Немного женатый - Бэлоу Мэри - Страница 12

• Предыдущая
• 12/63
• Следующая

– Есть способ спасти все, что вам дорого, – резко произнес он.

– Нет, – ответила Ева, глядя ему в спину. – Если бы был, то я бы об этом подумала, полковник. Поверьте, я уже все передумала.

Вы упустили одну возможность. – Его голос прозвучал резко и холодно.

– Какую?

Но полковник не спешил с ответом. Она заметила, как он сцепил сзади руки и ритмично постукивал себя по спине пальцами.

– Вам придется выйти за меня замуж, – сказал он.

– Что?

– Если вы выйдете замуж до годовщины смерти вашего отца, вы сможете сохранить ваш дом, деньги, а также и своих убогих домочадцев.

– Замуж? – Ева с изумлением смотрела на его прямую неподвижную спину. – Не будь это самой абсурдной идеей, какую мне приходилось когда-либо слышать, все равно осталось только четыре дня. Викарий даже не успеет сделать оглашение, как Сесил уже возведет свой мраморный портик.

– Времени как раз достаточно, чтобы нам пожениться по особому разрешению, – возразил он. – Завтра рано утром мы едем в Лондон, послезавтра сыграем свадьбу, а на другой день вернемся сюда. Вы будете здесь как раз вовремя, чтобы показать кукиш вашему кузену, когда он явится, дабы вступить во владение вашей собственностью. По крайней мере я испытаю от этого некоторое удовлетворение.

Ева поняла, что полковник говорит серьезно. Он на самом деле говорил серьезно, со всей уверенностью старшего по званию, отдающего приказы своим подчиненным или солдатам. Он ее не спрашивал, он ей приказывал.

– Но я не испытываю желания следовать за барабаном как солдатская жена, – ответила Ева.

Он мрачно взглянул на нее через плечо.

– Рад это слышать, – сказал он. – Разумеется, вам не придется этого делать.

– А у вас не может быть желания жить здесь. – Сама мысль об этом показалась ей смехотворной.

– Абсолютно никакого, – согласился он, поворачиваясь к ней. – Вы плохо соображаете, мисс Моррис. У нас будет настоящий брак по расчету. Кажется, вы не желаете выходить замуж. Вы уже не юная девушка и, должно быть, много раз имели возможность самой выбрать человека, питавшего к вам нежные чувства, если бы захотели. Вы этого не сделали. Я тоже не имею желания жениться. Я уже давно служу в кавалерии. Такая жизнь не для женатых и семейных. Значит, наш брак не создаст ни одному из нас больших неудобств. Я проведу остаток отпуска в Линдсей-Холле, а затем вернусь в свой полк. Вы останетесь в Рингвуде. И после того как я через три дня провожу вас из Лондона домой, у нас не будет необходимости встречаться.

– Вы – сын герцога, – заметила она.

– А вы – дочь углекопа. – Он смерил ее высокомерным взглядом. – Я не думаю, что различие в общественном положении мешает нашему браку.

– Ваш брат, герцог Бьюкасл, придет в ужас.

– Ему незачем об этом знать, – вместо возражений ответил полковник. – Кроме того, мне тридцать, и я давно сам себе хозяин, мисс Моррис. Разница в положении не должна смущать ни одного из нас. После бракосочетания мы расстанемся.

Зачем она вообще с ним спорила? Ведь существует Джон, хотя он и не вернулся к ней. При их последней встрече перед его отъездом в Россию они дали друг другу обет…

– Я не знаю никого, кто бы женился по особому разрешению, – сказала Ева.

– Не знаете?

Неужели это действительно так просто? Что, если Джон уже едет домой? Но могла ли она в эту минуту по-прежнему обманывать себя? Джон не вернется. И даже если бы он приехал, как бы он ей помог? Все потеряно. Если только не…

– Так что же? – нетерпеливо спросил полковник Бедвин.

Ева облизнула пересохшие губы.

– Существует миллион причин, я просто не способна сейчас думать. А мне надо подумать. Мне нужно время.

– Время, – повторил он, – вот времени-то у вас и нет, мисс Моррис. Иногда лучше не думать, а просто действовать. Идите наверх и прикажите горничной собрать ваши вещи. Мы едем рано утром. Ваша тетя должна сопровождать вас приличия ради, если сможет. У вас есть экипаж, подходящий для путешествия? И лошади?

Она кивнула. Имелась старая карета, служившая ее отцу символом богатства и высокого положения.

