Мелодия души - Бэлоу Мэри - Страница 40

• Предыдущая
• 40/64
• Следующая

Но тут неподалеку раздался чей-то смех: двое джентльменов прогуливались по тропинке и чему-то смеялись. И Эшли, вернувшись к действительности, увидел Эмили на нижней ступеньке лестницы, ведущей на террасу.

– Если вы пожелаете встретиться со мной, то нам лучше сделать это с соблюдением всех формальностей, Кендрик. Я не вижу причины, однако не откажусь принять вызов, если вы пожелаете его официально сделать.

– Нет, – сказал Эшли, усилием воли заставляя себя расслабиться. – Нет, зачем выставлять себя на посмешище? События, о которых мы говорим, произошли задолго до того, как я встретил Элис. Однако я хочу, чтобы вы уяснили: если потребуется, я не пожалею жизни, чтобы защитить честь леди Эмили Марлоу.

Сэр Генри Верни сделал легкий полупоклон.

– Я ненавижу насилие, – отозвался он, – и предпочитаю не усматривать в последних словах личного оскорбления. Когда леди Эмили со мной, ее честь в полной безопасности. Но теперь я вижу, что не правильно понял истинный характер вашей заботы об этой леди. До свидания, Кендрик.

Он повернулся и зашагал в сторону бального зала. Эшли заметил, что Эмили возле лестницы уже не было. Она спряталась за стволом дерева, чтобы Верни ее не увидел. И не вышла из своего убежища, пока Верни не скрылся в бальном зале.

Как и Верни, она хотела поговорить с ним, понял Эшли.

И она скажет то, что хотела, с помощью жестов и своих выразительных глаз. Эшли не был уверен, что у него хватит сил смотреть ей в глаза.

«Теперь я вижу, что не правильно понял истинный характер вашей заботы об этой леди», – вспомнились Эшли слова сэра Генри.

Он направился к Эмми.

Эмили не заметила, как сэр Генри Верни снова вышел из зала, но и Эшли не вернулся в зал. Интересно, что он делал в саду и почему был один? Она отделалась от своей свиты, улыбнулась леди Стерн и решительно направилась к дамской комнате отдыха. Но не вошла в эту комнату, а спустилась по лестнице в сад.

Она увидела, что Эшли все еще стоит у фонтана и разговаривает с сэром Генри. Ссорится с ним. Она находилась слишком далеко и не могла читать по губам, но видела лицо Эшли и не могла не заметить, как он схватился за эфес шпаги. На мгновение ей показалось, что он вот-вот вытащит ее из ножен. Когда сэр Генри направился по дорожке к лестнице, она инстинктивно спряталась за деревом. Но Эшли ее заметил. Он подошел к ней с какой-то странной улыбкой на губах.

– Пойдем, Эмми, – сказал он, подойдя достаточно близко, чтобы разговаривать жестами, – прогуляйся со мной. – Он решительно продел ее руку под свой локоть и крепко прижал к себе.

Пока они шли по дорожке, она не смотрела на него.

Неужели они ссорились из-за нее? Но почему? Она даже пожалела, что не может говорить. В углу сада был расположен небольшой розарий. Высокие шпалеры были густо покрыты вьющимися розами. Там же стояла чугунная садовая скамейка, освещенная фонариком, укрепленным на шпалере. Вокруг никого не было. Эшли указал на скамейку, и она села. Он опустился рядом.

– Эмми, – начал он, взяв ее за руки, – ты вышла в сад, чтобы отругать меня? Как и он? За то, что я взял на себя роль сторожевого пса? Прости меня, но я все еще помню, как всего месяц назад один человек воспользовался твоей наивностью, когда ты была с ним одна. И я испугался за тебя.

Она высвободила свои руки и удивленно взглянула на него. Неужели он считает отвратительным то, что тогда произошло между ними? И как он смеет предполагать...

Он снова взял ее за руки и, опустив голову, закрыл глаза. Когда он снова поднял голову, она увидела в его глазах страдание.

– Я испугался за тебя, Эмми. Держись подальше от этого человека. Пусть это будет кто угодно, только не он.

Держись от него подальше.., ради меня.

– От сэра Генри Верни? Но почему? – с помощью жестов спросила она. Он такой милый джентльмен. Он ей нравится больше, чем остальные окружавшие ее джентльмены.

Она нахмурила брови.

– Черт возьми, – пробормотал Эшли. – Тебя не обманешь ложью, и просьбу ты выполнишь, только когда получишь правдивое объяснение, не так ли?

