Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Примаков Евгений Максимович - Страница 7

В письме упоминаются семь человек, о которых прежде всего необходимо было позаботиться. Причем в каждом случае он дает конкретные рекомендации, на что в первую очередь необходимо обратить внимание.

Дейч внес большой вклад в совершенствование оперативной техники. Используя знания в физике и химии, он активно способствовал внедрению в практику разведывательной деятельности новых по тем временам технических средств, позволивших существенно повысить ее эффективность. Он разработал несколько рецептов средств тайнописи, которые применялись при поддержании связи с Центром и внутри резидентуры. Некоторые из ник оказались очень стойкими и успешно использовались на наиболее опасных линиях связи.

Дейч предложил использовать инфракрасные лучи в приборах ночного видения, в фотографии, при съемках в ночное время и с воздуха в облачные дни и др.

В то время наша разведка почти не использовала радио, шли лишь первые поиски путей по освоению методов поддержания дальней радиосвязи. Рекомендации Дейча в этом вопросе находили положительный отклик в Центре и реально учитывались при разработке новых радиотехнических средств.

Во время учебы в Лондонском университете Дейчем были официально зарегистрированы шесть патентов на изобретения. Предвосхищая будущее, он разработал конструкцию кинотренажера для летчиков, танкистов, моряков и артиллеристов. Тренажер отличался дешевизной и удобством. Описание этого изобретения, как и других, было направлено в Москву.

В ноябре 1937 года срок действия разрешения Дейча на пребывание в стране истек. Предполагалось, что он выедет за границу и там займется оформлением деловой визы для новой поездки в Англию. Однако от этого плана пришлось отказаться. Контрразведка заинтересовалась личностью Дейча, и по соображениям безопасности он был отозван в Москву.

Возвратившись в СССР, супруги Дейч получили советское гражданство и паспорта на имя Ланг Стефана Григорьевича и Жозефины Павловны. Сделано это было по желанию самих заявителей. Оставаясь в кадрах внешней разведки, Дейч был рекомендован в Институт мирового хозяйства Академии наук на должность старшего научного сотрудника, где работал до июня 1941 года.

С началом Великой Отечественной войны Дейч начал активно готовиться к выезду на работу за границу в качестве нелегального резидента. На этот раз ему предстоял путь за океан, в одну из латиноамериканских стран, которая использовалась Гитлером как важный источник сырья для немецкой военной промышленности. Дейч должен был там осесть, принять на связь ценную агентуру и организовать получение информации по германским поставкам. Перебраться в Латинскую Америку было решено через страны Южной или Юго-Восточной Азии. Однако не успел разведчик добраться до Тегерана, как началась война между Японией и США. Намеченный путь в страну назначения был закрыт.

Выработка нового плана затянулась, и деятельный Дейч, который считал возникшую задержку непозволительной тратой времени, направил начальнику разведки Фитину письмо с личной просьбой: «Обращаюсь к Вам как к начальнику и товарищу. Вот уже 8 месяцев я нахожусь в пути, но от цели мы так же далеки, как и в самом начале. Сейчас нам предстоят вновь неопределенность, выжидание. Этого я больше не могу совместить со своей совестью. Условия в странах назначения с момента отъезда из Москвы изменились. Поставленные тогда задания, насколько я понимаю, сейчас частично нереальны. Даже в самом лучшем случае потребуется 3–4 месяца, чтобы добраться до места…

Цель этого письма — изложить свои соображения и просить Вас как начальника и товарища помочь мне сейчас перейти на полезную работу и нагнать потерянное время.

Разрешите мне вернуться в СССР и пойти на фронт для выполнения непосредственной для войны работы. Если я нужен, пошлите меня на подпольную работу, куда хотите, чтобы у меня было сознание, что я делаю что-нибудь непосредственно для войны, для победы против фашистов».

Руководство разведки быстро отреагировало на обращение Дейча. Он вернулся в Москву, где был составлен новый маршрут переброски разведчика в Латинскую Америку.

