Чистилище. Исход - Пронин Игорь Евгеньевич - Страница 7

– Ленка!!! Ленка-а-а!!! – даже вопль подруги не сразу вырвал Елену из сна, в котором она из автомата с наслаждением расстреливала людоедов, прорываясь плечом к плечу с Павлом к родителям в Измайлово. – Помоги!!!

Лена, оторвав наконец голову от подушки, сразу схватилась за лежавший рядом молоток, уверенная, что на них напали. Но когда обернулась, увидела, что подруга пытается удержать изгибавшегося, хрипящего Павла. По выпученным глазам, по разинутому в тщетных попытках вдохнуть рту Лена сразу поняла, что Павел умирает. Но почему?! Ведь он, как они со Светкой, оказался устойчив к вирусу, или что там за дрянь убила всех людей?! Теперь его не спасти, все бесполезно.

– Нет! – взревела Лена, отвечая самой себе, и отбросила молоток. – Нет!

Испуганная Светка отскочила в сторону, а Елена, не помня себя, попыталась спасти любимого. Может быть, он подавился? Она рывком приподняла его, обняла, попыталась резко надавить на диафрагму. Потом в панике, видя угасающую жизнь в его глазах, снова бросила на постель и стала делать искусственное дыхание. Снова и снова она давила, дышала в рот, до тех пор, пока не почувствовала, что подруга, обняв ее сзади, тихо плачет и уже промочила насквозь футболку.

Павел безучастно смотрел в потолок, он не двигался и не пытался больше вздохнуть. Он умер. Лена, оттолкнув повисшую на ней Светку, отодвинулась подальше, подчиняясь какому-то чувству. Вроде бы должна была броситься ему на грудь, зарыдать горше Светланы, а тут… Она утерла бисеринки пота на лбу, выступившие во время попыток спасти умиравшего, постаралась успокоить дыхание.

«Почему я так себя веду? Будто Павла здесь уже нет, будто это тело какого-то чужого человека…»

– Лен, я ведь первый раз вижу, как умирает человек, которого я знала! – всхлипнула подруга. – Знаешь, надо нам его на кухню унести. А завтра – сквозь пролом, к соседям.

– А на кухню-то зачем? – глухим, холодным голосом спросила Елена. Глаза ее оставались сухими. – Ты спать, что ли, тут теперь собираешься?

– Да нет, теперь я уже, наверное, никогда не усну… Ой, как орет! – Светка поежилась: от произведенного шума опять забеспокоился людоед, закрытый в квартире где-то сверху, снова начал рычать и выть. – На кухню надо отнести, чтобы здесь не пачкать. Нам ведь придется теперь его… Убить.

– Он мертвый! – не поняла сначала Лена.

– Вроде мертвый, но ведь все может случиться! – Света подобрала с ковра оброненный разводной ключ. – Ты сама видела. Это как с укушенными вампирами, им кол осиновый в сердце вгоняли, чтобы не ожил. Я сама сделаю, ты только помоги мне его на кухню отнести.

– Нет! – Елена встала с кровати и заслонила Павла от подруги. – Подожди. Давай сообразим. Что я видела?

– Да то самое! – Светка шмыгнула носом. – Они сперва умирают, как все, а потом встают! Леночка, милая, я так тебя понимаю, я бы тоже не смогла так с кем-то из своих, но я ведь сама все сделаю. Ты мне только помоги унести его, не надо здесь…

Прикусив губу, Лена заставила себя отойти к окну. Ей была мерзка сама мысль о том, что Светка будет бить ее Павла по голове, убивая второй раз уже мертвого, но с логической точки зрения она была совершенно права. Надо было успокоиться, и… Она услышала рычание за спиной и, подпрыгнув от страха, обернулась.

Павел перевернулся на спину, встал на четвереньки и, негромко рыча, нюхал воздух. Лене бросилась в глаза длинная струйка слюны, дотянувшаяся до простыни. Вот почему, наверное, ей не хотелось обнимать мертвого! Он не умер. Продолжая рычать, Павел приподнял голову и исподлобья уставился на Лену. В его глазах не было узнавания, там разгорался охотничий огонек.

«Вот так все и кончится. – Лена попятилась к окну, спокойно наблюдая, как напрягаются мышцы людоеда. – Да, Павел, убей меня. Убей и съешь, я не хочу больше жить, не могу больше жить в таком мире… Все равно тут – смерть. Не будет никакой помощи, если мы будем продолжать умирать, а умерев, превращаться в людоедов. Только, пожалуйста, убей меня быстро!»

