кейт застыла на месте. – Ну давай же, иди-иди, – мягко подтолкнула ее Ханна. В доме было тихо. Кейт отправилась в комнату в конце коридора, где она познакомилась со Шредерами в то первое утро, когда они с родителями только приехали в Новую Надежду. Кейт вспомнила себя в ту пору и не узнала. Она была почти ребенком, вся такая радужная, нетерпеливая и горячая, наполненная ожиданиями. Теперь она превратилась в женщину, и впереди видела лишь мрачное будущее, лишенное надежды на свободу и любовь. Кейт вошла в гостиную и замерла от неожиданности, увидев знакомую фигуру у окна. Девушка ненадолго зажмурилась, подумав, что ей должно быть это снится. – Джесси? – прошептала она, когда к ней вернулся дар речи. -Кейт. И тогда Кейт рванулась вперед, в объятия Джесси, вцепилась в нее, рыдая от радости и острого горя. Неужели я обнимаю тебя в последний раз? О, любовь моя… Кейт прижалась щекой к плечу Джесси, ища укрытия в объятиях любимой женщины.