Ночь для любви - Бэлоу Мэри - Страница 43
- Предыдущая
- 43/67
- Следующая
Его долгое путешествие сопровождалось штормовым ветром и холодом. Невиль был вынужден ехать в закрытой карете, что всегда было для него весьма утомительным. К тому же он не ожидал, что его поездка увенчается успехом. «Но по крайней мере, – думал он, направляясь в бар второразрядной гостиницы, куда на одну ночь занесла его непогода, – по крайней мере я хоть что-то делаю». Ньюбери стал ненавистен: так многое там напоминало ему о Лили. Он даже провел одну ночь в коттедже, лежа на постели, где они лежали с Лили, и его сердце было наполнено такой пустотой, что он не мог заставить себя сдвинуться с места и уйти.
Ливенскорт было небольшим, но на вид процветающим поместьем. Подходя к дому, Невиль с любопытством оглядывался вокруг. Неужели это место, где вырос Дойл? Хозяева были в отъезде, и его встретила удивленная домоправительница. Она, тупо уставившись на него, слушала его объяснения, что он приехал сюда, чтобы поговорить с мистером Дойлом, одним из грумов, сыном которого был покойный сержант Томас Доил из Девяносто пятого полка.
Оказалось, что Генри Дойл вот уже четыре года как покоится в могиле.
Невиль почувствовал, что дверь вот-вот захлопнется перед его носом.
– Насколько мне известно, – сказал он, – полк переслал вещи сержанта Дойла сюда всего восемнадцать месяцев назад. Может быть, вы что-нибудь об этом знаете, мадам?
– Они были переданы Уильяму Дойлу, милорд. Он сын покойного Генри Дойла.
– А где я могу найти Уильяма Дойла?
– Он умер, милорд, – ответила домоправительница. – Умер два года назад при ужасных обстоятельствах.
– Мне жаль это слышать, – сказал Невиль, и ему действительно было жаль. Двое мужчин, которые, возможно, были единственными родственниками Лили, умерли. – А вы не знаете, мадам, что случилось с его вещами?
– Бесси Дойл забрала их, милорд. Она вдова Уильяма. Она все еще живет в коттедже. Она растит двоих сыновей, и у хозяина хватило сердца не выставить их на улицу. Она стирает белье.
Тетка Лили и два ее кузена.
– Может, вы проводите меня к этому коттеджу, мадам? Домоправительница сильно разволновалась и сказала, что для его светлости будет лучше пригласить Бесси сюда, но Невиль отказался и пошел в указанном направлении.
Бесси Дойл была дородной женщиной средних лет с багровым лицом. Увидев на пороге модно одетого графа, она, уперев руки в толстые бока, оглядела его с головы до ног.
– Если вы принесли белье, – сказала она, – то попали как раз по назначению. Только вот не знаю, что делать с вашими модными ботинками, после того как вы протопали сюда по такой грязи. Получше вытирайте ноги, если вы собираетесь пройти в дом.
Невиль усмехнулся. В обозе армии было полно таких Бесси Дойл, сильных, выносливых, практичных женщин, которые готовы были встретиться хоть с целой армией Наполеона, уперев руки в крутые бока и пользуясь отборными словечками, которые легко слетали с их языка.
Да, Бесси помнила письмо, в котором сообщалось о смерти Томаса; Уилл носил его читать к викарию. Да, там было и какое-то тряпье, совершенно, на ее взгляд, бесполезное. Оно валялось вон там, в куче, Бесси указала в угол комнаты, в которой они находились, когда она вернулась от своей престарелой матушки, за которой ухаживала, но та так и не умерла, чего нельзя сказать об Уилле. Она была еще у матушки, когда ей сообщили, что Уилл упал с лошади и, ударившись головой о камень, вышиб себе мозги.
– Мне очень жаль, – сказал Невиль.
– Ну, – философским тоном начала она, – по крайней мере это доказывает, что у него были мозги. Иногда я в этом сильно сомневалась.
Бесси Дойл, как решил Невиль, не была безутешной вдовой.
– Я сожгла это тряпье, – сказала она, прежде чем он успел спросить об этом. – Это была куча окровавленных тряпок.
– А вы не просмотрели его сначала? – спросил Невиль. – Не было ли там письма, какого-нибудь пакета, возможно, денег?
При упоминании о деньгах миссис Дойл разразилась громким смехом. Если они там и были, то Уилл сразу же пропил их.
– Возможно, напившись, он и упал с лошади, – заявила она, но это не было серьезным предположением, так как она тут же заметила: – Том никогда бы не стал копить деньги для Уилла.
– У Томаса Дойла была дочь, – сказал Невиль.
Бесси Доил ничего не знала об этом и совсем не горела желанием узнать что-нибудь о племяннице. Она сообщила его светлости, что скоро с конюшен придут ее парни настолько голодные, что смогут съесть целого быка.
