Леди полночь (ЛП) - Клэр Кассандра - Страница 32

Вопрос задала Ливви. Она посмотрела мимо Эммы на Марка, который лежал на кровати. У нее перехватило дыхание.

– Это правда.

– Не может быть. – Пальцы Тая лихорадочно бегали: он сгибал и разгибал их, считая про себя от одного до десяти и от десяти до одного. Он смотрел на бесчувственного брата и не мог поверить своим глазам. – Волшебный народ не возвращает того, что однажды забрал.

– Верно, – мягко сказал Джулиан, и Эмма в очередной раз удивилась, как он может говорить так мягко, когда в душе творится настоящий кавардак и хочется закричать и разлететься на тысячу кусочков. – Но все-таки иногда они возвращают то, что принадлежит тебе по праву.

Тай не ответил. Его пальцы все еще бегали. Однажды отец Тая попытался справиться с этим и крепко прижал руки сына к бокам, когда его что-то расстроило, приговаривая: «Тихо, тихо». Тай запаниковал, его стошнило. Джулиан ни разу не делал ничего подобного. Он просто говорил, что в минуты волнения к нам всем прилетают бабочки: у кого-то они трепыхаются в животе, а у Тая – садятся на руки. Таю нравилось такое объяснение. Он обожал мотыльков, бабочек, пчел – всех, кого природа наделила крыльями.

– Я помню его другим, – тоненьким голоском заметил кто-то. Это была Дрю, которая выглядывала из-за плеча у Кристины и держала за руку Тавви.

– Ну да, – сказала Эмма, – Марк ведь теперь на пять лет старше.

– Но он не кажется старше, – возразила Дрю. – Он просто выглядит иначе.

Повисло молчание. Дрю была права. Марк не казался старше, уж точно не на пять лет. Отчасти это объяснялось его худобой, но было и еще кое-что.

– Он все эти годы жил в стране фэйри, – объяснил Джулиан. – А время там идет по-другому.

Тай шагнул вперед. Его глаза скользили по кровати, изучая брата. Друзилла держалась в стороне. Когда Марк пропал, ей было всего восемь. Должно быть, ее воспоминания о нем были окутаны туманом. А Тавви… Тавви было всего два. Для него лежащий в постели юноша был совершенным незнакомцем.

Но Тай… Тай помнил. Он подошел совсем близко к кровати, и Эмма готова была поклясться, что видит, как работает его быстрый ум, которым светились его серые глаза.

– Все логично. Есть множество историй о людях, которые проводили всего одну ночь с фэйри, а вернувшись, обнаруживали, что прошло уже сто лет. Для нас прошло пять лет, а для него, наверное, всего два года. Вы кажетесь ровесниками, Джулс.

Джулиан прочистил горло.

– Да, – кивнул он. – Да, так и есть.

Тай наклонил голову.

– Почему они вернули его?

Джулиан не знал, что сказать. Эмма не двигалась. Она понятия не имела, как объяснить всем детям, которые смотрели на них огромными глазами, что их пропавший брат, вернувшийся, казалось, уже навсегда, возможно, появился лишь на время.

– У него кровь идет, – сказала Дрю.

– Что?

Джулиан включил стоящую на тумбочке лампу, которая питалась от колдовского огня, и в комнате стало гораздо светлее. Эмма ахнула. На плече у Марка появилось кровавое пятно, которое медленно расплывалось на ткани истрепанной белой футболки.

– Стило, – бросил Джулиан и протянул руку.

Другой рукой он стянул с плеча брата футболку и обнажил ключицу, на которой открылась незалеченная рана. Из раны сочилась кровь. Она шла не очень быстро, но Тавви все равно вскрикнул от ужаса.

Эмма сняла стило с ремня и бросила его Джулиану. Она не произнесла ни слова, но этого и не требовалось. Джулиан поймал стило на лету и тотчас дотронулся кончиком до кожи Марка, собираясь нарисовать целительную руну…

Вдруг Марк закричал.

Его глаза открылись, он ошалело посмотрел на Джулиана и замахал грязными, окровавленными руками, пытаясь выбить стило из рук брата.

– Убери его, – прорычал он и попытался сесть. – Убери его, убери от меня эту штуку!

– Марк…

Джулиан наклонился к брату, но тот оттолкнул его. Может, он и исхудал, но сил у него было достаточно: Джулиан пошатнулся, и Эмма почувствовала, как его боль слабым отголоском вспыхнула у нее в голове. Она бросилась вперед и встала между братьями.

