За краем земли и неба - Буторин Андрей Русланович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/68
• Следующая

– Кто ты?! – гаркнул «дядька», и красивые глаза его при этом сузились и потемнели, вмиг потеряв свое очарование.

– Я Хепсу… – промямлил мальчик и, вспомнив разговор хозяев корабля, добавил: – Маложивущий. Бесполезный.

– Хо! – Незнакомец хлопнул себя по брюху и выкатил глаза. Теперь они вновь стали пронзительно-синими. – А ты откуда это знаешь?

– Что я Хепсу? Меня так мама…

– Да по мне хоть Гупси! – сердито оборвал здоровяк. – Откуда знаешь, что маложивущий?

– Эти говорили, – махнул мальчик в сторону носа корабля. – Которые меня сюда посадили.

– А где они?

– Не знаю… Затрясло, закрутило, я головой ударился, а когда очнулся – вот… – Хепсу почему-то решил, что про Учителя говорить пока не стоит. Может быть, он где-то рядом, видит все и слышит, а когда выберет подходящий момент – обязательно его спасет! А если сказать про Ачаду «дядьке», тот будет настороже…

Здоровяк будто услышал мысли мальчика.

– Кто еще был с тобой? – пожевал он толстыми губами.

– Н-никто…

– А это? – ткнул незнакомец пальцем в повязку на голове. – Это кто завязал?

– Я сам. – Хепсу постарался, чтобы голос не дрогнул. И посмотрел прямо в синь чужих глаз, которые вновь потемнели.

– Ну-ну… – покивал здоровяк, скривившись в подобии улыбки, и опять схватил Хепсу за локоть. – Тогда пошли! Расскажешь все в другом месте. – Он вдруг сунул два пальца свободной руки в рот и так свистнул, что у мальчика заложило уши.

А из кустов вскоре вылез еще один «дядька» – почти копия первого, только чуть ниже ростом и не такой широкий. Да и с волосами у него все было в порядке, даже более чем – темно-коричневые, густые и шелковистые, они доходили ему до лопаток и были перетянуты по лбу кожаным ремешком. В руках он держал такую же непонятную палку, как за спиной у первого.

Не успел Хепсу как следует удивиться этому явлению, а сзади уже вынырнул третий – еще один братец-здоровяк с черной палкой в руках и тоже волосатый, только у этого волосы были черными, как у него самого, и болтались сзади хвостиком, завязанные в пучок.

Оба «новеньких» глянули на мальчика так, словно он был пойманным в поле розаликом, не более того.

– Что? – многозначительно спросил у них первый здоровяк, прекратив на мгновение жевать. Видимо, он был у них старшим.

– В корабле никого, – ответил тот, что с пучком.

– Кабина на берегу, – сказал пышноволосый. – Похоже, был взрыв – иллюминаторы разбиты, внутри одни угольки и кровища. А вот рядом кто-то был.

– Пилоты?

– Вряд ли. После такого они давно покойники – их еще до берега разбрызгало.

– Может, кто-то из них был в другой каюте…

– Может. А может – кто-то еще. У этого спрашивал? – Говоривший кивнул на Хепсу.

– Похож на бесполезного… Но рассуждать умеет.

– К Шагроту его, или здесь съедим? – Услышав такое, мальчик съежился и задрожал, а «братья» захохотали.

Отсмеявшись, тот, кого Хепсу принял за главного, насупил то место, где положено расти бровям.

– Вы вот что мне лучше скажите: почему корабль взорвался?

– Так кто ж его знает! – Пышноволосый повесил за спину палку и развел мускулистые руки. – Всякое может быть. Техника…

– Реактивные корабли если и взрываются сами по себе, то из-за аварии двигателей, – возразил тот, что был с «хвостиком».

– Я знаю, что ты умник, Акмуд, – проворчал «главный». – Только у этого корабля двигатели целы. Асарк говорит, что взорвалась кабина. Там-то чему взрываться?

– Может, кто-нибудь помог? – предположил тот, кого назвали Асарком. И напомнил: – Рядом с кабиной следы…

– А вот ты умом не отличаешься, Асарк. Весь он у тебя в волосы ушел!.. Что же, этот кто-нибудь, по-твоему, взорвал кабину после того, как корабль по берегу разметало? Не наоборот ли?

