Техника и вооружение 2013 10 - Коллектив авторов - Страница 6

Зенитная самоходная установка СУ-6.

Т-46-5 на испытаниях

Следующим важным заданием, порученным Г.Н. Москвину, стала разработка боевого отделения (башни с вооружением) танка Т-46-5 («Объект 111»), начатая на заводе № 185 в 1936 г.

Известно, что советские танки (в основном легкие Т-26) были отправлены в качестве военной помощи в республиканскую Испанию двумя партиями: 322 танка в октябре 1936 г. — августе 1937 г. и 25 танков в декабре 1937 г. — августе 1938 г. Таким образом, результаты первых танковых боев республиканцев с мятежниками могли быть известны в СССР только к середине 1937 г. А к созданию танка Т-46-5, именуемого как «средний танк тяжелого бронирования», приступили на год раньше. То есть развертывание работ по усилению броневой защиты наших танков к испанским событиям прямого отношения не имело.

Разработкой Т-46-5 руководил С.А. Гинзбург. Танк был вооружен 45-мм танковой пушкой обр. 1934 г. и двумя 7,62-мм пулеметами Дегтярева. Один из пулеметов был спарен с орудием, а второй — установлен в корме башни. Соединение броневых листов корпуса осуществлялось с помощью угольников и гужонов. Броневые листы башни соединялись заклепками. При изготовлении корпуса частично использовалась сварка.

Боевая масса Т-46-5 была установлена порядка 32 т. При броневой защите толщиной от 20 до 60 мм считалось, что танк может надежно обеспечивать непосредственную поддержку пехоты на поле боя.

В ходе проектирования танка Григорий Николаевич получил задание обеспечить плавную наводку орудия, проработать возможную систему стабилизации орудия и экранирование внутренней поверхности боевого отделения, защищающее от поражения отколами брони при снарядном обстреле башни с ее непробитием. В результате были использованы два привода поворота башни — ручной и электромеханический, обеспечивающие как быстрый перенос огня, так и точную наводку орудия. В качестве экрана на внутреннюю поверхность башни решили нанести слой резины.

Конфигурация корпуса и башни с наклоном броневых листов и увеличенная дифференцированная толщина брони выдвигали этот танк в ряд наиболее защищенных. Практически был создан первый отечественный средний танк с противоснарядным бронированием. А стабилизация линии прицеливания, обеспечивавшаяся гироскопом, повышала эффективность прицельной стрельбы с ходу.

С.А. Гинзбург.

Л.С. Троянов.

Конец 1937 г. был ознаменован началом работ по созданию тяжелых танков нового поколения. 20 октября 1937 г. АБТУ РККА выдало задания двум заводам — Опытному № 185 и Кировскому — на разработку проектов многобашенных танков противоснарядного бронирования. В серийном производстве к этому времени находился один тип тяжелого танка — Т-35. Его бронирование было противопульным, с максимальной толщиной броневых листов корпуса 30 мм, башни — 20 мм. Попытки усилить броневую защиту экранированием положительных результатов не дали. А появившиеся в 1937 г. противотанковые орудия калибров 37–45 мм сделали маловероятным успешное применение танка Т-35 на поле боя в дальнейшем.

Начавшиеся конструктивные проработки компоновок тяжелых танков на первых этапах сводились в основном к решению задач размещения многочисленного вооружения, к поиску наиболее оптимального количества башен и к выбору калибра орудий. В этой работе на заводе № 185 непосредственное участие принял Г.Н. Москвин.

Руководители работы склонялись к размещению орудий в трех башнях. Такое компоновочное решение поддержали и военные.

Варианты ЛКЗ и завода № 185 представляли собой 55-тонные танки с броней толщиной 60 мм и вооруженные одной 76,2-мм пушкой в главной башне и двумя 45-мм пушками в малых башнях (танки СМК и Т-100).

Наиболее предпочтительным в КБ завода № 185 считался вариант, которым занимался конструктор Э.Ш. Палей. В нем предусматривалась установка большой башни непосредственно за местом механика-водителя, по продольной оси симметрии, и двух малых башен, размещенных параллельно на подбашенной коробке в средней части корпуса. В этом случае обе башни укладывались в допустимый габаритный размер ширины машины, однако железнодорожный габарит требовал либо снижения высоты машины по крышам малых башен, либо уменьшения ее ширины с соответствующим уменьшением диаметра малых башен. Оба варианта вступали в противоречие с поиском оптимальной схемы компоновки.

Григорий Николаевич предложил свой вариант, где большая башня перемещалась вверх — на подбашенную коробку и вполне вписывалась в железнодорожный габарит. Малые башни при этом, по идее Г.Н. Москвина, будучи установлены параллельно на корпусе танка между местом механика-водителя и подбашенной коробкой, тоже соответствовали существующим требованиям. В итоге это предложение было сведено к установке только одной малой башни, но увеличенной в диаметре для размещения в ней спаренных 45-мм пушек, т. е. к уменьшению количества башен до двух.

Эту разработку удалось оформить как рационализаторское предложение, задокументированное в октябре 1938 г. А 9 декабря 1938 г. на Главном военном совете Сталин также предложил снять одну из трех башен нового тяжелого танка. Однако работа Г.Н. Москвина в КБ ОКМО — завода № 185 на этом закончилась: по требованию органов госбезопасности его уволили в связи с арестом (по ложному доносу) его старшего брата Семена. В октябре 1938 г. Григорий Николаевич получил расчет.

Пришлось пойти на случайную работу — поступить в декабре 1938 г. старшим инженером-конструктором в ленинградскую организацию «Буммашпроект». Там проектировалась бумагоделательная машина для изготовления пергамента.

В августе 1939 г. Г.Н. Москвин перешел в Институт инженеров железнодорожного транспорта, где участвовал в проектировании путеукладчика, а затем работал в бюро по строительству шахт.

Шел август 1940 г. Наступил самый напряженный предвоенный период, когда «в воздухе пахло порохом и войной». Друзья-сослуживцы не прерывали связи с Григорием Николаевичем. Его знали как талантливого компоновщика сложных систем вооружения.

Кировский завод всегда стоял на передовых позициях отечественного военного производства. С ним считались и в ленинградских партийных и советских кругах, и в стране в целом. Возложенные на кировцев задачи создания перспективного тяжелого танка прорыва требовали концентрации творческих усилий квалифицированных конструкторов- танкистов. И опытом Г.Н. Москвина нельзя было пренебрегать. С августа 1940 г. Григорий Николаевич вновь стал членом творческого коллектива, на этот раз — СКБ-2 Кировского завода, которое возглавлял Ж.Я. Котин.

На Кировском заводе в это время полным ходом шла подготовка серийного производства тяжелого танка КВ. Его боевые возможности сомнений не вызывали. Но в конструкции машины выявились некоторые недоработки, которым сначала не придали должного значения. Управление танком оказалось тяжелым, особенно — переключение скоростей в коробке передач. Ненадежными были опорные катки, торсионы подвески, бортовые фрикционы. Видимо, сказывалась недоработанность технологических процессов в период освоения производства.

В ноябре 1939 г. боевая эффективность КВ подтвердилась в боях на Карельском перешейке. Танк КВ, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-11, опытные образцы танков СМК и Т-100, а также модификация КВ-2, срочно разработанная в конце 1939 г., вооруженная 152,4-мм гаубицей М-10 обр.1938/40 гг., зимой 1940 г. были применены в боях, главным образом, для подавления прямой наводкой ДОТов противника.