Сновидения - Робертс Нора - Страница 8

Благословенный высшей силой молодежный реабилитационный центр размещался в аккуратном четырехэтажном здании непосредственно у нижней границы Ист-Виллидж. Короткий отрезок улицы Деланси выделялся на фоне богемной атмосферы этого района и в то же время остался не затронутым проводившейся в конце двадцатого века косметической реконструкцией – а также, на удивление, и бомбежками, разграблением и вандализмом, обрушившимися на голову соседних улиц в годы Городских войн.

Большинство зданий были старыми, одни – подремонтированные, другие – перестроенные, третьи – демонстративно сохраняющие свою обшарпанную оболочку.

Интересующее детективов кирпичное здание, выкрашенное в белый цвет, имело крошечный дворик, в котором ежились от холода редкие невысокие кустики. Двое невосприимчивых к холоду подростков сидели на каменной скамье и играли каждый на своем компьютере.

Ева мимо них прошла к главному входу. На ребятах были толстовки с капюшоном, с логотипом Центра на груди, на лицах у обоих в самых разных местах красовался пирсинг и одинаково недовольное и настороженное выражение.

Ветераны улицы, решила она. Полицейского чуют за версту.

Под ее строгим взором оба сменили враждебность на наглые ухмылки, но Ева обратила внимание, что девушка – по крайней мере, она приняла ее за девушку – взяла приятеля за руку.

Когда они с Пибоди поднимались на крыльцо, в спину им донесся хрипловатый шепот и короткий смешок, явно женский.

Меры безопасности на входе включали камеру наблюдения, пластинку для сканирования ладоней и аппарат для считывания пластиковых документов. Ева нажала звонок, над которым весьма кстати красовалась надпись: «Пожалуйста, нажмите кнопку звонка».

– Доброго и чистого вам дня. Чем можем помочь?

– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди, Управление полиции и безопасности Нью-Йорка. Нам необходимо переговорить с Филадельфией и Нэшвиллом Джонс.

– Прошу прощения, но я не вижу ваших фамилий в списке встреч, назначенных на сегодня мисс Джонс и мистером Джонсом.

Ева достала жетон.

– Считайте, что мне назначено.

– Конечно, конечно. Вы не могли бы приложить ладонь к пластинке для подтверждения личности?

Ева сделала как просили и стала ждать результата.

– Благодарю вас, лейтенант Даллас. С удовольствием вас впускаю.

После продолжительного жужжания зуммера наконец щелкнул замок. Ева распахнула дверь, ступила в узкий коридор, по обеим сторонам которого располагались комнаты и другие коридоры, ведущие в какие-то еще помещения, и лестница наверх.

В дальнем конце комнаты из-за стола поднялась женщина и с улыбкой направилась к ним по кафельному полу терракотового цвета.

Это была матрона – иначе не скажешь – со старомодным начесом на черных волосах, в безвкусном розовом свитере поверх платья в цветочек и удобных туфлях на низком каблуке.

– Добро пожаловать в Благословенный высшей силой молодежный реабилитационный центр. Я – Матушка Шивиц.

Подходит, подумала Ева.

– Нам надо поговорить с Джонсами.

– Да, да, вы уже сказали. Я была бы очень признательна, если бы вы дали мне возможность сообщить им, о чем именно вы желаете побеседовать.

– Конечно, – ответила Ева и замолчала. С левой стороны была дверь, на которой висела табличка с именем Нэшвилла Джонса. Справа – такая же, с именем его сестры. – Речь идет о полицейском расследовании.

– Ну, разумеется! Боюсь, в данный момент мистер Джонс ведет занятие, как и мисс Джонс. Но мисс Джонс скоро освободится. Если вам будет угодно подождать, я с удовольствием предложу вам чаю.

– Мы подождем. Чая не надо, спасибо.

Ева прошлась по коридору и заглянула в открытую дверь – трое ребят сидели за компьютерами.

– Наш компьютерный класс, – пояснила Шивиц. – Нашим воспитанникам разрешается выполнять на компьютере определенные задания. Или собирать материал для своей работы. А если они заслужили, то и пользоваться им в свободное время.

– А как они могут это заслужить?

– Усердно выполняя порученные задания, участвуя в общественной работе, получая баллы за прилежание, доброту, щедрость. И конечно, сохраняя чистоту тела и духа.

