Фабрика грез - Бэгшоу Луиза - Страница 19
- Предыдущая
- 19/100
- Следующая
Ведь дело не только в том, что страшно открыть кому-то свои подозрения, довериться. Как могла она, Джордан Кэбот, двадцати четырех лет, самая молодая жена в Голливуде, с длинными светлыми волосами и прекрасной фигурой, так угодившая Тому Голдману в сексе, что через три месяца он уже сделал ей предложение, — как она могла признаться, что ее заботят чувства мужа к какой-то плоскогрудой суке на десять с лишним лет старше ее?
Сначала Джордан даже не почувствовала опасности: она не могла допустить, что подобное возможно. У них с Томом все так замечательно в постели. Он работал всю свою одинокую жизнь с этой Маршалл, и они никогда не встречались. Да ведь Элеонор Маршалл тридцать восемь'. Почти сорок! Какой мужчина в здравом уме ею прельстится? Джордан размышляла об этом каждый раз, глядя в зеркало на свое молодое тело, втирая в каждый дюйм этого тела лосьон Донны Каран, а также мускус и всякие чувственные ароматы, сводившие Тома с ума. А знает ли эта Элеонор Маршалл, какие можно выделывать штучки в горячей ванне? Она слегка приподнималась из воды позади Тома, прижималась мокрым низом живота к середине его спины и терлась вверх и вниз, пока он со стоном не поворачивался к ней и не брал ее тут же. Нет, конечно, ничего такого она не знает. Эта женщина никогда не надевала платье в обтяжку, даже на обед, хотя фигура у нее неплохая. Она не флиртовала с Томом, когда они оказывались рядом. Джордан была совершенно уверена — в конце концов, она ни на секунду не сводила глаз с этой дряни.
Но проблема все равно существовала. Джордан читала об этом в глазах Тома, которые неотступно следовали за Элеонор повсюду, наблюдая, как она останавливается возле стола, чтобы наполнить едой тарелку. Он все время смотрел на нее. Он внимал каждому ее слову, когда она говорила. Он смеялся ее шуткам, будто они и впрямь смешные.
О'кей. Это еще не кризис. Джордан понимала, что она еще может его возбудить, она проверила это, сидя за одним столом с Элеонор. Просто опустила руку под скатерть, а потом развела ноги так, чтобы только Том мог увидеть: она без трусов. Ему нужна именно Джордан, по-настоящему сексуальная, именно такая женщина заставляет его чувствовать себя мужчиной. Он часто говорил ей об этом.
И потом, почему Том так сильно настроен против Пола Халфина?
Нет, он никогда не был груб с ним, напротив, он предлагал наполнить рюмку Пола, задавал ему скучные вопросы о банковских инвестициях. Было как-то неловко наблюдать, когда мужчине приходится что-то доказывать.
Но она, Джордан, заметила, как напрягалось тело Тома, какими настороженными становились глаза, когда его взгляд снова возвращался к Элеонор.
Итак, он слегка влюбился. И она вынуждена жить с этим.
Но в последнее время у них началась борьба. Том стал груб, совсем не заботился о доме, не интересовался их приемами, вообще ничем. Кроме секса. Секс был единственной формой общения с ней. Он даже отказывался соблюдать диету, которую она ему предписала! Он вел себя так невоспитанно. Например, на прошлой неделе, на вечере у Де Виров.
Она украсила свое кремовое шелковое платье маленькой брошкой «СПИД». Причем ленточка броши была выложена рубинами. Том страшно разозлился на нее и спросил, когда она в последний раз была в палате больных СПИДом или помогала в консультационном центре… Сквозь рыдания Джордан объяснила, что не может равняться с теми женщинами, с которыми он работает, потому что хочет по-настоящему заниматься домом и семьей.
Том растаял, полный раскаяния. Да, конечно, сказал он, ему тоже хочется иметь семью, он знает, как она разочарована, что до сих пор не забеременела.
Она слегка вздрогнула в своем розовом костюме от Шанель. Слава Богу, он не догадывался о маленьких белых таблетках, которые она прятала в кухонном шкафу.
Та ссора была улажена.
Но она все-таки ничего не могла поделать с его вечным недовольством. Он постоянно спрашивал про Элеонор и Пола. Все время!
О, Джордан Кэбот Голдман волновалась по-настоящему.