– Конечно, Арог, если кабину и взорвали, то до того, как корабль навернулся! – обиженно встряхнул шевелюрой Асарк. – По-моему, из-за этого он и врезался в берег.

– Вот именно, – сказал Арог и быстро-быстро зажевал губищами. – Ладно, пошли к Шагроту. Расскажем ему, пусть думает сам.

– А этого? – кивнул Акмуд на дрожащего мальчика.

– Ты что, и впрямь проголодался? – гоготнул лысый «главарь» и толкнул к «хвостатому» Хепсу: – На вот, поведешь его сам. И попробуй отгрызть хоть кусочек!

– Ну, разве что самую малость, – подхватил игру Акмуд. – Ухо если… или нос…

Воинственная троица с довеском в виде спотыкающегося от страха и слабости мальчика, двинулась в лес. Сначала шли напрямик, продираясь порой сквозь кустарник, запинаясь о сучья и корни. Потом под ногами побежала едва приметная тропка, ставшая вскоре широкой и утоптанной; идти стало легко, чего нельзя было сказать о состоянии духа Хепсу. Тем более, что мужчины продолжали на ходу обсуждать его вкусовые качества.

Хепсу вроде бы и понимал, что мускулистые громилы так своеобразно шутят, но ему все равно было очень страшно. Ну зачем он накраслил про «дядек»?! Наверное, его краслы имеют чудесную способность сбываться… А что, если и правда так?!

На ровной тропинке мальчик совсем перестал спотыкаться, и под ритм размеренного шага у него сложился новый красл. Правда, мысли постоянно путались от головной боли и страха, поэтому получилось нечто странное:

Хепсу стало очень стыдно за этот красл, и он постарался скорее его забыть. Но вот что странно – все придуманные им краслы ни за что не хотели забываться! Их словно процарапывал кто-то старательной рукой изнутри черепа. Буквы так и вставали перед глазами, стоило лишь подумать о том или ином красле!.. Буквы Хепсу знал хорошо. В отличие от прочих учеников, которым чтение и письмо давались труднее всего, для него это казалось вовсе не наукой, а занятной игрой. Жаль, что теперь ничего из того, чему обучал их Ачаду, никак не могло пригодиться! Разве что – пересчитать своих похитителей. Вообще-то, если быть точным, они его не похищали… Да и считать замучаешься – их уже не трое, а пять… восемь… двенадцать… Ой!.. Хепсу ткнулся лбом в спину остановившегося Акмуда.

Увлекшись красленьем и последующими измышлениями, мальчик даже не заметил, как лес кончился. Вернее, он расступился, широким кольцом окружив открытое свету пространство, на котором очутился Хепсу. На этой огромной поляне – скорее, на целом поле – стояло довольно много добротных бревенчатых домов. Что в первую очередь удивило мальчика, так это наличие крыш над жилищами – ведь в родном селении они были абсолютно не нужны, а потому столь непривычны для глаза. Да и здесь Хепсу еще не успел увидеть падающей с неба воды, а потому совершенно искренне недоумевал, зачем накрывать дома?

Впрочем, на крыши мальчик отвлекся совсем ненадолго. Главное, что его не удивило, конечно, зато насторожило весьма – это множество людей, увиденных им на поляне. Не все они были столь угрожающе могучи, как приведшая его троица, но во всех чуялось нечто дикое, звериное, хищное. Вполне возможно, что Хепсу просто настроил себя таким образом, внушил, что вокруг – враги, «злобные дядьки». Но разве не злобен вон тот, худой, маленький, весь какой-то скрюченный, замотанный в серое, посверкивающий на него вертлявыми черными глазками? Вот он даже облизнулся, обнажив редкие кривые зубы! А вон из крайнего дома вышел бородатый толстяк – ноги в черной коже, выше пояса грязно-белая ткань; посмотрел на Хепсу сначала вполне равнодушно, а затем улыбнулся вдруг и погладил брюхо… Неужели они и впрямь едят людей?!

– Назуп! – крикнул толстяку Арог. – Шагрот у себя?

• Предыдущая
• 15/68
• Следующая