Почём цветочек аленький? - Луганцева Татьяна Игоревна - Страница 15

– Я вижу, как они работают. Только и делают, что пьют… – сказала Яна.

– Да, частенько… Питаются здесь ежедневно… Наверное, платят им хорошо, или хозяин все время отсутствует и не знает, что его работники постоянно отдыхают, – согласился Ярослав и понизил голос: – Но это мне на руку, ведь я владелец кафе! Пусть пьют и едят. Не так уж много здесь посетителей.

Ася посмотрела на чокающихся мужчин и опять потерла виски.

– Противные какие…

– Почему ты так решила? Взгляд недобрый? Или потому что пьющие? – спросила Яна.

– Взгляд как взгляд. Так и должны смотреть пьющие и глухонемые мужчины. А вот наколочки у одного тюремные, уж я-то знаю… Ведь я еще в институте прослушала факультативный курс лекций по тюремным татуировкам, – ответила Ася.

– Значит, один сидел? – оживилась Яна. – И что же означают его татуировки?

– Наколки на кистях рук говорят, что он сидел несколько раз, и все время за воровство, – сказала Ася.

Впрочем, больше она не смотрела на выпивающих мужиков. Одного лишь профессионального взгляда оказалось достаточно для того, чтобы сделать нужные выводы.

– Ого! Вор! – Ярик был удивлен.

– Может, завязавший? – предположила Яна.

– Те, у кого несколько ходок, очень редко останавливаются, – ответила Ася.

Она уже давно работала адвокатом по уголовным делам, и у Яны не было причин ей не доверять.

– Есть не хочется, – вяло сказала Ася.

– Люда умеет поставить на ноги после вечеринки. Это я точно знаю – иногда приходилось обращаться, – улыбнулся Ярослав.

На завтрак им было предложены бутерброды с красной рыбой, тосты с маслом и двумя видами джема, яичница-глазунья и крепкий кофе.

– Чай или кофе еще принесу, если надо будет, – сказала официантка и кинулась навстречу новым посетителям.

В этот день желающих позавтракать у Ярика оказалось довольно много.

– Хорошо! Кофе вкусный! – Яна с удовольствием сделала глоток. – Тихо у тебя здесь и спокойно, еда вполне себе…

– Вот видишь – один день, и тебе уже нравится! – рассмеялся Ярослав Львович. – Я говорю, работа у меня хорошая, есть своя специфика, но в основном все вполне приемлемо.

Ася хрустела тостом.

– Сегодня не удалось проверить могилу…

– Да, грешен! Напоил я вас, да и сам… Но ничего! Сегодня пить не будем, возвращайтесь ближе к вечеру, и мы проверим, что задумали, – пригласил их Ярослав, масляными глазами посматривая на Асю.

Та заулыбалась и почему-то поправила локон.

– Вот так и знала я, Цветкова, что хорошему ты не научишь! Теперь меня мужчины тоже стали приглашать на свидания в странные места, на кладбище, например…

– Сегодня здесь аншлаг, – отметила Яна.

– Да, день на день не приходится… – огляделся директор кладбища. – Думаю, что здесь много тех, кто приехал на похороны.

– То есть твои клиенты из кафе на кладбище тоже окажутся твоими клиентами… Везет тебе! – оценила Яна, заказывая вторую чашку кофе.

Официантка приоткрыла форточку, стало душно – слишком много посетителей собралось, чтобы выпить горячего кофе или чая.

Неожиданно в помещение ворвался молодой парень в рабочей одежде. Он тяжело дышал и явно был чем-то возбужден. К тому же выглядел он странновато, глаза у него смотрели в разные стороны. Яне даже сначала показалось, что парень кого-то высматривает среди собравшихся, но потом она поняла, что тот страдает косоглазием. Парень метнулся к Ярославу Львовичу.

– Босс!

– Да, Гена… – Директор вытер губы салфеткой.

– Босс! Привезли два тела… Сейчас хоронить будем! – Парень почти кричал.

– Очень хорошо, – невозмутимо ответил Ярослав. – Ты чего такой возбужденный? Познакомься, это Яна, это Ася.

– Босс! Мне бы наедине поговорить! – Парень явно не успокаивался, причем определить, смотрит он на Яну или на Асю, было невозможно.

– У меня от дам секретов нет, – заверил его Ярослав Львович.

– Тут такое дело… Принесли гроб с телом, поставили в зале ожидания. Священника ждали, ну, как обычно… И вдруг! Крышка поднимается, покойный садится, осматривается и начинает материться на чем свет стоит!