Она хотела закинуть голову назад, открыть для удара горло, но инстинкт самосохранения сковал мышцы шеи. Два чувства боролись в девушке, и она замерла, не в силах пошевелиться. И в этот момент, издав истошный крик, на Павла бросилась Светка с ключом в высоко поднятых руках. Возможно, она смогла бы решить дело первым ударом, но Павел уже стал другим. Он одним неуловимо быстрым движением отскочил назад и тут же схватил Светлану. Она рванулась в сторону подруги, испуганно глядя на Лену, но все было уже кончено: зубы оборотня вонзились в шею, прямо из-под губы Павла забила тонкая алая струйка, настолько сильная, что провела красную линию по потолку. У Светки подкосились ноги, и людоед повалил ее на пол, с чавканьем вгрызаясь все глубже.

Не помня себя, Лена перепрыгнула через них и кинулась к двери. Чтобы помочь Светке, она должна была убить Павла, но зачем – ведь подругу-то уже не спасти! Нет больниц, нет хирургов, никто не залечит такие раны. Тогда зачем, зачем все?! Оставаться здесь Лена больше не могла, страх гнал ее прочь. Воспользовавшись тем, что людоед отвлекся, она схватила первый попавшийся рюкзак, топорик и судорожно искала ключи от квартиры, как всегда потерявшиеся в куче разнообразной мелочи на тумбочке. За ее спиной наступила тишина, потом снова послышалось рычание. Продолжая шарить рукой, Лена оглянулась через плечо. Там, за распахнутой дверью, над телом мертвой подруги стоял на коленях тот, кто прежде был ее любимым. Колышущееся пламя свечи делало картину еще страшнее. С его губ капала кровь, и он явно почуял, что вторая жертва собирается бежать. Пальцы нащупали ключи.

– Не надо, Пашка! – попросила Лена. – Пожалуйста, вспомни меня! У тебя уже есть пища, ешь!

Она открыла дверь, отбросила на ощупь засов на второй, железной, а сама все смотрела в глаза людоеда. Нет, он ее не узнавал. Дернулся было вперед, но ноздри широко раздулись от запаха крови, и он снова нагнулся, чтобы оторвать от трупа еще кусок плоти. Теперь или никогда! Лена распахнула дверь и выскочила в темноту подъезда. Она слышала короткий, дробный топот – людоед кинулся за ней! Успеть бы захлопнуть дверь… Она успела. Павел изнутри ударился о преграду всем телом, потом еще и еще раз, завыл. Он уже забыл, что надо повернуть ручку, но он обязательно догадается. Гремя ключами в темноте, в любой момент ожидая нападения со спины, Лена лишь с десятой попытки смогла попасть в замочную скважину.

Замок повернулся, и теперь от Павла она была защищена. Но по одну сторону железной двери теперь были многие тысячи, если не миллионы других людоедов. Нащупав стену, Лена сделала шаг в сторону и замерла. Что делать теперь? На улице ее ждала только смерть. Где-то наверху, теперь еще лучше слышимый, ревел запертый в квартире сосед. Скоро так же, голодный, несчастный и ненавидящий, закричит Павел. Лена пожалела, что не убила его. Хотя, может быть, стоило бы убить себя?

– Подняться повыше и прыгнуть в окно, – вспомнила она. – Может быть, так и сделать?

И тут где-то высоко, у самой крыши, хлопнула дверь. А потом громко закричал человек – именно человек, а не людоед. Топот ног, бегущих по лестнице, снова крик. Потом рычание, короткий шум борьбы… Сама не зная, зачем, Лена на цыпочках побежала вниз. Лишь бы подальше от того ужаса, что поджидает наверху… Хотя и внизу ее ждало то же самое.

На лестнице Лена насколько раз спотыкалась обо что-то, но в темноте ничего не видела. Стараясь двигаться как можно тише, с ужасом прислушиваясь к доносившимся сверху звукам – среди прочих там выл и бился о железную дверь тот, кто прежде был ее Павлом! – она добралась до первого этажа. Сюда долетали отблески от дома напротив, где все сильнее разгорался пожар. Вход в подъезд оказался просто разгромлен, железная дверь помята и сброшена с петель, толстые стекла разбиты. Все вокруг было усеяно обломками, кусками штукатурки, на пороге валялась чья-то одежда. Еще Лене показалось, что там же лежат кости ее обладателя, но она отвела взгляд.