Невиль воспринял это замечание как намек, что ему пора уходить. Он повернулся к двери, и тут что-то привлекло его внимание: на гвозде у самой двери висел военный ранец.
– Он принадлежал Томасу Дойлу? – спросил Невиль, указывая на ранец.
– Осмелюсь сказать, что да, – ответила Бесси. – Это была единственная полезная вещь из всего барахла. Но он был таким грязным, что я чуть не протерла его до дыр, пока отскребла.
– Могу я взять его? – спросил Невиль. – Вы не могли бы продать его мне? – Вытащив из кармана кошелек, он достал купюру в десять фунтов и протянул Бесси.
Бесси с подозрением посмотрела на него.
– Вы что, чокнутый? – спросила она его светлость. – Здесь больше, чем мы с парнями зарабатываем за год. За это старье?
– Пожалуйста, – сказал Невиль. – Если десяти фунтов недостаточно, я удвою сумму.
Но у Бесси была своя гордость. Она не грабительница. Вытряхнув на пол содержимое ранца, она одной рукой протянула его Невилю, а другой схватила деньги.
Деформированный ранец, когда-то принадлежавший его сержанту, лежал на противоположном от Невиля сиденье, когда он возвращался обратно в Ньюбери. Он будет служить Лили напоминанием об отце. Он бы заплатил за него и сто фунтов, и тысячу. И в то же время он испытывал разочарование. Может, миссис Дойл нечаянно сожгла письмо или какой-нибудь пакет, содержавший что-то, предназначенное лично Лили?
Невиль решил пробыть еще месяц в Ньюбери, а затем вернуться в свой городской дом в Лондоне. Прошло уже две недели, как он вернулся из Лестершира. Две недели прошло, оставалось еще две. Слабая надежда, которая все еще жила в нем, могла оказаться призрачной. Он подозревал, что ему будет трудно убедить Лили изменить свое решение.
Но еще до окончания месяца, до того как он назначил дату своего отъезда, от Элизабет пришло небольшое письмо.
«Посылаю это тебе, зная, что вскоре ты собирался быть в городе. Твое присутствие желательно, Невиль», – сообщала она в короткой записке.
К записке прилагалось приглашение на бал к леди Аштон в ее особняк на Кавендиш-сквер.
Глава 18
Ежегодный бал у леди Аштон на Кавендиш-сквер был всегда радостным событием и отличался многолюдностью. Это был бал, на котором леди Элизабет Уайатт решила представить свою компаньонку обществу.
У Элизабет было много друзей и знакомых. За месяц, прошедший после ее возвращения в город, многие уже навестили ее, да и сама она нанесла множество визитов. Элизабет посетила и ряд увеселительных мероприятий. Но никто не видел ее новую компаньонку и не проявлял к ней никакого интереса, пока на одном из обедов, незадолго до открытия бала, она сама не обронила как бы случайно, что ее компаньонка мисс Дойл и Лили Дойл, женщина, которая наделала столько шуму во время венчания графа Килбурна в Ньюбери, одно и то же лицо.
О Лили знали все. Этой весной, она, возможно, была самой известной или, скорее, печально известной женщиной в Англии, по крайней мере среди бомонда. Даже ее появления в церкви Ньюбери, полностью расстроившего одну из главнейших свадеб года, было вполне достаточно, чтобы породить массу слухов и разговоров, которые заполнили собой весь светский сезон. Но когда эта сенсация стала сходить на нет, появилась еще более невероятная история: оказалось, что Лили вовсе не графиня Килбурн, так как ее брак с графом не был официально оформлен.
История Лили рассказывалась и обсуждалась во всех модных салонах, в каждой Гостиной, за каждым обедом. Родилось столько вопросов, что они неизбежно порождали массу споров. Кто она на самом деле? Почему Килбурн женился на ней? Почему он никогда никому не рассказывал о своем браке? Где она была все время, пока Килбурн считал ее погибшей? Что произошло, когда Килбурн открыл правду о незаконности их брака? Просила ли она его на коленях снова жениться на ней? Правда ли то, что она грозилась броситься с утеса и разбиться о камни? Знает ли кто-нибудь наверняка, что Килбурн дал ей большую сумму денег в качестве компенсации? Действительно ли она так вульгарна, как о ней говорят? Куда она уехала? Правда ли то, что она сбежала с одним из грумов, прихватив с собой значительную часть состояния графа? Когда Килбурн женится на мисс Эджворт? Правда ли то, что на этот раз они решили венчаться тайно? Действительно ли мисс Эджворт отвергла предложение графа? Кто такая эта Лили? Неужели она действительно дочь простого солдата?
- Предыдущая
- 43/67
- Следующая
