Намеренное зло(СИ) - Смирнова Ольга Викторовна - Страница 30

- Приди! - взвыл он не своим голосом, а может, голос и правда был не его.

И она явилась - сама Смерть. Не скрюченная старуха, из всех достоинств которой можно отметить лишь посох, отбирающий жизнь, а прекрасная девица, похожая на всех принцесс, о которых Матвей когда-либо читал, разом. Она явилась, и время остановилось. Стих ветер, оцепенело все вокруг. Смерть плавно спустилась с небес. Легкое, воздушное одеяние весьма нескромно облегало ее фигуру, однако Матвей глаз не отвел и краснеть тоже не стал, как вышло бы раньше. Смерть посмотрела на него, и в её взгляде неодобрение ему почудилось и невысказанное обещание скорой встречи. Откуда? У него похолодело в груди; вдруг из ниоткуда навалилась такая тоска, что захотелось плакать, руки сами собой опустились, эйфория испарилась. Но Смерть уже перевела свой взгляд на Александра, и Матвей вновь преисполнился воодушевления, словно и не было секундой раньше тревожного уныния в душе. Смерть тем временем подлетела к поверженному волшебнику, опустилась перед ним на колени, ласково провела рукой по его лицу и произнесла нежно:

- Ты был выбран. Ты пойдешь со мной?

И Александр пошел. А точнее, пошла его душа. На глазах изумленного Матвея эта душа, оказавшая бесплотной копией его соперника, отделилась от тела и рука об руку со Смертью воспарила в небо. На лице Александра играла счастливая, чуть безумная улыбка, и создавалось впечатление, что он Смерти рад. Что он ждал её, как дорогого друга, и наконец дождался.

А Матвей смаковал победу. Ощущение силы наполнило его, как воздух наполняет воздушный шар. Он не смог сдержаться и крикнул, даже взвыл - торжествующе, освобождённо. Если бы его могла видеть мама... она бы возгордилась! Она бы полюбила. Она бы...

- Матвей! Матвей! Проснись! - Кто-то настойчиво тряс его за плечо. - Матвей, я кому говорю! Просыпайся! Уже девять часов. Ты на работу опоздал!

Матвей испуганно вскинулся на кровати, как бывает, когда пробуждение резкое и неожиданное. В голове стоял туман, во рту пересохло, сглотнуть не получалось, и в первое мгновение он совершенно потерялся - где он, что с ним, кто эта женщина со злыми глазами? Почему она трясет его, великого победителя? Как посмела вообще прикоснуться к нему? Он даже успел разозлиться и махнуть рукой неловко.

Но пара секунд - и все встало на свои места. Матвей вспомнил, очнулся, пришел в себя и чуть не заплакал от огорчения. Неужели все это - сон? И нет никакой уверенности, ни силы, ни торжества. Нет победы. Нет, и быть не может. Зато есть мама, опостылевший быт, скучная работа, булочки с отрубями и походы в магазин раз в два дня. Есть недовольство собой, чувство вины, грызущее тебя не хуже оголодавшей крысы, и мысль покончить со всем этим раз и навсегда, все чаще всплывающая в голове. И упреки, упреки, упреки. Высказаны ли они открытым текстом, или выражены жестами, исподволь, замаскированы под одобрение, Матвей за столько времени научился выискивать настоящий, глубинный смысл. И правильно понимал то, что имелось в виду, когда мама говорила: "Ты должен уметь настаивать на своем, ты должен сделать карьеру, тебя ждет великое будущее".

- Я проспал? - прошепелявил он, пытаясь прийти в себя. - Сколько времени, говоришь?

- Девять! И я уже сама опаздываю! - припечатала мать. - Соня. Тридцать лет - а туда же. Ну-ка марш в ванную умываться, чистить зубы. И на работу. Обойдешься без завтрака - некогда уже.

- Мам, ты не волнуйся, я разберусь. Иди на работу. В школе каникулы, так что никто не заметит, что я опоздал. И ничего страшного в этом нет.

- И ты опять спал одетый! - воскликнула мать недовольно. - Неужели так сложно надеть пижаму? Почему в уличных брюках? Я же стираю твое постельное белье каждую неделю! Неужели так сложно уважать мой труд?

- Мама, я... сам постираю. Не волнуйся. Иди на работу, а то опоздаешь еще и ты.

- Единственный сын... - мать покачала головой. - Все свои надежды я вкладывала в твое воспитание, все силы, а ты...