Она никогда не расскажет Изабель и никому другому, что стало последней каплей. В прошлую среду она проснулась среди ночи от его бормотания во сне и, выбравшись из черных шелковых простыней, увидела его затвердевшую плоть.
Она готова была взять ее в рот, чтобы разбудить Тома. Он обожал, когда она именно так будила его, тем самым превращая сон в реальность. Но Том вдруг дернулся и, слегка выгнув спину, произнес: «Элеонор». Джордан так и застыла на. месте. Он лежал рядом с ней, двадцатичетырехлетней, красивой, ухоженной! Каждый мужчина мечтает иметь такую жену, а он во сне грезит о какой-то средних лет старой деве с седыми прядками в волосах, зацикленной на карьере?!
Первое, что Джордан сделала утром следующего дня, — это позвонила Изабель Кендрик.
— Элеонор Маршалл? — наконец произнесла Изабель, подавшись вперед совершенно ошарашенная.
— Нет, он ничего не говорил. И они ничего такого не сделали, — осторожно заметила Джордан.
— Но ты видишь какие-то признаки. Ты взволнованна.
О, моя дорогая. Ты абсолютно права, что решила встретиться со мной, — выдохнула Изабель, протянувшись через столик и потрепав собеседницу по руке.
Элеонор! Смешно. Да только посмотрите на Джордан…
Конечно, стоило услышать имя, и все обрело свой смысл, а сердце Изабель Кендрик забилось скорее. Она начала вспоминать, где видела их вместе и возможно ли нечто подобное. Они столько лет работают в одной студии. Да, конечно, возможно… Какая ужасная мысль. Элеонор Голдман. О Боже милостивый! Это уж слишком!
— Наверное, я ставлю вас в неловкое положение, Изабель, — сказала Джордан. — Вы ведь давно с ней знакомы?..
Вопрос повис в воздухе, но Изабель не собиралась томить собеседницу.
— Да, да, верно. Но все дело в морали. В конце концов, ведь ты его жена.
Джордан кивнула элегантно причесанной головкой, а Изабель добавила:
— И Элеонор… Она ведь так много работает. Я уверена, она не хочет никаких неприятностей.
Когда принесли салат, Джордан с большим облегчением вздохнула. Она не могла ошибиться в тоне Изабель.
Миссис Кендрик ненавидела Элеонор Маршалл. Может быть, даже сильнее, чем она сама. Джордан вдруг вспомнила рассказы о том, что Элеонор отказывалась от приглашений Изабель на заседания какого-то комитета, потому что «слишком занята». Как будто у одной Элеонор куча дел, презрительно подумала Джордан. Все чем-то заняты. Например, даже на то, чтобы как следует одеться, требуется уйма времени. И занятия благотворительностью — чрезвычайно важная работа…
Изабель не нравилось, когда ее отвергали. И теперь Джордан, посмотрев на нее через стол, вдруг кое-что заметила. Разве Элеонор и Изабель не ровесницы? Если так, то Изабель ненавидит Элеонор не просто за высокомерие. Дело в том, что Изабель не может управлять Элеонор, та вообще плевать хотела на общественную работу. Изабель ненавидела Элеонор по другой серьезной причине. Еще бы, она одна из тех, в чьих руках власть, настоящая власть в Голливуде.
Элеонор — королева, управляющая целой империей, а не супруга короля. Изабель Кендрик ненавидела ее за это.
И никогда бы не позволила ей выйти замуж за Тома. Потому что для Элеонор Маршалл это была бы последняя вишенка на торте. Не дождется — ясно читалось на лице Изабель Кендрик.
Обе женщины молча сидели за столиком, читая мысли друг друга.
— Ты простишь меня за откровенность? Джордан, ты должна понять, мужчины… они… сексуальные создания. — Тон, которым Изабель произносила это слово, был таким, будто она на подошве своей туфельки обнаружила нечто омерзительное. — Не важно, чем они обладают, они всегда хотят чего-то еще. Сколь бы это ни было смешно.
Обе женщины подумали об Элеонор Маршалл и сравнили ее с Джордан. Конечно, вывод был не в пользу Элеонор.
— Тебе трудно согласиться с этой мыслью, дорогая, ты еще недавно замужем, но ты должна научиться закрывать глаза на их маленькие грешки. Мужчины — элементарные создания, они ничего с собой не могут поделать.
- Предыдущая
- 19/100
- Следующая
