Потому что лень(СИ) - Башун Виталий Михайлович - Страница 36

Герцог промочил горло добрым глотком арменьяка и с интересом посмотрел на эльфа.

— А тебя не удивляет, почему вдруг в доме твоей дочери появился мастер утех очень похожий на твоего сына.

— Совершенно не удивляет. Я ни на минуту не усомнился в том, что все это закономерно. Я ведь говорил тебе, что моя супруга души не чает в младшеньком? Совершенно не удивлен тем, что ее выбор пал на парня больше всех похожего на Беролесса.

— Таким образом, ты вместо сына подставляешь этого парня. До сведения вэ Каприони аккуратно доносишь слух, будто твой сын прячется в академии. Они ищут. Находят. Убивают и… успокаиваются. Просто объявить о смерти сына ты не можешь. Слишком стандартный ход. Не уверившись, что это действительно так, то есть грубо говоря, без трупа, каковой можно опознать, скорее всего, примутся за других твоих детей. Око за око, так сказать. Следовательно, свершив месть, они потеряют право преследовать твой род, а в академии через некоторое время появится другой Беролесс — имя не редкое — купивший виконтство погибшего. Так, вот зачем тебе понадобился дутик. Хм. Интересный план. Тебе не жалко парня? Ему ведь угрожает не малая опасность.

— Жалеть шлюху?

— Шлюху? Но он же мужчина!

— Все равно продает любовь за деньги. Чем он в таком случае отличается от женщин, которые занимаются тем же самым? — раздраженно ответил герцог. — И как тогда будет шлюха мужского рода? Шпюх…й? А может, жрец любви? Ну да-да — мастер утех! Так принято называть мужчин его профессии. Может быть мне отчасти и жаль, но… все-таки сын есть сын. Его жизнь и жизнь мастера утех. Чтобы ты выбрал? Так все же! Что ты думаешь про мой план?

— Теперь уже поздно думать. Он уже воплощается. Значит, по твоему все решится в течение этих двух-трех месяцев. Если вэ Каприони не найдут твоего сына, то произойдет обычное замещение. В противном случае «виконт умер — да здравствует виконт!».

— Именно! Да здравствует виконт?

Мужчины подняли бокалы и выпили. До дна.

Сначала мы попали на рынок. Города я не знал совсем и, соответственно, понятия не имел, какой дорогой надо идти, чтобы побыстрее оказаться в академии. Не думаю, что все дороги ведут туда, но кто знает, может насквозь просто короче? Однако, зашли мы с конкретной целью которую мне тут же и разъяснили. Старший из моих сопровождающих, пожилой капрал гвардии, подмигнул мне и сказал:

— Ты, паря, одет не по форме, — увидев мой удивленный взгляд, усмехнулся. — Удивлен, почему я на «ты» с тобой? — вообще-то, я удивился другому, но так, пожалуй, будет лучше. — Во-первых, в гвардии короля нет простолюдинов, а ты явно не принц, так что урона чести здесь нет. Во-вторых, я тебя постарше буду, да и поопытнее. В-третьих, отвечая на твой не заданный вопрос, говорю: нет, в гвардию поступать я тебя не агитирую. Туда поступать не агитируют, а предлагают. Если будешь достоин. К тому же приказ был достаточно ясный: доставить тебя в академию. Туда мы и пойдем, но сначала сделаем одно важное дело.

Думаю тебе и самому не терпится привести себя в порядок.

Я пока не понимал, о чем речь, и постарался оглядеть себя повнимательнее. Может у меня штаны порвались на самом интересном месте или рубашка из под пояса вылезла? И что мне самому сделать не терпится? Знать бы.

— Не там ищешь беспорядок, — отрешенно глядя в даль произнес капрал. — Вот я, например, сколько бы одежды на себя не накрутил, а без этого чувствую себя голым. Любой благородный не выйдет на улицу без крайней необходимости, пока не наденет…

Тут меня словно по голове стукнуло пыльным мешком с кирпичами. Капрал намекает на то, что благородные, знают чуть ли не с младенчества, но я то ни разу не благородный и признаваться мне никак нельзя. Сомнительно, чтобы аристократ стал рассказывать суть интриги рядовым гвардейцам, а за мое молчание он платит золотом.

Что же? Что же? Что же должен надеть перед выходом на улицу любой благородный? Без чего он будет чувствовать себя голым? Вот ведь попал. На ровном месте! И как теперь выкручиваться?