– Тогда перед возвращением в Хейбридж я загляну на конюшню, – сказал он, – и велю все приготовить к завтрашнему утру. Больше я вас не задерживаю. Вероятно, вам надо отдать кое-какие распоряжения, поскольку вы будете отсутствовать три дня.

Полковник церемонно поклонился и широким шагом вышел из комнаты. Ева даже не успела поднять руку, чтобы задержать его. Она услышала, как он что-то сказал, очевидно, Агнес, и как затем открылась и закрылась дверь.

Полковник ушел. Она упустила момент, когда могла бы остановить его.

Она ведь не ответила утвердительно на его безумное предложение, не так ли?

Но и «нет» она не сказала.

Ей следовало побежать за ним сию же минуту – он сказал, что пойдет на конюшню. Она должна рассказать ему всю правду. Но в чем эта правда? Неоспоримая правда заключалась в том, что Перси ушел из жизни слишком рано, а Джон обманул ее доверие. У нее оставалось четыре дня, чтобы найти выход из безвыходного положения… или не найти.

Не может же она и в самом деле выйти замуж за полковника Бедвина. Замуж за полковника Бедвина?! Неожиданно ее охватил смех, судорожный горький смех, она зажала рот руками, чтобы не услыхала Агнес и не подумала, что ее хозяйка сходит с ума. Она постаралась заглушить страх и не впасть в истерику.

Ей надо подумать. Ей нужно время. Но думать она была не в состоянии, а времени у нее не было, полковник указал ей на это.

Ева встала и принялась расхаживать по комнате.

Когда наутро Эйдан с денщиком, следовавшим за ним на некотором расстоянии, подъехал к Рингвуд-Мэнору, он увидел стоявшую у дверей древнюю, чудовищно разукрашенную карету. Мисс Моррис не отменила его распоряжений после его отъезда. Она была готова пройти через испытание.

Если у Эйдана и оставались сомнения, то они исчезли, когда, объехав карету, он увидел, что дверцы открыты. Его появление, очевидно, заметили. Мисс Моррис, одетая подорожному, как всегда в сером, спускалась по ступеням, на ходу натягивая черные перчатки. Лохматый пес не отставал от нее. Она была бледна, как привидение. Ее тетя, поддерживаемая худенькой молодой горничной, спускалась следом за ней,

В дверях стояли экономка, упершись кулаками в пышные бедра, явно сгорая от желания затеять с кем-нибудь ссору, и молодая гувернантка с незаконнорожденным ребенком.

У всех был такой вид, словно они собрались на похороны. Ну что ж, подумал Эйдан, спешившись. Он сам чувствовал себя не намного лучше. Упитанный молодой парень придержал его лошадь за узду. По добродушному, довольно бессмысленному выражению его лица Эйдан догадался, что это, должно быть, тот слуга, у которого не все в порядке с мозгами.

– Вы готовы? – поздоровавшись с дамами, спросил Эйдан, хотя в этом не было необходимости. До этой минуты он не решался сам себе признаться, как сильно он надеялся, что Ева изменит свое решение. Да и не было никакого решения. Накануне вечером она не дала ему определенного ответа.

– Да. – Это были ее единственные слова.

– Позвольте мне, мадам. – Он протянул руку, чтобы помочь миссис Причард сесть в карету.

– Не делайте этого, голубушка! – крикнула экономка, злобно глядя на Эйдана, как будто тот собирался похитить ее хозяйку и дурно поступить с нею. – Не делайте этого ради нас. Мы не пропадем! Вы нам ничего не должны!

– Агнес, – со вздохом сказала миссис Причард, усевшись в карету, – ты только смущаешь Еву своими словами. Ева, дорогая, я должна сказать, что еще не поздно поблагодарить полковника за его великодушное предложение и отпустить его, если ты не до конца, не твердо уверена, что это нужно тебе самой.

Эйдан нетерпеливо постукивал стеком по сапогу. Наибольшее отвращение вызывала у него излишняя чувствительность, особенно в женском варианте. Гувернантка казалась убитой горем. Горничная хлюпала носом.

– Но я на самом деле этого хочу, – сказала мисс Моррис, обращаясь ко всем с таким неестественно веселым видом, что ее освистали бы на любой сцене. – Мы с тетей Мэри вернемся послезавтра, и все будет по-прежнему. Все останется по-прежнему, разве что Сесил больше не будет угрожать нам и нарушать наш покой. Помните: никому ни слова, пока мы не вернемся. Маффин, стоять!

• Предыдущая
• 12/63
• Следующая