Гомеопатические конституции. Диагностика и терапия - Ванье Леон - Страница 7

Все виды спорта в равной мере хороши для Флуорика, но он явно отдает предпочтение тем из них, в которых требуется быстрый разряд, сравнительно непродолжительное время для усилия (в отличие от типичного стайера-Карбоника, Флуорик является типичным и высоко совершенным спринтером): бокс, фехтование, лапта, теннис, футбол — вот излюбленные Флуориком виды спорта. А спорт с ритмической и регулярной скоростью усилий потребовал бы от него невероятного напряжения воли. А между тем именно эти-то виды спорта, которые могли бы навязать субъекту продолжительное регулярное функциональное напряжение его организма, могли бы заметным образом увеличить его динамизм — как физический, так и психический — приучая его подчинять свои способности тому качеству, каким он абсолютно не обладает: порядку.

Регулярная гребля, длительное плавание могут быть для Флуорика прекрасными упражнениями, но при этом с ним приходится просто бороться, чтобы добиться от него достаточной продолжительности каждой репризы (повторение упражнения) и особенно для того, чтобы заставить его приобрести известную степень мастерства в каждом виде спорта. Флуорик научается слишком быстро для того, чтобы он мог терпеливо приложить свои силы ума на устремление к совершенству. Все виды спорта быстро становятся ему хорошо знакомыми, но ни в одном из них он не практикуется до степени совершенства. И это в значительной степени проистекает от той неловкости всех его жестов, отрегулировать которую ему не удастся. Он далек от естественной элегантности Фосфорика, но и не умеет так себя упорядочить, как это умеет делать Карбонит; а так как он больше всего боится оказаться (почувствовать себя) ниже других, он очень страдает от той своей неспособности, которую он мог бы значительно исправить, если бы только пожелал закалить свою волю против своего злейшего врага — против себя самого.

«Нестойкий» и «неустойчивый» в своих позах, «нерегулярный» в своем функционировании, Флуорик является «нерешительным» и «неясным». Тот же недостаток равновесия, который мы констатируем в его Статике, снова обнаруживается во всей его жизни. Это существо, по самому своему существу неустойчивое в своих высказываниях и в своих поступках, в своей дружбе и своих привязанностях, своих желаниях и своих настроениях.

«Нерешительный» он принимает свои решения не раздумывая, внезапно. И его решения, всегда внезапные и необдуманные, часто оказываются противоречивыми. Если он мало интеллигентен, он совершает одну неловкость за другой, оглушая себя самого своей болтовней и действуя вкривь и вкось. Он обращается с собственными неловкостями с неповторяемой неловкостью, так как такт и чувствительность часто просто отсутствуют у Флуорика, особенно, если он пребывает в мало воспитанной среде.

Он всегда боится почувствовать себя ниже других и ощущает потребность господствовать над окружающими; он амбициозен: жаждет богатства, денег, быть может ради возможности обеспечения себе комфорта, но еще больше ради того, чтобы всех ослеплять. «Казаться» — вот цель Флуорика. Если это мужчина, он тратится без счета на виду у других, но он очень скуп для себя и для своих близких. Если это женщина, она становится неистовой кокеткой, очень страдающей от того, что (несмотря на роскошь своих многочисленных туалетов) она не может достигнуть той гармоничной элегантности, какой она завидует у других, но очаровательной простоты которой понять она не может. Внутренность ее дома лишена всякой интимности — это настоящий базар, как результат мимолетных прихотей или (связанных с острыми схватками с конкурентами) покупок по случаю, или же капризов болезненного воображения какого-нибудь модного обойщика и т. п. мастера.

Флуорик ненавидит одиночество. У него постоянная потребность разговаривать, обмениваться идеями, видеть людей, суетиться. И он создает вокруг себя настоящий вихрь, в который он (хотят этого или не хотят) вовлекает всех членов своей семьи и всех друзей. Он испытывает потребность забыться, «жить полной жизнью», а между тем он испытывает большой страх смерти и болезненный ужас перед всем несчастным, страдающим, грустным.

Порядок — его злейший враг. Все методичное, точное, организованное его раздражает, так как он не может реализовать свои экстраординарные склонности и способности в условиях совершенной организации.

Леон Додэ пишет: «Спиротете поистине развивает умственную активность». Мы не можем его опровергнуть, когда рассматриваем те многочисленные и разнообразные приложения, в которых его живой и столь проницательный ум упражнялся так охотно.

Превосходящий других, Флуорик действительно может без опасения приступать к любой проблеме жизни. Наука и искусство, литература или медицина, биология или философия — ничто не является ему чуждым. Ему достаточно взглянуть на любое дело, чтобы понять в нем самое существенное, немедленно ассоциировать самые разношерстные элементы и нарисовать из них картину синтеза (нередко ошибочную), но всегда удивительно лучезарную, светлую. Но его способности больше всего проявляются в противостоянии, в оппозиции, а не в конструировании. И не следует удивляться тому, что в политике он обычно занимает преобладающие посты.

«Наблюдатель с замечательной проницательностью», он прекрасно умеет подхватить чужие недостатки и неловкости, клеймить их; и в любом противоречивом споре (политическом или юридическом) это страшный борец, чья естественная гибкость проявляет себя в таких поразительных оборотах проблемы, какие его противники могут презирать, но успешность которых признавать они бывают вынуждены. Он не признает духа последовательности и терпеливого и упорядоченного выполнения какого-нибудь долго зреющего проекта. Это человек «непосредственных реализаций», который молниеносно схватывает столь сложную ситуацию, какой только она может быть, тут же видит возможности ее разрешения и внезапно напрягает все свои силы чтобы немедленно довести все до конца. Но если не удается достигнуть цели быстро, его внимание утомляется, интерес пропадает — и все начатое покидается не завершенным.

«Одаренный поразительной способностью усвоения», исключительно блистательный в своих ораторских выступлениях, прекрасно умеющий показать свой товар лицом любыми средствами (иной раз не лишенными трудности в координации тех своих идей, какие следуют одна за другой с неслыханной скоростью, как те многочисленные молниеносные вспышки, какие внезапно озаряют туманный беспорядок его постоянно пребывающего в состоянии возбуждения ума).

Замечательно «интуитивный», он лишь с большим трудом способен экстериоризировать (внешне проявить) ту свою мысль, нить которой у него ускользает, хотя он смутно усматривает ее глубокий смысл. Он часто говорит эллипсами (с пропусканиями легко понятных слов — М.Д.), оглушая себя самого своими «разглагольствованиями», расплывчатость которых приводит его в отчаяние до того момента, когда он встретит противоречащего ему собеседника, который заставит его «высказаться» и излить из себя те гениальные идеи, которые его душат и которым он наконец получает повод придать форму. И тогда он становится «могучим», ибо необходимость разъяснения своих идей своему собеседнику (который в этот момент представляется ему противником) побуждает его поделиться с ним ослепительным видением своего замечательного ума. Но вскоре после этого он снова впадает в свою обычную странность. И тогда мне вспоминаются слова графини де Ноай, которая как-то раз заявила мне: «Пэнлеве — это друг, которого я очень люблю; он обо всем говорит с такой искренней силой, он очарователен и восхитителен. Но мне кажется, он способен внести беспорядок даже в математику».

Разбрасываясь сразу на множество предметов, в которых он в равной мере проявляет себя блестящим, Флуорик является «тем, кто видит», «тем, к кому прислушиваются», «тем, кто ослепляет, как молния». И если в своей высшей функции он является «просветленным», он одновременно является и тем, кто налагает знаки (на вещи — М.Д.): это «семнот» (придающий смысл, обозначающий — М.Д.).