Яна в ужасе замерла.

– Слушайте, все просто застыли от страха! Нам-то, служащим кладбища, и то нехорошо стало… Что уж тут говорить о родственниках усопшего! Пять женщин в обмороке! Идемте, шеф, а то жалобы будут.

Ярослав Львович побледнел.

– Зачем же живого человека крышкой накрыли? Эх, Леха! Все у тебя не слава богу! – откликнулась Ася и быстро вытерла рот салфеткой.

Она вскочила из-за стола и вместе со своим новым ухажером побежала спасать бывшего любовника.

Яне ничего не оставалось, как отодвинуть недопитый кофе и поспешить следом за остальными.

Возвращаясь вечером домой, Яна устало поднялась по лестнице. Она скользнула взглядом по двери квартиры умершей соседки и заметила, что под почтовый ящик засунута какая-то бумажка. Яна тут же ее развернула. «Все равно хозяйка уже не сможет прочесть, а вдруг кто-то решил сообщить что-нибудь важное? Соседка же сама хотела, чтобы я хранила ее секреты», – успокоила она свою совесть.

Это была телеграмма на английском языке. Неизвестный сообщал:

Здравствуйте многоуважаемая Клавдия Ивановна. Прибываю 8 числа рейс 245 из Копенгагена прошу встретить С уважением Евгений Сальме

Яна удивленно смотрела на телеграмму – такой способ связи давно устарел. Ее удивило, что неизвестный Евгений Сальме решил, что Клавдия Ивановна знает английский. Ну, да ладно… И тут вдруг ее осенило…

«Так это же Евгений Скворцов! Теперь его фамилия Сальме! Это сын того гада, ее мужа! Мальчик попал в детский дом, а потом был усыновлен иностранцами! Она же говорила в больнице, что ей удалось связаться с одним из близнецов, вот он и приезжает! Он же не знает, что Клавдия Ивановна умерла… Наверное, пытался сообщить о приезде другим способом, но ничего не вышло. У старушки наверняка не было компьютера, так что телеграмма или письмо оставались для нее единственными способами связи после телефона, по которому господин Сальме явно не смог дозвониться, потому что соседка скончалась. С другой стороны, это не моя проблема, – думала Яна. – Приедет – узнает, что Клавдии Ивановны больше нет… Но я не могу не обращать внимания на эту телеграмму. Во-первых, это просто неучтиво. Иностранный господин будет ждать, что его встретят в аэропорту. Во-вторых, старушка доверилась мне перед смертью. Она же действительно не знала о судьбе этих мальчишек, потому и не взяла их к себе, и я должна буду сказать ему об этом. Да и потом парень не знает, какой скотиной оказался его папаша, и наверняка захочет посетить его могилу. Разве у меня есть право помешать ему? Лучше не вмешиваться…» – решила Яна, сжимая листок бумаги. Потом она посмотрела на свои часы, швейцарские, золотые, украшенные бриллиантами.

– Вот ведь черт… Сегодня же восьмое! Опаздываю!

Яна так и не зашла домой. Она рванула вниз по лестнице, быстро поймала такси и помчалась в Шереметьево.

Уже стоя в зале прилета, Яна перевела дух и поняла, что выглядит неважно. Прямо сказать, совсем хреново выглядит. Она не принимала душ двое суток – для Яны, любившей понежиться в ванне с ароматной пеной, порой даже по два раза на дню, это было сущей катастрофой! Чувствовала она себя плоховато. Тело чесалось, волосы всклокочены. Ярко-красные сапоги на высоких шпильках были измазаны кладбищенской грязью, синее платье безнадежно измялось. Ночевка в гробу и вчерашняя бурная вечеринка не прошли даром.

Предстоящая встреча очень волновала ее. Непонятно, что думает Евгений о своей родине? Здесь ему пришлось совсем не сладко. Уехал он за границу в десять лет, а в таком возрасте у ребенка уже очень хорошая память, да и в детском доме ему пришлось нелегко. К тому же он наверняка не забыл о своем нищенском существовании.

Яна представила себе толстого типа с постным лицом и презрительным взглядом. Оу! Как жили в г…, так и живете?! То ли дело у нас в Дании! Яна опять принялась ругать себя за то, что ввязалась в эту историю. Наверняка этот парень и по-русски не говорит или будет безумно коверкать слова. Сейчас ему около сорока… То есть он уже тридцать лет вдали от Родины. Вот ведь черт! Для меня говорить по-английски – легче застрелиться, – нервно кусала губу Яна.