И на всех одна звезда (СИ) - Абзалова Виктория Николаевна - Страница 6

И не приходилось сомневаться, что при любом неверном движении невидимая длань перервет горло… Глядя в бездонно-черные глаза человека, вампир медленно качнулся назад, отступая, и вниз — опускаясь на колени и признавая поражение.

— Лорд…

Придирчивый взгляд был холоден и тяжел, как могильная земля на груди.

— Лорд, — Авель наконец смог справиться со сведенными спазмом связками, — простите, лорд, мы не знали, что маг Азар вам не угоден…

Жалкий лепет замер сам собой: какое дело Владыке Изначальной Башни до того, что ты там знал?! Тем более после того, как они осмелились его не узнать и на него напасть… Более боевитый собрат неуверенно поднялся и тоже замер в ожидании заслуженного приговора. Они — Дети ночи, они не могут не чувствовать своего господина…

— Как он вас нашел? — равнодушное любопытство.

— Он… провел ритуал призвания… — стыдно-то как!!!

Черный лорд выгнул бровь, — как показалось, немного издевательски. Если бы стыд жег как солнце, от вампира давно осталась бы кучка пепла, даже несмотря на то, что он высший…

— Я… был очень голоден, лорд… — очередные жалобные оправдания показались убогими даже ему самому.

— Азар хорошо вам платит?

— Да…

Седой лорд кивнул каким-то своим мыслям, и не торопился ими делиться.

— Лорд… — робко нарушил затянувшуюся паузу вампир, — Позвольте нам умереть самим…

Разумеется, Авель знал, что не заслуживает такой чести, но может быть Владыке просто недосуг…

— Самим? — Владыка изволил выказать немного удивления и оглядел стоявшего перед ним на коленях вампира еще пристальнее. Конечно же, такая невероятная наглость его только позабавила!

Внезапно он обратился к молчавшему до того второму нападающему, который так и застыл в ожидании кары с гордо откинутой головой.

— Как тебя зовут?

— Камилл!

— Я бы советовал вам сию же секунду отбыть туда, где ночи гораздо длиннее южных, — бесстрастно произнес Темный лорд.

Оба вампира, стоя перед ожившей самой страшной легендой, вытаращились на него в немом изумлении, после чего, побледневший Камилл тоже оказался на коленях. Кто-нибудь представляет себе побледневшего вампира? По сравнению с этим цветом меркнет самый белейший снег на солнце!

— Мой лорд… — вытолкнул последний вздох Авель.

— Господин… мы поклялись… — хрипло выдавил Камилл, покорно опуская голову и откидывая волосы с беззащитной шеи.

Авель совершенно по-детски зажмурился: единственный кто имел право требовать от Детей ночи клятву служения, и единственный, кому они имели право ее дать — стоял перед ними.

— Добровольно? — уточнил Властелин.

— Да… — одними синими губами выдавил Камилл, наоборот не отрывая сверкавших исподлобья лихорадочных алых глаз от господина. Лучше не врать тому, кто может движением брови заставить кровь в твоих жилах обратиться в такую муку, которая не снилась смертным и бессмертным!!

То, что он по-прежнему пребывал в образе обычного человека и не торопился с какой-нибудь изощренной пыткой страшило еще больше.

— Идиоты, — со вздохом выдал Владыка Тьмы, досадливо поведя плечами, — Руки!

Оба вампира покорно вытянули руки запястьями вверх: кажется, господин милостив и смерть будет легкой. Авель не смел открыть глаз, но ему показалось, что он услышал хруст кожи, когда левое запястье Камилла прочертил надрез.

— Камилл син Черенн, сега ми… — вампир ощутил, как вначале его разрезанного кровящего запястья коснулись теплые губы, а потом обжигающее прикосновение ко лбу — несмываемой печатью.

— Авель син Черенн, сега ми… — ритуал повторился.

— А теперь идите отсюда! И чтобы я больше вас не видел и не слышал!

