Подвиг на Курилах - Меерович Ефим Израилевич - Страница 7

Сидевший позади него десантник с черными шелковистыми усами усмехнулся:

— Не спеши, хлопче, поперед батьки в пекло.

Замполит, заметив смущение Ильичева, улыбнулся ему.

— Что ж, вопрос правильный. В конечном счете, в Маньчжурии решается судьба войны с Японией. Там советским войскам приходится преодолевать сильное сопротивление Квантунской армии. Так вот, смотрите. В этом районе наши соединения осуществили прорыв вражеской обороны. Японцы в панике бегут, боясь окружения. Собственно говоря, Квантунская армия находится на грани катастрофы. Так что это облегчает нашу задачу. Конечно, рассчитывать на легкую победу не приходится. И каждому из нас нужно приготовиться к жестоким боям.

Замполит подробно рассказал об укреплениях японцев на Курильских островах, где противник сосредоточил свыше 80 тысяч солдат и офицеров. Одних аэродромов насчитывалось 9, способных принять до 600 самолетов. На побережье Второго Курильского пролива имелись две хорошо оборудованные и сильно укрепленные с суши и моря военно-морские базы, к которым были приписаны корабли так называемой Халактырской флотилии.

— Но мне хочется вам напомнить, — предупредил он, — что самым укрепленным из островов и самым близким к Камчатке является Шумшу. Вот его-то нам и придется брать.

До наступления сумерек десант периодически прикрывала истребительная авиация. Когда стемнело, в охранение со стороны океана вышли торпедные катера, следовавшие до того на буксире сторожевого корабля «Киров» и минного заградителя «Охотск».

Переход длился более суток.

Вилков не раз выбегал на верхнюю палубу, нетерпеливо вглядываясь в ночную темень. Здесь он иногда натыкался на кого-нибудь из десантников. Вот и сейчас послышался чей-то добродушный смешок.

— Что, браток, не терпится?

— Скорей бы, — вздохнул Николай.

— Темно, хоть глаз выколи.

— Ничего, это нам на руку.

Он уже собирался возвращаться в кубрик, когда неожиданно прозвучал громкий голос командира роты:

— Подходим.

Корабль сразу ожил. Верхнюю палубу быстро заполнили десантники.

В 4 часа 20 минут 18 августа был произведен четырнадцатиминутный огневой налет береговой батареи с мыса Лопатка по укреплениям противника на северной части острова Шумшу. В это время десантные суда с подразделениями передового отряда, под прикрытием густого тумана, на приглушенных моторах подходили в развернутом строю к берегу.

Старшина Вилков стоял рядом со старшим лейтенантом Кащеем, чуть в сторонке от сгрудившихся у борта матросов. Они вполголоса перебрасывались скупыми фразами:

— Как бы японцы не всполошились после этого обстрела.

— Вполне могут.

— Тогда никакой внезапной высадки не получится.

— Батарея не первый раз бьет по острову.

— Одна надежда, что самураи уже привыкли к налетам…

Остров молчал. Видимо, все-таки его гарнизон не подозревал о приближении десантных судов к берегу. Уже много позднее стало известно, что японское командование считало невозможным высадку советских десантов в ближайшие дни, тем более на сильно укрепленном в противодесантном отношении участке. Может быть, исходило это из того, что на Камчатке у нас были ограниченные силы.

Взятый в плен японский генерал рассказывал:

— Наши радиолокационные посты обнаружили движение кораблей к Первому Курильскому проливу. Но мы приняли это за обычный перегон советских судов с грузами из США во Владивосток. Обстрел же острова Шумшу береговой батареей с мыса Лопатка сочли за очередной огневой налет, проводившийся регулярно в течение нескольких последних дней.

А наши корабли с десантом приблизились к берегу метров на 150–200, где глубина была до двух и более метров. Ближе подходить было опасно, потому что суда, имевшие большую осадку, могли застрять на прибрежных подводных камнях.

Ровно в 4 часа 30 минут между мысами Кокутан и Котомари на трехкилометровой полосе началась высадка десантов.