Она хотела уже закричать на Марка, но тут увидела его лицо. Его глаза округлились и побелели от страха, рука прижалась к груди – там что-то было, что-то поблескивало на цепочке у него на шее, – и в следующую секунду он свалился с кровати, все его тело задергалось, он с трудом поднялся на четвереньки.

– Все назад, – скомандовал Джулиан братьям и сестрам. Он не кричал, но голос его был сух и властен. Все попятились к двери. Тавви чуть не заплакал, но Дрю вовремя подхватила его на руки и вынесла в коридор.

Марк забился в угол комнаты и замер там, обхватив руками колени и прижавшись спиной к стене. Джулиан пошел было к нему, но остановился, беспомощно держа в руке стило.

– Не прикасайся ко мне этой штукой, – сказал Марк.

Его голос – очень знакомый голос Марка, но при этом очень холодный и четкий – совсем не соответствовал его жалкому виду. Марк не сводил глаз с Эммы и Джулиана.

– Что с ним не так? – чуть не шепотом спросила Ливви.

– Стило, – тихо ответил Джулиан.

– Но почему? – удивилась Эмма. – Разве может Сумеречный охотник бояться стила?

– Ты говоришь, я трус? – бросил Марк. – Оскорбишь меня еще раз, и я выпущу из тебя всю кровь, девчонка.

– Марк, это Эмма, – сказал Джулиан. – Эмма Карстерс.

Марк залез еще дальше в угол.

– Ложь, – отмахнулся он. – Все это ложь. Иллюзия.

– Я – Джулиан, – не отступал Джулс. – Твой брат Джулиан. А это Тиберий…

– Мой брат Тиберий совсем ребенок! – прокричал Марк, вдруг побледнев и замахав руками. – Маленький мальчик!

Повисло жуткое молчание.

– Я уже не маленький, – наконец сказал Тай. Его пальцы порхали все быстрее, как бледные бабочки в тусклом свете дня. – Я уже не ребенок.

Марк ничего не ответил. Он закрыл глаза, и по его щекам, смешиваясь с грязью, покатились слезы.

– Хватит. – Ко всеобщему удивлению, это произнесла Кристина. Все повернулись к ней, и ей стало неловко, но все же она упрямо вздернула подбородок и продолжила: – Разве вы не видите, что это пытка для него? Давайте все выйдем из комнаты…

– Идите, – сказал Джулиан, снова посмотрев на Марка. – Я останусь здесь.

Кристина покачала головой.

– Нет, – немного виновато, но твердо ответила она. – Все мы. – Она сделала паузу. Джулиан сомневался. – Пожалуйста.

Она пересекла комнату и открыла дверь. На глазах у пораженной Эммы Блэкторны один за другим вышли из комнаты. Через минуту все уже стояли в коридоре, а Кристина закрывала дверь.

– Не знаю, – сказал Джулиан, как только щелкнул замок. – Оставить его там одного…

– Это его комната, – возразила Кристина. Эмма удивленно смотрела на подругу: и как ей удавалось сохранять такое спокойствие?

– Но он ее не помнит! – взволнованно воскликнула Ливви. – Он вообще ничего не помнит.

– Он помнит, – сказала Эмма, положив руку на плечо Ливви. – Просто все, что он помнит, изменилось.

– Но мы не изменились!

Ливви казалась такой удрученной, что Эмма притянула ее к себе и поцеловала в макушку, что оказалось совсем непросто: Ливви была всего на пару сантиметров ее ниже.

– Еще как изменились, – вздохнула Эмма. – Все мы. И Марк тоже.

– Но в комнате пыльно, – встревожился Тай. – Мы выбросили все его вещи. Он решит, что мы забыли его, что нам нет до него дела.

– Я сохранил его вещи, – подмигнул ему Джулиан. – Они внизу, в кладовке.

– Отлично. – Кристина хлопнула в ладоши. – Они ему понадобятся. И еще кое-что: сменная одежда, все, что сохранилось с тех пор. Все, что может быть ему знакомо. Фотографии, старые вещи.

– Мы все принесем, – вызвалась Ливви. – Мы с Таем.

Тай обрадовался услышать конкретные указания к действию. Тихонько переговариваясь, они с Ливви спустились вниз.

Проводив их взглядом, Джулиан порывисто вздохнул, и в этом вздохе напряжение смешалось с облегчением.

– Спасибо, что заняла их.

Эмма пожала Кристине руку. Она чувствовала гордость за подругу, ей так и хотелось сказать: «Смотрите, она всегда знает, что делать!»