Оба вампира не заставили просить себя дважды, оборачиваясь уже в прыжке. Рухнув где-то в горах на первую же попавшуюся проплешину среди камней, Камилл обессилено распростерся на скале. Опустившийся рядом Авель раскачивался из стороны в сторону, как умалишенный, даже не убрав крылья…

Сегодня свершилось невозможное: они напали на Господина Тьмы, предали, и — отделались легким испугом…

Авель поднял голову и увидел, как Камилл потирает лоб, там, где кровь Властелина начертала Печать: они его рабы! Полностью! Худшее из зол: теперь для них существует лишь его воля…

Воля, освобождающая от клятвы и заключающаяся в том, чтобы они не путались под ногами и проваливали к чертям и к дьяволам… Авель тоже коснулся кожи, уже втянувшей в себя драгоценную кровь. Печать будет вечно сиять на ауре нежитя — для любого вампира, эльфа, сильфа, демона, очевидна для магов… До самой смерти Владыки…

— Что будем делать? — Авель, всегда больше любивший уютные человеческие поселения, зябко повел плечами.

— Он же сказал! — раздраженно отозвался Камилл, — мы должны идти на север и уводить клан!

— Про клан речи не шло…

— Ты точно идиот! Хочешь — вернись и уточни! Ты — Великая мать Раинн, чтобы с ним спорить?!

Авель только пристыжено пожал плечами.

Чем они провинились перед Великой Тьмой, что ее Владыка и воплощение им явился?!

Как ни странно, встреча с двумя вампиренышами вернула Дамону самообладание, хотя на душе было тошно. Понятно, что часть жертв шла им, и как они признались, Азар на них не экономил. Но если подумать, то такая участь была еще не самой худшей по сравнению с ритуальным убийством, а многие из их 'оплаты' еще могут быть живы и вполне здоровы: вампиру достаточно отпить крови. Более того, осушить жертву, помнится, считалось дурным тоном — вроде как в приличном обществе облизать пальцы или вылизать тарелку, не говоря уж о том, что от такого количества крови вампир захмелеет и впадет в эйфорию. Другой вопрос, что из-за испытываемой к ним ненависти и страха, обычно куда проще добить жертву и избавиться от тела, чем провоцировать слухи о кровососах, панику и облавы. Опять таки, носферату приходится объединяться в кланы: чем охотится каждому по одиночке выгоднее и безопаснее поделить одну добычу на всех. Кого-то передернет от омерзения после подобных рассуждений, но на самом деле инстинкт выживания развит даже у вампиров.

В свете всего этого, ситуация приобретает несколько другой оттенок: мальчишки (а вампирчикам и сотни лет не было) из бедствующего клана потеряли голову от изобилия и даже принесли Клятву Служения. А ведь это не просто вассальная присяга, соблюдение которой только от совести зависит. Они с Раинн эту штучку долго придумывали, и придумали: ни один вампир ее физически нарушить не может! В лучшем случае с ума сойдет…

Два малолетних придурка! И ведь не зря они перепугались: они о Властелине и думать забыли, а тут он собственной черной персоной, и случись нечто подобное, когда он носил корону — он действительно был бы обязан их убить. Да поизощреннее, — в назидание…

Скольких ты так убил? Не защищаясь, не в гневе, не карая за провинности, а только лишь чтобы подтвердить свою силу, право на власть ради достижения цели?

Дамон горько усмехнулся. На губах стыл вкус чужой крови.

Добренький доктор Фейт… Как не пытайся, а забыть не получится, и обмануть себя не выйдет! Даже жаль иногда, что на свой собственный разум и память он воздействовать не может… Темная половина на то и половина, что тоже твоя, ты сам, часть твоей сути.

И избежать подобных приветов из прошлого невозможно. Это еще были вампиры, то есть существа разумные, и хорошо, что он был один, а дальше? Что если ему упыри-вурдалаки замковые честь отдадут? Дамон представил себе ластящихся к нему на ночном привале гончих, выпрашивающих подачку, осуждающую гримасу на очаровательном личике Светлой леди, и как он отгоняет от нее какого-нибудь особенно расшалившегося 'щеночка'… Угу, смех такой, что впору посмеяться да пойти и самому тихонько утопиться, чтобы ни себя, ни других не мучить!

— Мастер Фейт…

Легка на помине! И он хорош — вампирчиков услышал, а ее не заметил, пока рука не легла на плечо.

— Простите, что напугала… — Рузанна смутилась: от ее голоса и прикосновения лекарь дернулся, как-будто она в него молнией попала, — Опасно отходить так далеко от лагеря… кто знает, каких тварей успел вызвать некромант и как далеко они забредают…