Одним из первых бросился за борт Николай Вилков. Холодная вода обожгла его разгоряченное тело. Держа над головой автомат, он поплыл к берегу. На половине пути, когда почувствовал под ногами твердый грунт, дело у него пошло быстрее. Рядом с ним, тяжело дыша, двигались бойцы передового отряда. На берегу десантники, не задерживаясь, тихо и бесшумно стали подходить к первым прибрежным траншеям противника.

Намокшая одежда прилипала к телу, затрудняла и сковывала движения Вилкова. Пришлось сбросить бушлат. Примеру старшины последовали другие. Они оставили себе только оружие, боеприпасы и гранаты.

Ни Вилкову, ни его товарищам еще не приходилось участвовать в боях, но опыт у них все же был. За тысячи километров от советско-германского фронта, на далекой Камчатке, они изучали опыт Великой Отечественной войны, на учебных полях настойчиво совершенствовали искусство побеждать врагов, приобретая необходимое боевое мастерство и тренируясь на выносливость.

Так что группа матросов и солдат во главе с Вилковым с ходу преодолела прибрежные траншеи, которые оказались не занятыми противником.

За первыми подразделениями начали высадку пулеметчики, минометчики и бронебойщики. За час основные силы передового отряда продвинулись до двух километров в глубь острова. Они зашли в тыл японцам.

Все чаще возникала ожесточенная перестрелка. А к 5 часам 30 минутам, когда на берегу уже находился передовой отряд, к пункту высадки начали подходить корабли с первым эшелоном главных сил. Вот только тогда противник обнаружил высадку десанта.

Батареи самураев, расположенные на мысах Кокутан и Котомари, а также на танкере «Мариуполь», в свое время потерпевшем крушение на рифах около японского побережья и превращенном ими в площадку для орудий и пулеметов, открыли ураганный огонь. Но причинить какой-либо вред десантникам на берегу вражеские батареи не могли, так как располагались в капонирах с секторами обстрела лишь на море. Весь огонь сосредоточивался по пункту высадки и подходившим к нему кораблям. Однако экипажи кораблей, борясь с пожарами, заделывая пробоины, не прекращали огня по вражеским укреплениям.

От прямого попадания вражеских снарядов загорелось десантное судно № 2. На помощь ему поспешил минный заградитель «Охотск», которым командовал капитан-лейтенант В. К. Моисеенко. Благодаря самоотверженным действиям командира электромеханической части старшего инженер-капитана В. Бондаря, главного боцмана мичмана Н. Васильева, матросов Н. Колесникова, В. Коробина и других членов экипажа пожар был ликвидирован.

Героически сражался экипаж минного заградителя «Охотск». Во время боя корабль был атакован внезапно появившимся японским торпедоносцем, и лишь своевременный искусный маневр позволил ему уклониться от сброшенной торпеды, которая прошла всего лишь в трех метрах от борта. От прямых попаданий снарядов на корабле вышло из строя рулевое управление, центральное освещение и электротелеграф. Но личный состав «Охотска», действуя слаженно, быстро и четко, проявляя исключительную выдержку и мужество, буквально через несколько секунд перевел корабль на ручное управление, а аварийная группа вступила в борьбу за него.

Тяжело раненный в ноги, руки и спину осколками разорвавшегося вражеского снаряда краснофлотец Колчин не отошел от своего орудия и продолжал управлять огнем, пока не кончился бой. Нашел в себе силы исправить поврежденное орудие и пораженный в обе ноги краснофлотец Курганов. До конца боя наводчик Деткин продолжал наводить орудие одной рукой, так как вторая была ранена. Конечно, тут в полной мере сказалась повседневная кропотливая работа партийной организации, воспитавшей дружный и сплоченный коллектив, привившей каждому моряку чувство товарищества и высокой ответственности за общее дело. Только за несколько дней до этого боя она приняла кандидатами в члены Коммунистической партии Колчина, Курганова и Деткина. На партийном собрании, где рассматривались их заявления, моряки дали клятву не щадить своих сил в борьбе с ненавистными врагами и сдержали ее.