Всадник Мёртвой Луны 17 ("Первый день в Башне") (СИ) - Васильев Александр Александрович - Страница 4

Возвращая его конюху, Владислав получил от того указания, где именно, в каком стойле он всегда сможет отыскать для себя Ветростава.

- Там ваше имя и должность будуть выбиты. На табличке бронзовой. Седьмая конюшня, стойло пятнадцать. Номера над всем дверями и стойлами выбиты, так что в случае чего и сами найдёте без труда. Хотя обычно коня по запросу выводят конюхи во двор. Но - мало ли что.. Тут он как-то неопределённо покосился на верхушку башни, скрытую в чёрном тумане.

Изрядно употевший, промёрзший и утомившийся Владислав затем последовал в оружейную. Там с него, взяв пергамент, сняли мерку, и здесь же, из огромного склада заранее заготовленной амуниции, подобрали кольчугу, шлем - довольно необычный, круглый со стальным гребнем, украшенным вороньими перьями, поножи, набедренники, наручники, лосины грубой кожи, замшевую и льняную рубахи под доспех, кожаные, со стальными вставками перчатки, и тут же на месте кузнец склепал дня его из заготовок и подогнал лёгкий пластинчатый панцирь. Перевязь с мечом и кинжалом предшественника просто переписали на него. Доспехи предложили с собой не брать, а обещали немедленно же доставить в его комнату в башне.

После оружейной он пошёл в одёжные мастерские. Там ему вместо тряпья выдали совершено новое командирское обмундирование. Тоже сняв мерку, и - видимо из сшитого заранее, со склада. Дали ещё несколько смен белья, суконный плащ на меховой подкладке, в который он тут же с удовольствием закутался, и всякую иную полевую амуницию. Лишнее любезно предложили также с курьером доставить к нему в башню.

Под конец он посетил и денежный приказ. Там его записали на всякое довольствие, и выдали жалованье вперёд за неделю - семьдесят империалов. Тут же ему вручили и личный командирский номерной знак, с соответствующей грамотой, удостоверяющей его чин, куда номер знака был тщательно вписан. Знак несчастного Добробрата у него отобрали, выдав на то расписку - для отчёта перед Тайноведом.

По завершении всех хлопот ему посоветовали как можно скорее возвращаться к себе в башню, так как вот-вот ударит гонг на обед. Владислав еле успел заскочить по лестнице на свой этаж, как действительно - где-то там, в вышине, ударил гонг.

На этот раз он поспел в трапезную чуть ли ни одним из первых. Но поскольку к беседе его никто не приглашал, то ему опять пришлось мыкаться у своего кресла в одиночестве, лишь обменявшись дружелюбным кивком с Тайноведом, впрочем, занятым своей собственной беседой с двумя представительными командирами, значки которых - золотые, с серебряной окантовкой, и какими-то яркими камнями по центру Владиславу, впрочем, ничего не сказали.

Обед был отменным - густой овощной суп на телятине с рисом, жаркое из баранины с овощами, неизменные мясные пироги, какие-то рыбные блюда, на десерт - несколько видов фруктов, включая сюда виноград и апельсины. Алкоголя, впрочем, не подали ни капли и сейчас. Видимо - в служебное время не полагалось.

После обеда Тайновед не пошёл с ним в свои комнаты, но лишь торопливо махнув ему рукой умчался по коридору к лестнице. Проводив его взглядом Владислав увидел, что он по ней начал подниматься - видимо его вызвали куда-то на верхние этажи башни.

После еды на Владислава навалилось ощущение сытой усталости. Он ещё не пришёл в себя от событий прошлого дня, да что там - всей прошлой недели, а сейчас, после не очень длинного сна снова намотался по приказам, да и хорошо выложился на манеже. Единственное, чего ему хотелось - это поскорее добраться до своей кровати, упасть на неё, и провалиться в дрёму до самого ужина - благо на послеобеденное время Тайноведу, судя по всему, будет не до него.

