Бытие. Чудеса и предсказания по спиритизму - Кардек Аллан - Страница 16

3. Человек был не в силах разрешить вопрос о творении, пока наука не дала ему к тому ключа. Нужно было, чтобы астрономия открыла ему двери бесконечного пространства и дозволила ему погрузить в него свои взоры; чтобы при посредстве вычисления он со строгой точностью мог определить движение, положение, размер, природу и роль небесных тел. Нужно было, чтобы физика открыла ему законы тяготения, теплоты, света и электричества; чтобы химия научила его превращениям веществ, а минералогия указала материалы, составляющие земную кору, также чтобы геология научила его в слоях той же земной коры читать историю постепенного образования земного шара. Ботаника, зоология, палеонтология и антропология должны были ознакомить его с преемственной связью органических существ, а с археологией он мог по следам человечества проникнуть в глубину веков. Одним словом, все науки, взаимно пополняясь, принесли ему необходимый контингент познаний для составления истории мира; без этих указаний он остался бы при одних своих первоначальных гипотезах.

Прежде чем человек овладел этими элементами познаний, все составители истории мироздания, наталкиваясь на всевозможные трудности, вращались все в том же кругу, из которого не находили выхода. Они нашли его только, когда наука, подкапываясь под старое здание верований, пробила в нем брешь и таким образом расчистила путь. Тогда все изменилось, руководящая нить была найдена, и трудности стали быстро сглаживаться. Вместо воображаемой космографии получилась положительная, так сказать, экспериментальная история Бытия. Пространство расширилось до бесконечности, и человек увидел постепенность образования земли и небесных тел по законам, вечность и неизменность которых доказывает величие и премудрость Божию гораздо лучше, чем чудесное создание мира, внезапно являющегося из небытия по мгновенной мысли Божества, до тех пор вечно бездействовавшего.

Так как объяснить мироздание без помощи данных, оставляемых наукой, невозможно, то надо признать, что наука действительно призвана составить истинную историю Бытия на основании законов природы.

4. Разрешила ли наука все затруднения в вопросе о мироздании, когда дошла до пункта, достигнутого ею в XIX столетии? – Конечно, нет; но она, несомненно, безвозвратно уничтожила важнейшие заблуждения и заложила основы для решения этой задачи на самых неопровержимых данных. Некоторые еще сомнительные пункты относятся, собственно говоря, к детальным вопросам, решение которых, каково бы оно ни было в будущем, не может повредить общему. И все-таки при всех находящихся в ее распоряжении средствах ей до настоящего времени недоставало элемента, без которого труд ее не может считаться законченным.

5. Из всех древних космографий наиболее близка к данным современных наук космография Моисея, несмотря на все свои, ныне неопровержимо доказанные, погрешности. Некоторые ее заблуждения, даже более кажущиеся, чем действительные, происходят от неверного объяснения выражений, первоначальный смысл которого утрачен при переводах с одного языка на другой или видоизменен с переменою народных обычаев; также могла повлиять и аллегорическая форма, свойственная восточному стилю, если буквальный смысл выражений был принят вместо истинного духовного их значения.

6. Библия содержит многие факты, которых развитый наукою ум не может признать, а некоторые из них кажутся странными и даже отвратительными, потому что изображают нравы, совершенно нам чуждые. Но рядом с этим было бы несправедливо не признать, что в ней встречаются великие и прекрасные границы. Аллегория, конечно, играет в них большую роль, но под ее покровом скрываются высокие истины, проявляющиеся, когда находят настоящую мысль, и исчезает нелепость внешней формы.

Почему же не замечали этого раньше? С одной стороны по недостатку знаний, которые могли быть даны только наукой и здравой философией, а с другой, вследствие верования в абсолютную неизменность религии, основанной на слепом уважении к букве, перед которым должен был преклоняться рассудок; являлось опасение нарушить все построение верований, утвержденных на буквальном смысле. Верования эти, исходящие из первоначальной точки, представляли опасность разрушения всей сети в случае, если бы одно звено в цепи было порвано: тогда могла бы распуститься и вся сеть. Потому и закрывали глаза, вопреки всему, а закрывать глаза, несмотря на опасность, не значит избежать ее. Если разрушается здание, не лучше ли вовремя заменить плохие камни новыми, чем из уважения к древности ожидать минуты, когда зло будет непоправимо и придется все перестраивать сначала.

7. Наука, распространившая свои изыскания от внутренних слоев земли до отдаленных пространств небесных, доказала ошибки в буквально понимаемой книге Моисея о Бытии и физическую невозможность происхождения вещей тем порядком, о каком повествует древнееврейский текст. Это нанесло глубокое поражение вековым верованиям, и ортодоксальная религия обеспокоилась, сочтя самые основы свои потрясенными.

Но кто тут прав? Наука ли, постепенно и осторожно подвигающаяся на твердой почве цифр и наблюдений и ничего не утверждающая до тех пор, пока не имеет в руках несомненных доказательств, или повествование, написанное в такое время, когда не существовало никаких средств для опытных исследований? Кто, в конце концов, окажется победителем: тот ли, кто утверждает, что 2 x 2 = 5 и не допускает проверки, или тот, кто говорит, что 2 х 2 = 4 и доказывает это?

8. Но в таком случае, скажут нам: если св. Писание есть откровение Божие, то Бог ошибается? А если это не откровение, то не имеет авторитета, и религия должна рушиться, потеряв свое основание?

Одно из двух: наука права или неправа; но, будучи правой, она не может сделать того, чтобы противоположное мнение было справедливо. Не существует такого откровения, которое могло бы превозмочь силу физических доказательств.

Бог есть сама истина и не может вводить людей в заблуждение намеренно или ненамеренно. Иначе Он не был бы Богом. А если факты противоречат приписываемым Ему словам, то нужно логически заключить, что Он их не произносил или что они были поняты неверно. Если же религия в некоторых отношениях страдает от этих противоречий, то в том виновата не наука: она не может превратить существующее в несуществующее, а люди, преждевременно составившие абсолютные догматы и сделавшие из них вопрос жизни или смерти, основывались на гипотезах, которые могли быть опровергнуты опытом.

Есть вещи, которыми волею или неволею надо решиться пожертвовать, когда нельзя иначе. Весь мир совершенствуется, и воля отдельных личностей не в силах остановить его; потому всего умнее следовать за ним, приноравливаясь к новому положению вещей, а не цепляться за разрушающееся прошлое, чтобы не пасть вместе с ним.

9. Нужно ли было из уважения к текстам, считавшимся священными, заставить молчать науку? Это было бы столь же невозможно, как помешать земле вращаться, и религии, каковы бы они ни были, никогда ничего не выигрывали, когда поддерживали явные заблуждения.

Назначение науки состоит в открытии законов природы, а так как эти законы выражают волю Божию, то и не могут быть в противоречии с религиями, основанными на истине. Смотреть на прогресс, как на оскорбление религии, значит предавать анафеме само творчество Божие; при том же это потерянный труд.

Никакие проклятия не помешают развитию знания и появлению истины. Когда религия отказывается идти вперед вместе с наукой, наука идет одна без религии.

10. Только застывшие религии могут страдать от научных открытий, и открытия эти бывают пагубны только тем исповеданиям, которые замыкаются в абсолютизме своих верований. Вообще они составляют себе слишком ограниченное понятие о Божестве и не понимают, что признать законы природы, открытые наукой, значит прославлять Бога в Его творениях; в своем ослеплении они предпочитают приписывать эти открытия духу зла. Религии, ни в чем не противоречащей законам природы, не нужно было бы опасаться прогресса: она была бы неуязвима.