– И как давно вы здесь работаете?

– О, уже пятнадцать лет, с самого открытия. Начинала как помощница Матушки и консультант по образу жизни, по совместительству. Если желаете, я буду рада устроить вам экскурсию по нашему заведению.

– Звучит неплохо. Почему бы и впрямь…

Договорить Еве не дала распахнувшаяся дверь кабинета Филадельфии Джонс, откуда вылетела девчушка с фиолетово-оранжевыми волосами. Красная, зареванная, она со всех ног рванула к лестнице.

– Квилла! Как мы ходим в здании?

Девушка бросила на Шивиц сердитый взгляд, сопроводив его вызывающим жестом среднего пальца, и затопала по лестнице.

– Надо думать, сегодня этой барышне поощрение не светит.

Шивиц лишь вздохнула.

– Среди юных душ попадаются совершенно заблудшие. Но в конце концов время, терпение, надлежащая дисциплина и соответствующие вознаграждения открывают все двери.

Еще забыла про несколько увесистых пинков, про себя добавила Ева, но Шивиц уже спешила к оставшейся нараспашку двери кабинета.

– Прошу меня извинить, мисс Джонс, но тут двое офицеров полиции, они хотят видеть вас и мистера Джонса. Да, конечно, конечно. – Она повернулась к Еве и Пибоди. – Проходите, пожалуйста. Как только мистер Джонс освободится, я сообщу ему, что вы здесь.

Ева вошла. Она обвела взором кабинет и мысленно охарактеризовала его как простой и строгий. Часть помещения была, по-видимому, выделена для «занятий» – здесь стояли стулья. И для посетителей тоже.

Какие тут могли быть посетители? Представители органов соцзащиты, опекуны, иногда – полицейские, может, спонсор-другой.

За дугообразным конторским столом сидела и работала на компьютере женщина с каштановыми волосами, убранными назад и прижатыми гребнями. Она сидела к ним в профиль, демонстрируя волевой, острый подбородок и крупный рот, сжатый в суровую линию. Зеленые глаза блестели.

– Одну минутку, господа офицеры. Присаживайтесь, пожалуйста, – добавила она, не поднимая глаз на вошедших.

Поскольку желания сидеть у Евы – пока – не было, она подошла ближе к столу с оргтехникой и оперлась на один из двух стоящих напротив стульев с низкими спинками.

– Прошу меня извинить, – продолжала Филадельфия. – Занятие прошло не без проблем. Так чем могу быть вам полезной?

Она развернулась вместе со стулом и оказалась лицом к Еве, одаряя ее вежливой улыбкой. Потом она вдруг вскочила с кресла – высокая, тощая, как жердь, особа, в глазах которой застыл ужас. Она поднесла руки к горлу.

– Кого-то убили. Кто-то погиб!

Заинтригованная такой реакцией, Ева подняла брови.

– Я бы сказала, погибли двенадцать человек. Об этом и побеседуем.

Филадельфия Джонс отшатнулась, как если бы Ева ткнула ее в грудь.

– Что? Двенадцать? Мои дети! – Она стремглав вышла из-за стола и, наверное, сбила бы Еву с ног по пути к двери, если бы та не остановила ее жестом.

– Погодите!

– Мне надо…

– Сядьте! – перебила Ева. – Во-первых, объясните, почему вам сразу пришла в голову мысль об убийстве.

– Как почему? Я вас знаю, знаю, чем вы занимаетесь. Что случилось? Убит кто-то из наших детей? Кто именно?

Дело Айкова[2], сразу подумала Ева. Когда ты героиня бестселлера и основанного на нем популярного фильма, люди начинают тебя узнавать.

Ну, и конечно, брак с Рорком тут тоже не на последнем месте.

– Мисс Джонс, мы действительно расследуем убийства, но давние.

– Не понимаю. Лучше я сяду, – решила хозяйка кабинета и прошла к стульям. – Так речь не о моих детях? Прошу прощения. Извините меня! – Она сделала пару глубоких вдохов. – Обычно я не такая… эмоциональная.

– Давайте-ка я вам воды принесу, – вызвалась Пибоди.

– Ой, нет, спасибо, я попрошу Матушку сделать нам чай. И надо, чтобы она перенесла мое следующее занятие.