Немного женатый - Бэлоу Мэри - Страница 26

• Предыдущая
• 26/63
• Следующая

– Видимо, все идет к счастливому концу, – предположила Ева.

Подъезжая к дому, она удивилась, что, заглядевшись на детей, до сих пор не заметила стоявшей у дверей кареты. Карета была ей незнакома. Ева никогда раньше не видела таких роскошных экипажей, даже у графа Лаффа. На дверце кареты красовался герб. Ей он тоже был незнаком, но она мало разбиралась в геральдике.

– У нас гость, – сказала она, кивнув в сторону дома. – Интересно, кто бы это мог быть. – У нее замерло сердце: не Джон ли это?

Агнес поджидала их в холле. Ее лицо утратило свое постоянное выражение недовольства, сменившись яростным негодованием. – Кто это, Агнес? – Ева понизила голос, заметив, что дверь в комнаты открыта.

– Я бы оставила его внизу, – сказала Агнес, – но, должно быть, эта комната недостаточно хороша для такой важной персоны. «Я подожду в гостиной», – сказал он и бесцеремонно, я даже не успела загородить ему дорогу, пошел к лестнице. Не знаю уж, до чего мы дожили, просто не знаю, если люди могут приходить в чужой дом и распоряжаться в нем, как хозяева.

– Кто это? – нахмурившись, спросила Ева.

– Какой-то герцог.

На мгновение Ева испугалась, что не устоит на ногах.

– Какой-то герцог?

– О, Ева, милочка, – сказала тетя Мэри. – Может быть, это брат полковника, как ты думаешь? Агнес, а полковник с ним?

Не ожидая ответа Агнес, Ева поспешила наверх. Какой другой герцог может к ней приехать? Но зачем? Она распахнула дверь в гостиную и вошла.

Он стоял напротив двери у окна в темно-зеленом дорогом сюртуке прекрасного покроя, коричневых панталонах, в жилете и белоснежной рубашке. Ярко блестели высокие начищенные сапоги. Темноволосый мрачный джентльмен был так похож на полковника Бедвина, что у Евы дрогнуло сердце. Она закрыла дверь и широко раскрытыми глазами уставилась на гостя.

– Зачем вы приехали? – тихим дрожащим голосом спросила она. – С ним что-то случилось? Несчастный случай? – «Ох, уж эти дороги, эти раскисшие дороги!»

Герцог, не выпуская из длинных пальцев лорнета, отвесил ей легкий поклон.

– Приятно познакомиться с вами, леди Эйдан, – сказал он, – я – Бьюкасл.

Он говорил непринужденно, негромко, его голос отнюдь не был лишен мужественности. Скорее наоборот, но в нем не чувствовалось силы и выразительности, свойственной речи джентльмена. Тем не менее его тон не соответствовал его словам, и дрожь пробежала по спине Евы.

Опомнившись, она сделала реверанс.

Она заметила разницу между братьями.

Герцог Бьюкасл был не так крепко сбит и не такого высокого роста, как полковник. Его худое лицо с выступающим носом и тонкими губами выражало холодную надменность и скорее цинизм, а не суровость или мрачность. Его серые глаза были светлее, чем у самой Евы. Почти серебристо-серые.

– Вам будет приятно узнать, – сказал герцог, – что вчера я оставил брата в добром здравии в Линдсей-Холле, все его руки-ноги на месте.

– Рада это слышать, – ответила Ева. В ее гостиной стоял настоящий герцог. Зачем он приехал?

– Вы будете удивлены, узнав о цели моего визита, ибо я не собираюсь сообщать вам, что вы овдовели. Я приехал познакомиться со своей невесткой.

Ева нервно перевела дыхание. Она все еще была в платье для прогулок, в шляпе и перчатках.

– Вы наш желанный гость, ваша светлость – Она не была уверена в том, как следует обращаться к герцогу.

– Очень в этом сомневаюсь, – холодно сказал он, поднося к глазам лорнет, что придало ему невероятно высокомерный вид. – Но может быть, вы уговорите вашу свирепую экономку принести нам чаю, и мы сможем обсудить вашу будущую роль в качестве леди Эйдан Бедвин.

Ее будущую роль?

– Да, разумеется. – Она дернула за сонетку. – Не угодно ли присесть, ваша светлость?

Они сидели в напряженном молчании вплоть до появления Агнес. Ева отдала ей шляпу и перчатки и попросила принести чаю. Где же тетушка? В порядке ли у нее прическа? Глаза у него и впрямь словно из серебра. Такое впечатление, что он видит ее насквозь.