К счастью, я заметил как мимо нас прошествовал торговец с приказчиком. На поясе солидного мужчины, почти закрывая собой мужское достоинство, переливались огнем драгоценных камней красивые узорные ножны с кинжалом. С кинжалом! Так! Простолюдины ходят без оружия. С кинжалом на поясе — торговцы и богатые горожане, имеющие более десяти тысяч кроликов на банковском счету. Вроде как. Благородные… Точно! Ну-у-у ка-а-а-к же! Вдруг за горожанина или, того хуже, за простолюдина кто-нибудь посмеет принять! Ужас!

— Шпагу на пояс!

— Точно! Именно шпага на поясе говорит всем — вот идет благородный! С ней мы будем смотреться твоими сопровождающими, а не конвоем. Усекаешь разницу? Да ты не смущайся так. Знаю по себе, как герцог может озадачить, — ого, так вот кто хозяин дома, а я думал герцоги во дворцах живут. — Так бывало озадачит — маму позабудешь. Не знаю, по какой причине тебе нельзя носить родовое оружие, и может ты его… кхм… просто поте…утратил, — капрал поспешил успокоить мой возможный гнев. — Разные причины бывают. Я понимаю. Далеко не все из них позорные. Но без шпаги никак нельзя.

— А почему, вэр гвардии капрал, вы решили мне помочь?

— Тик просил за тебя. Тик — это секретарь его сиятельства. Хороший человек, хотя наполовину вампир. Да ты не бойся, ха-ха, он только по праздникам кровушку пьет. Зато жена его — каждый день, но исключительно у него, хотя сама ни капли не вампир. Она — на четверть эльфийка, на четверть орчанка и, кажись, гномы в ней тоже отметились. Ка-а-ак стерву в себе отпустит, так в ней кровь и начинает играть. Гадости придумывает изысканные, как у эльфов, коварные, как у орков, и мощные, как скалы гномов. Помню раз мы с Тиком немножко засиделись в кабачке, чуток перебрали… Впрочем, меня до сих пор в дрожь бросает, что она с ним сделала. Бедняга теперь так развил свое чувство времени, что до минуты может сказать, который час. Раз даже поспорил с главным часовщиком и доказал ведь, что башенные часы, которые за века ни разу не сбились, вдруг стали врать. Проверили — точно! Врут! В шестерню что-то попало и немножко клинить начало.

В это время, слава богам, мы, наконец, зашли в лавку, которую гвардейцы считали лучшей на всем рынке, и поток красноречия капрала прервался. Я в общем-то, был не против послушать занимательные истории, но в исполнении гвардейца они звучали несколько… нудновато. Бывает так, вроде и говорит рассказчик гладко и по началу даже интересно, но через некоторое время повествование начинает утомлять. Однако, слушаешь, поскольку «гадко есть, да жалко бросить». Лучше бы капрал был откровенно плохим рассказчиком. Тогда можно было бы отключиться от его бубнения и думать о своем, а тут ни отлипнуть, ни переключиться. Вот и вытягиваются жилы. Медленно и тоскливо.

В лавке ожидаемо было полно всякого метательного, дробящего, колющего, рубящего, колюще-рубящего, цепляющего и проникающего оружия. Булавы, сабли, шпаги, алебарды с крюками-захватами, клевцы, топоры, бердыши, секиры, кончары, акинаки, спаты, кхукри, ятаганы, боевые шесты и даже боласы. Особенно умилили бумеранги и пращи в разных модификациях. Луки и арбалеты — оружие обычное и здесь его тоже было полно, а вот метатели для нищеты выглядело, словно рубище в кокетливых бантиках. Праща-бич еще понятно. Резная рукоять из дерева ценных пород, петля из витых кожаных шнуров и бляха, куда помещается камень, в виде затейливой бронзовой пряжки. Кстати, к этой праще еще и свинцовые шары, испещренные кабалистическими знаками прилагались. Впрочем, если приглядеться сама праща содержала интересные магемы, да и шарики о-очень не просты. Но вот праща-расщепленная палка из полированного черного дерева, казалась бедной родственницей, гостьей с помойки на королевском балу.

За прилавком скучал продавец. Молодой парень.

— Нам бы что-нибудь недорогое, но приличное для этого юного вэра.

— Саблю, палаш, шашку, тесак?.. — скучным голосом начал перечислять парень.