В конце октября 1942 года Дейч и его помощник на пароходе «Эльна-2» отбыли из Архангельска в США. Однако в последний момент в связи с изменением маршрута капитан «Эльны» пересадил Дейча и его коллегу на транспорт «Донбасс», который следовал в Соединенные Штаты через Исландию.

Как часто бывает на войне, случайная смена судна и маршрута сыграла роковую роль в судьбе замечательного разведчика.

В конце 1942 года большой транспортный пароход «Донбасс» медленно покачивался на холодных волнах Норвежского моря. Небо, покрытое свинцовыми тучами, сливалось с водой такого же цвета.

Неожиданно из-за туч вынырнули немецкие бомбардировщики. Спикировав, они обрушили свой смертоносный груз на «Донбасс».

Это был уже второй налет на судно за последние сутки. Пронзительный вой пикирующих «юнкерсов» на несколько секунд смешался с разрывами бомб, треском палубных надстроек — и все внезапно стихло. Самолеты скрылись за облаками так же неожиданно, как и появились.

По данным Главного штаба ВМФ, часть команды разломившегося и затонувшего «Донбасса» спаслась и была подобрана в море немцами. Но среди спасенных Арнольда Дейча и его боевого товарища не было.

Впоследствии капитан «Донбасса», освобожденный из немецкого плена, рассказал, что взрывом Дейча отбросило в носовую часть корабля. Он попытался встать, но не смог: были перебиты ноги. Вместе с остатком корабля беспомощный разведчик быстро исчез в пучине.

Так закончилась короткая, но героическая жизнь Арнольда Дейча. Созданная им группа помощников и информационных источников в Англии много сделала для обеспечения безопасности нашей Родины и победы над фашистской Германией, хотя ему самому не суждено было дожить до нее.

Ким Филби стал легендарной личностью. Его имя прочно вошло в историю XX столетия как «суперагента» советской внешней разведки, сыгравшего исключительную роль в борьбе разведок великих держав в критические моменты истории — и в предвоенные годы, когда решался вопрос, быть или не быть новой мировой бойне, и в годы войны, когда усилия всех прогрессивных и демократических сил мира были сконцентрированы на борьбе с фашизмом, и наконец, в годы холодной войны, когда мир снова оказался перед угрозой еще более страшной, ядерной, катастрофы.

Обычно имена разведчиков, особенно выдающихся, на долгие годы остаются тайной, похороненной в архивах секретных служб. С Кимом Филби вышло иначе. В том, что о нем стало широко известно в мире, разведчику повезло и не повезло одновременно. Повезло — потому, что его имя не осталось в пыли архивных папок, он стал мировой известностью, что дало ему возможность продолжить свою активную деятельность и начать новую страницу в борьбе за дело, которому он посвятил свою жизнь. Не повезло — потому, что мировая известность пришла к нему в результате невольной расшифровки его принадлежности к советской разведке. Слишком много факторов незримо связаны цепью взаимозависимости, и далеко не всегда все можно предвидеть и учесть, подчинить события своей воле. Филби вынужденно поставил себя под удар, спасая от неминуемого ареста своих друзей, агентов советской разведки Маклина и Берджесса. И имя разведчика зазвучало на весь мир. Сам факт существования в руководящих сферах Интеллидженс сервис советского агента поднимал престиж советской разведки и действовал удручающе на ее противников. За девять лет работы в английской разведке Филби прошел все служебные ступени. В 1949 году он был назначен на должность офицера связи с Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) и Федеральным бюро расследований (ФБР) США, внедрившись та-ким образом в самый центр подрывной деятельности западных разведок против Советского Союза. Филби даже рассматривался в качестве кандидата на должность начальника британской разведки.

Когда в 1978 году были обнародованы сведения об истинной роли Филби, хорошо знавший его бывший сотрудник ЦРУ Майлз Коуплэнд заявил: «Это привело к тому, что все чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали»[6].