– Мою будущую роль? – повторила она, когда за Агнес закрылась дверь и молчание стало невыносимым.

– Мне бы хотелось знать, мадам, – сказал Бьюкасл, – понимаете ли вы, за кого вышли замуж. Я до сих пор еще не исполнил своего долга в отношении наследников. У меня нет жены, нет детей. Эйдан – мой предполагаемый наследник. Только моя бренная жизнь отделяет его, как и вас, от герцогского титула.

Ева почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.

– Вы думаете, что я вышла за полковника Бедвина ради этого? Вы думаете, что я честолюбива и расчетлива? Это просто оскорбительно!

– О да, конечно! – Он все еще не выпускал из рук лорнета, и Еве даже показалось, что он собирается рассмотреть ее во всех подробностях.

– Выходя замуж за аристократа, вы становитесь членом его семьи, а это связано с определенными обязательствами и требованиями, – продолжал герцог. – Тем более когда выходите замуж за наследника. Жена лорда Эйдана Бедвина должна быть принята в светском обществе, если этого еще не произошло. Она должна быть представлена королеве. Она должна свободно вращаться в том мире, где обитает ее муж.

Ева удивленно раскрыла глаза.

– Но я не намеревалась вращаться в мире полковника Бедвина. Он, несомненно, рассказал вам о характере нашего брака. Мы договорились расстаться сразу же после свадьбы и больше никогда не встречаться. Мне очень жаль, если вы это не одобряете, но…

– Вы совершенно правы, – с обманчивой любезностью заговорил герцог. – Я не одобряю, и это еще слишком мягко сказано. Я не одобряю ни выбор брата, ни поспешность вашего тайного союза, ни его условия. С двумя первыми пунктами я мало что могу поделать, ибо вы есть и навсегда останетесь дочерью уэльского углекопа, и вы есть и всегда будете замужем за моим братом. Но в третьем случае я могу кое-что предпринять. Условия вашего брака должны быть изменены.

– Есть такая пословица, ваша светлость, – сказала Ева, сжав руки на коленях в надежде сдержать свое возмущение, – «Не будите спящую собаку». Незачем было приезжать сюда и угрожать мне. Я не собираюсь вас позорить, показывая всем мои черные от сажи ногти или оскорблять слух ваших знакомых своим валлийским выговором. Я не собираюсь отъезжать от Рингвуда далее чем на десять миль до конца своей жизни. Вы можете не беспокоиться и забыть о моем существовании. Прощайте! – Она встала.

Герцог с раздражением посмотрел на нее.

– Не разыгрывайте мелодраму, мадам, – сказал он, – и сядьте. Прислушайтесь к голосу моего здравого смысла. Я бы не проделал весь этот путь из Гемпшира только ради того, чтобы учить вас тому, что вы сами уже уяснили. Вы не правильно меня поняли. Завтра вы едете со мной в Лондон.

Потрясенная, Ева снова опустилась на стул. Она не успела ничего сказать, как в комнату вошла Агнес с подносом, который она небрежно поставила на стол рядом с Евой. Экономка бросила на герцога сердитый взгляд, словно искала повода спустить его с лестницы и вышвырнуть за дверь, даже не открыв ее перед ним. Его лицо снова выражало неудовольствие, он словно не замечал присутствия экономки. Агнес фыркнула и вышла, громко хлопнув дверью. Ева дрожащими руками налила чай.

– Эйдан не только наследник титула, – сказал Бьюкасл, принимая у нее чашку. – Он еще и высокий чин армии его величества. То и другое делает его присутствие в Лондоне необходимым, мадам. Этим летом мы празднуем победу в нашей столице. Уже получено особое приглашение на торжественный обед в Карлтон-Хаусе, на котором будут принц-регент и множество глав других государств. Приглашен Эйдан и… вы, леди Эйдан Бедвин. В высших кругах общества, как видите, о вас уже известно, мадам.

– Я приглашена в Карлтон-Хаус? – Ева рассмеялась, вспомнив о Золушке, хрустальных туфельках и тыкве. – Тогда вы можете отказаться от моего имени, ваша светлость. Как вы понимаете, я могла бы появиться там в мятом ситцевом платье, с растрепанными волосами и начать рассказывать пошлые истории, а выпив несколько бокалов, танцевать на столе. – Ее голос предательски задрожал.

• Предыдущая
• 26/63
• Следующая