Но в общей комнате его ждал сюрприз. За тем круглым столиком, где с утра кипятился кофейник, на низких, трехногих табуретах простой выделки сидели Ладненький с Весельчаком, и азартно стучали по столешнице костяшками какой-то игры. По всему столу блестели золотом кучки империалов. Судя по тому, как медоточиво щёрился Ладненьки, и бешено и злобно скалился, выкатывая глаза, Весельчак - догадаться кому в игре сопутствовала удача было несложно. Ладненький, увидев Владислава, тут же сунул костяшки из горсти в карман, буркнул Весельчаку - "щас вернусь, погодь!", и подскочил с табурета со словами: "..вашблогородь! Тут во время обеду посыльные вашу рухлядишку приносили, я уж всё по рундукам разложил, идёмте - покажу где что!". Открыв дверь он пропустил Владислава в его комнату, вежливо проскользнул вслед, и начал показывать ему, в стенных рундуках, куда значится, пошло бельишко, куда одёжка какая, и куда амуниция.

Тут же в комнату бесцеремонно вломился и Весельчак. Еле дождавшись пока Ладненький не закончил толковать, он панибратски хлопнул Владислава по плечу, от чего того внутри аж перекосило - он такого панибратство и от равных по положению всегда терпеть не мог.

- Вашблагородь, вижу прибарахлились! - Начал он громко - аж под потолком звенело, буквально наваливаясь на Владислава и жарко дыша ему прямо в шею весьма несвежим запахом жареного луку и чесноку (видимо нижних чинов кормили хоть и сытно, но явно попроще, чем комсостав), - и жалованье небось отгребли-то на неделю вперёд? А первое-то жалованье, по нашему неписанному закону нужно непременно пропить с сотоврарищи! - Хитро оскалился он. - И не боись - тут же успокоительно добавил, заметив как Владислав болезненно дернулся при таком намёке (ведь он только более-менее почувствовал себя человеком с денежной заначкой в кармане, а тут из него всю получку явно пытались вытрясти), - в Цитадели деньги тебе всё равно ни к чему будут, а уж если в поход двинем - то там они уж точно без всякой надобности. В походе всё что нужно мы или задаром берём, или начальство оплачивает! - И он весело заржал при этом. - Да и через неделю новые денежки натекут. В общем - не жмись! Не надо. Деньги что - сор, мусор. Ветер всегда наметает!

- Мы счас с вами в питейную завалимся, а потом - и в весёлый дом при ней! Вот там мы и славно позабавимся! Мож и кое-кто из наших парней подвалит чуть попозже. Всё прогудим за вечер! Коль не хватит - я добавлю! И ребятки подсыплють. У нас ведь после походу денег куры не клюють - ещё ничего пропить не успели! Собралось жалованья за всё время отсутствия, да ещё и с полевыми и премиальными! В общем - пошли! Неча время-то терять - и он, грубо схватив Владислава за рукав, потащил его вон из комнаты.

Тот лишь вяло сопротивлялся. Судя по всему с мечтами посопеть тихо до ужина приходилось попрощаться. Ладненький последовал за ними, аккуратно прикрыв двери комнаты.

- Так что, доигрывать-то как партию будем? - Вкрадчиво спросил он Весельчака.

Тот только рукой махнул раздражённо.

- Ты уже и так меня как липку ободрал! Хватит! Вишь, его благородие по распоряжению командира веду с бытом нашим знакомить! Забирай, что успел слупить, и - до завтра!

И прихватив со стола малую толику денег, видимо стоявшую на кону в последней игре, и не обращая никакого внимания на досадливые порывы и ужимки Ладненького, он поволок Владислава дальше.

Но как только они вышли в коридор, поведение Весельчака моментально изменилось. Он занял место чуть сади, за правым плечом Владислава, и лишь тихо подсказывало ему, куда следует идти. Салютуя встречным офицерами, и принимая салюты от нижних чинов, они вновь спустились на первый этаж, и покинули башню через главный вход.

Владислав, собственно, по чтению старой книги, хорошо представлял себе, где именно располагается и питейня, и весёлый дом, и что именно и как там происходит. Пересекя весь двор по направлению к главному въезду в Цитадель, он действительно нашёл всё точно так, как и было когда-то описано в книге о древнем Чернограде.

В питейне народу было - просто дым стоял коромыслом. Они еле отыскали место на двоих за одним из столов, для чего им пришлось насильно втиснутся меж двух чужих компаний, что тех явно не обрадовало. Весельчак, взяв денег у Владислава, смотался за пивом, и вместе с оным приволок также копчёной и солёной рыбы в глиняных мисках. Пиво было отменным, и рыба, что та, что другая, весьма вкусной. Владислав махнул уже на всё рукой и решил наслаждаться жизнью вовсю, раз уж так пошло. Даже сонливость с усталостью как-то отступили.