На все четыре стороны - Арсеньева Елена - Страница 2

• Предыдущая
• 2/17
• Следующая

Короче, дама, вышедшая из заветной двери, была просто загляденье. Изящная, стройная, миниатюрная, прямая, как тростиночка, плечи не поникли, голова не трясется, ноги не дрожат, живот не висит, прическа состоит из продуманно-беспорядочных синевато-седых, словно зимнее облако, прядей. Все еще красивое ее фарфоровое лицо тронуто легким румянцем (но не румянами!), подкрашено в самую меру, почти полное отсутствие мимических морщин говорило о том, что перед Аленой предстала почитательница ботокса, рестилайна, подтяжек и разных прочих современных косметических «примочек», которые поганой метлой изгоняют прочь самомалейшие признаки старости. Одежда дамы выдавала истинную француженку, на которой шедевром смотрелось бы даже платье какого-нибудь Мосшвейпрома образца семидесятых годов минувшего столетия и обувь фабрики «Красный треугольник». Впрочем, дама была одета в изделие парижских мастеров prete-a-porte, а на обувь Алена посмотреть не успела.

– Bonjour, madame, excusez moi, vous ne connaissez pas, ou ici il y a une bibliotheque russe?[4] – старательно построила Алена изысканно-вежливую фразу (французский язык у нее отнюдь не отскакивал от зубов и был, мягко говоря, ученическим). Впрочем, ей удалось не только построить, но даже выговорить эту фразу, ни разу не споткнувшись. И все же, судя по всему, она допустила какие-то ошибки, потому что прекрасная старушенция посмотрела на нее с нескрываемым отвращением и прошипела сквозь отличные белые зубы:

– Ждэш! Пэрвый етажь! Читат можэш?

Вообще-то, подразумевается, что человек, идущий в библиотеку, как минимум, обучен грамоте, поэтому вопрос дамы был неуместен. Однако тотчас выяснилось, что это юмор у нее такой, типа, ирония: она ткнула пальцем в небольшую аккуратную карточку, прикрепленную около кнопки, автоматически открывающей дверь: «Bibliotheque russe Tourguenev», а вслед за тем исчезла.

То есть она, очень возможно, ушла, как все люди ходят, а не провалилась сквозь землю, не улетела на помеле и не проделала чего-нибудь столь же экстраординарного («Extraordinaire!» – обожают восклицать французы то и дело, по поводу и без повода). Однако Алена таких тонкостей не заметила, потому что во все глаза смотрела на карточку, которой, она могла бы поклясться, несколько мгновений назад здесь не было.

Впрочем, наша героиня и сама не слишком-то верила своим собственным клятвам. К примеру, три месяца назад она готова была поклясться, что некий молодой человек по имени Игорь, в которого она была без памяти и без рассудка влюблена, тоже любит ее. Однако он оказался к ней клинически равнодушен, и когда это открылось (самым пошлым, самым тривиальным образом!), даже не попытался вернуть былое, а принял разрыв, глазом не моргнув и бровью не поведя. А еще в ту минуту Алена готова была поклясться в том, что разрыв с возлюбленным мальчишкой (Игорь был много младше ее) переживет если нелегко и просто, то с достоинством, что обида закалит ее гордость, укрепит сердце, и все такое. Однако… однако разрыва она все-таки не пережила, увы. Так что ныне по городу Парижу ходила очень симпатичная, даже красивая, улыбчивая и приветливая оболочка, а суть ее, суть прежней Алены Дмитриевой, которая некогда сияла и сверкала счастьем и любовью, умерла. Да, умерла, но отнюдь не покоилась в мире, а непрестанно мучилась в аду воспоминаний. И никакие «припарки» местного значения, вроде неустанной и беспрестанной работы, писания новых и новых книг, даже поездок в волшебный Париж, воскреснуть ей не помогали. Если мы скажем, что существовала она отныне лишь для исполнения долга перед любимым издательством «Глобус», это не будет слишком большим преувеличением.

Так вот о клятвах… Нет, с клятвами мы уже покончили. Так вот о табличках! Табличка с надписью «Bibliotheque russe Tourguenev» была, конечно, здесь и прежде, просто рассеянная писательница ее не заметила. Она вообще ничего не видела дальше своего носа, ну а надпись находилась все-таки на некотором расстоянии от него.