Нет, солгать ей нельзя. Она всегда знала, когда он лгал.

– Когда-то он очень нравился моей жене, – сказал Эшли. – Нет, не просто нравился, Эмми. Она его любила.

Он позволял ей любить себя, а потом жестоко отверг ее. Она так и не оправилась от этого удара.

Эмили не сразу уловила, что он говорил о сэре Генри Верни, потому что была слишком занята собственными переживаниями. Значит, Элис не отвечала всем сердцем на любовь Эшли к ней? Она горевала по своей первой любви?

А теперь Эшли вынужден встречаться с этим мужчиной?

– Теперь ты понимаешь, почему я боюсь за тебя, Эмми?

У него есть обаяние, которое кажется привлекательным многим женщинам. Но он жестокий человек. Держись от него подальше. Обещаешь?

Но она снова нахмурила брови. Не может быть, чтобы сэр Генри Верни был умышленно жесток. Чтобы он получал удовольствие, заставив женщину полюбить себя, а потом отвернувшись от нее. О нет, она этому никогда не поверит. Наверное, есть какое-то иное объяснение. Возможно, неразделенная любовь? Он и Элис давно знали друг друга. Возможно, она влюбилась в него, а он не смог ответить на ее чувства. Возможно, рассказывая об этом Эшли, она несколько исказила правду. Да и зачем вообще она рассказывала ему об этом? С ее стороны это было жестоко!

Должно быть, именно этим все объясняется. Ей ли не знать, что такое безответная любовь! Но если бы она вышла замуж за лорда Пауэлла, то никогда не дала бы ему повода заподозрить правду.

– Ты мне не веришь, – сказал Эшли. – Но знай, что он может причинить тебе боль.

– Нет. – Она покачала головой.

Сэр Генри Верни не смог бы причинить ей боль, даже если бы то, что говорил о нем Эшли, было правдой. Он не смог бы разбить ее сердце. Ни он, ни какой-либо другой мужчина. Именно это позволяло ей так весело проводить время в течение последнего месяца.., если не считать сегодняшнего дня. Сейчас было трудно поверить, что Эшли приехал в Лондон только вчера вечером.

– Нет, – сказала она ему с помощью жестов. – Я счастлива. Здесь я могу быть такой, какая я на самом деле. – Для того, чего опасается Эшли, она неуязвима.

Он понял, что убеждать ее бесполезно. Откинувшись на спинку скамейки, он снова продел ее руку себе под локоть. Когда сидишь неподвижно, становится холодно. Она чувствовала тепло, исходящее от него. Ей очень хотелось положить голову ему на плечо. Раньше, много времени тому назад, она, возможно, именно так и поступила бы, но теперь все изменилось. Она вдруг вспомнила, как лежала обнаженная рядом с ним, как спала в его объятиях, уютно прикрывшись его плащом. Однако сейчас не могла даже положить голову ему на плечо.

– Тебе холодно, – заметил Эшли и обнял ее за плечи.

Она покачала головой. Ей не хотелось, чтобы это мгновение кончалось, хотя она понимала, что должна вернуться в бальный зал. Тетя Марджори начнет беспокоиться. Но за последнее время так не хватало покоя и молчания, которые были нужны ей как воздух. За последнее время она пыталась преодолеть пропасть, отделявшую ее мир безмолвия от мира звуков. Но хотела ли она этого на самом деле? Хотелось ли ей быть такой, как другие, хотя бы и не совсем полноценной?

Эшли долго сидел рядом с ней не двигаясь и молчал, как будто чувствовал ее потребность в покое и молчании, а может, и сам ощущал такую же потребность. Наконец он заговорил и, слегка прикоснувшись к ее подбородку, привлек внимание к своим губам.

– Эмми, – сказал он, – после дядиной свадьбы Люк и Анна поедут ко мне в Пенсхерст и проведут там одну-две недели. Я уверен, что они согласятся, как только я их попрошу. – Он улыбнулся своей обаятельной улыбкой. – Анна не захочет так быстро расставаться с тобой. Ведь ты ее еще даже не видела. Они приехали сегодня вечером, как раз перед тем, как я пришел сюда.

Эмми улыбнулась. Всего несколько Недель назад она с чувством облегчения уехала из Боудена и от всей своей семьи. А теперь месяц казался ей целой вечностью. Она с нетерпением ждала встречи с Анной.

• Предыдущая
• 40/64
• Следующая