- Мама! - Матвей вскочил с постели слишком резко, пошатнулся, схватился за мать - машинально, чтобы не упасть.

И почувствовал, как она окаменела. Быстро отняв руку, он виновато произнес:

- Прости, я случайно. Я не хотел...

- Нет, Матвей, ничего. Ты же мой сын. Любящие родственники должны обниматься, держаться друг за друга. Это естественно. Ты не должен извиняться за это.

Матвей стоял, смотрел в пол пару секунд, а зачем стремительно скрылся в ванной. Ему нужно было время - освоиться с очередной реальностью, которая оказалась плоха. Никуда не годилась реальность. Та, что снилась - или не снилась? - была куда лучше. Как их разделить? Как понять, которая настоящая? Матвей ущипнул себя за руку - больно. Значит, он не спит? Или просто спит очень крепко? Демоны побери эту неоднозначность и чудовищную разницу между реальностями... Если бы можно было выбирать...

На помощь пришла темнота. Она заползла в его голову - свободно, как к себе домой. Устроилась поудобнее, обняла бархатными щупальцами и ласково прошептала:

- Реально то, что ты хочешь. Это же просто. Ты хочешь быть победителем - будь им. Победи своего врага. Александра. И станешь свободным.

- Своего врага, - прошептал Матвей, усевшись на край ванны. - Победи своего врага. Александра.

Но... как же так? Разве это правильно? Разве это поможет? Он этого Александра и в глаза-то не видел. В чем смысл? Где подвох? Мама не зря говорит, что простота хуже воровства. Говорит, что надо сначала все обдумать, спросить ее совета, и только потом решать. Но темнота запрещает! Матвею никак нельзя было рассказать маме об этих разговорах, а очень хотелось, и от этого внутреннего противоречия он совершенно растерялся.

Ему бы инструкцию, где черным по белому написано, как быть, а нету инструкции. Не предусмотрены жизнью инструкции. А решать самому - быстро, здесь и сейчас, возможным не представлялось совершенно.

- Александра? - выдавил он. - Его придется убить? Правильно я понял?

- Правильно, - прошептала темнота. - Жизнь любит смелых и решительных. Я помогу... я буду вместе с тобой. Это так просто - возьми и сделай. Возьми - и сделай. Возьми - и сделай...

Сквозь окутавшую разум Матвея темноту пробился мамин настойчивый голос:

- Матвей! Я ушла!

- Да, мама. До свидания, - проблеял вежливый сын, но язык не слушался, и на деле вышло что-то невразумительное. И из-за двери ванной, которая к тому же находилась в спальне, не слышимое.

- Спокойнее, - сказала темнота. - Она ушла. Выходи.

Матвей вышел из ванной, забыв умыться. Ноги словно сами собой понесли его к столу, а руки схватили ту самую, оставленную вчера, палку. ПДИЖ.

- Портал, - скомандовала темнота.

- П-портал? Н-не умею.

- Умеешь, - усмехнулась темнота и плавно перетекла в его голове слева направо, отчего по телу Матвея пробежали мурашки. Он передернулся весь и покачнулся, выронив палочку. - Осторожнее! - прикрикнула темнота недовольно, и Матвей вжал голову в плечи. - Волшебство не терпит рассеянности! Портал!

И Матвей создал портал - куда, каким образом, откуда взял заклинание, путь и силы, не понял. Но портал открылся.

- Бросай! - скомандовала темнота, и Матвей снова повиновался.

Портал поглотил палочку и захлопнулся, а растерянный волшебник так и остался стоять рядом со столом.

- Ты все можешь, - сказала темнота. - Просто еще не знаешь об этом. Ты обретешь величие, сразившись с врагом.

- Но как я к нему попаду? Я даже не знаю, где он находится.

В это мгновение, задавая вопрос, Матвей поверил, что нашел выход. Что Александр - враг и только его смерть принесет покой в его, Матвея, жизнь. Эта уверенность бальзамом пролилась на душу, затушила пожар сомнений и избавила от мучительных раздумий и тревоги. Волшебник воспрянул духом, расправил плечи и произнес пафосно:

- Он - мой враг. - Глаза его воинственно блеснули. - Сразиться. Поединок. Но когда?

- Не все сразу, мой друг, не все сразу. Ты должен научиться, ты должен принести жертву, - прошипела темнота и змеей выскользнула из головы Матвея, бросив напоследок: - Жди...