Налюбовавшись на оную и подивившись своей рассеянности, Алена вспомнила еще кое-что удивительное: дама-то говорила как бы по-русски, но с непонятным каким-то акцентом, твердым и шипящим. И загадочное «ждэш» означало вовсе не то, что бестолковая Алена ждет неведомо кого или чего, а являлось наречием «здесь». Здесь, мол, находится Тургеневская библиотека, здесь, поняла, русская дура?

– Oui, – сказала вышеназванная уже неведомо кому, так как стояла перед дверью одна-одинешенька, причем сказала почему-то по-французски. Продолжая машинально бормотать: – Да, спасибо, в смысле merci, я все поняла. – Алена нажала на кнопку и вошла в открывшуюся дверь, недоумевая, как ей только могла взбрести мысль о номере 9а. Не иначе, черт попутал, тот самый, которого она недавно помянула.

Алена прошла холл, в котором сильно пахло краской (видимо, где-то поблизости шел ремонт), и начала подниматься по лестнице. Она и сама, без подсказок всяких шипящих дам знала, что находится библиотека на первом этаже обычного многоквартирного дома. Французский первый этаж – это наш второй. Подняться на первый этаж (звучит уморительно, не правла ли?) можно было или на лифте, или по узехонькой винтовой лестничке с неудобными ступеньками. Лестничка находилась не в основном подъезде, а в неудобной шахте, и когда Алена шла по ней в библиотеку, каждый раз у нее возникало такое чувство, будто она взбирается на какую-нибудь колокольню, а когда возвращалась, казалось, что спускается в какое-нибудь подземелье, скажем, замка Иф. Сама библиотека располагалась в довольно тесной квартирке. Конечно же, великий русский писатель Тургенев, основывая русскую библиотеку, никак не подразумевал, что она будет находиться в столь неприспособленном помещении, однако превратности судьбы заставили ее перебраться именно сюда. А впрочем, бывает и хуже, здесь книгам все же есть где стоять, и каталоги отличные, и даже компьютером разжилась библиотека…

Алена поздоровалась с двумя милыми дамами, которые здесь владычествовали, и прошла в зал (зальчик!) каталогов. Там уже работали несколько человек, но на негромкое «здравствуйте» новой посетительницы (Алена Дмитриева когда-то где-то прочитала, что умный человек здоровается первым, и всю жизнь придерживалась этого принципа, а потому выходило, что она практически одна такая умная) никто не ответил. Увы, соотечественники наши угрюмы и неприветливы, а также хамоваты – в отличие от французов, которые, чудится, на свет рождаются, уже зная три волшебных слова: bonjour, pardon, merci, что в переводе на язык родимых осин означает: «здравствуйте», «извините», «спасибо».

Везло ей нынче на хамоватых соотечественников, везло!

«Интересно, кто такая была та особа? – размышляла Алена, перебирая карточки в длинном каталожном ящичке, озаглавленном: «Эмиграция. Воспоминания, автобиографии». – Небось из бывших. Причем из очень давних бывших! Нас всех, «советских русских», конечно, ненавидит. И правильно делает. А за что нас, строго говоря, любить? Да ладно, нечего думать о ней, работать надо!»

Наша мыслительница сноровисто просматривала карточки, занося на листок наиболее интересные названия. Разумеется, делала она это не ради простого любопытства или из страсти к чтению, а исключительно для дела. Потому что Алена Дмитриевна писала не только обычные детективы из серии «Пришел, увидел, застрелил», но и так называемые детективы исторические типа: «Пришел, увидел, застрелил из дуэльного пистолета» или «Пришел, увидел, заколол шпагой». Как ни странно, такие псевдоисторические поделки ей весьма удавались. Главным образом потому, что Алена обожала конкретные исторические детали, которые и придавали особый интерес ее творениям. Раскапывать эти детали ей никогда не надоедало, вот отчего она и была завсегдатаем библиотек. Последнее время ее заинтересовала история русской эмиграции. А как известно, нет более интересного источника сведений, чем воспоминания очевидцев, мемуары. В библиотеке же парижской имелись мемуары воистину уникальные. Именно поэтому Алена (она была изрядный трудоголик!), приехав в Париж к подруге – развеяться, повеселиться и немного подлечить истрепанные последними событиями личной жизни нервы, – чуть ли не тотчас отправилась в русскую библиотеку.

• Предыдущая
• 2/17
• Следующая