Бронепоезд. Сталинская броня против крупповской стали - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 14

Были в РККА указания – танкистов только в танковые войска, летчиков – в летные части, артиллеристов, особенно из ИПТапов – в артиллерию. Сергей же со своей специальностью машиниста оказался один. «Покупатели» приезжали, с командами отправлялись в свои части, а Сергей застрял на сборном пункте. Насчет машинистов особых указаний не было, а «покупатели» выбирали воинов опытных, владеющих техникой своего рода войск. И Сергей пошел на авантюру.

– Служившие в разведке есть? – задал вопрос очередной «покупатель», и Сергей шагнул вперед: – Рядовой Заремба.

Лейтенант кивнул и сделал пометку в списке карандашом.

Служивших в разведке набралось шесть человек. Лейтенант распорядился отойти им в сторонку, и перед строем уже занял место другой «покупатель».

– Водители-механики есть?

А лейтенант тем временем собрал солдатские книжки и стал их просматривать. Попутно изучал справки из госпиталя и, когда дело дошло до Сергея, удивился:

– Ты же сказал – из разведки, а тут написано – зачислен в экипаж бронепоезда № 659.

– Товарищ лейтенант, на бронепоездах тоже разведка есть, – соврал Сергей.

Разведка на бронепоездах была, только артиллерийская, да и то на тяжелых. А «Козьма Минин», где он служил, относился к бронепоездам средним. Но лейтенант таких тонкостей не знал, терять лицо не хотел и потому просто кивнул.

Так Сергей попал в полковую разведку. Вместе с лейтенантом они поехали на видавшей виды полуторке в расположение части. Понеся в боях значительные потери, полк стоял в тылу на доукомплектовании. Части «технические» – танкисты, артиллеристы, летчики – отводились далеко в тыл, как правило, к заводам, производящим боевую технику. Там они ее получали и убывали с ней на фронт. А пехотный полк зачем отправлять в глубокий тыл? Основной костяк есть, а новобранцев проще в полк привезти.

Разместились в казарме. Для полковой разведки отдельный закуток был, отделенный от основной части фанерной перегородкой.

Лейтенант оказался командиром взвода разведки – это он был «покупателем». В отличие от простых пехотинцев разведчиков не занимали упражнениями по штыковому бою и хождению строем.

На второй день после прибытия лейтенант повел своих бойцов на стрельбище.

– Служба наша скрытная, и стрельбе в ней не место. Коли дошло дело до стрельбы, считай, провал. Втихую прошли линию фронта, взяли языка – и назад. Если в своем тылу немцы обнаружат, уйти не дадут. А если на «нейтралке» – засыплют минами, пулеметчики головы поднять не позволят. Но все же иногда боестолкновения случаются. Поэтому я посмотреть хочу, кто на что способен. Для начала – трофейное оружие.

Сержант вытащил из ящика два трофейных автомата, и волновавшийся до этой минуты Сергей немного успокоился. У него не было богатого опыта в стрельбе, но при стычке с диверсантами Виктор хотя бы показал ему, как обращаться с трофейным оружием. Поэтому Сергей снарядил магазин и приткнул его к оружию, предварительно откинув приклад.

– Занять позицию для стрельбы, – скомандовал сержант.

Второй боец лег, а Сергей остался стоять.

Лейтенант усмехнулся – стрелять стоя сложнее, и либо новичок выпендривается, либо он на самом деле стрелок классный.

В качестве мишеней поставили пустые консервные банки из полковой кухни. Дистанция – полсотни метров, дальность эффективного боя из пистолета-пулемета.

– Огонь! – скомандовал сержант.

Сергей взвел затвор, прицелился, нажал на пуск и тут же убрал палец. Выстрел получился одиночным. Это наши, советские, пистолеты-пулеметы частили, как швейные машинки, а «немцы» имели едва ли не вдвое ниже темп. Потому, даже не передвигая переводчик на одиночный огонь, можно было делать одиночные выстрелы.

Бах! Одна банка подпрыгнула. Бах! Вторая подскочила и покатилась.

А вот второй боец начал стрелять очередями – короткими, экономными, по три-четыре патрона, но ствол все равно задирался. Он израсходовал полмагазина, а попадание оказалось одно. У Сергея же из пяти выстрелов было четыре попадания.

– Неплохо, – похвалил лейтенант.

Потом стреляли другие новички. Кто хуже, кто лучше, но Сергея никто не превзошел.

Потом поставили фанерный щит с настоящей мишенью для стрельбы из пистолета. Сержант вручил одному из бойцов револьвер и семь патронов.

– Заряжай, стрельба по готовности.

Лейтенант как бы невзначай посмотрел на часы.

Боец возился с заряжанием барабана долго – без навыка зарядить револьвер быстро не получится. Потом прозвучало семь выстрелов.

Лейтенант посмотрел на часы и скривился. Понятно, в боевых условиях оружие заряжают заранее.

– Принести мишень!

Боец принес щит. Все пули угодили в мишень, но центр ее, «десяточка», остался не пораженным.

Вторым стрелял Сергей. Он уже обратил внимание на то, что лейтенант незаметно засекает время, и потому, получив патроны, действовал быстро. Выдвижным шомполом выбросил стреляные гильзы и вогнал патроны в каморы. Револьвер был довоенного выпуска, так называемый офицерский, с самовзводом – перед выстрелом его можно предварительно не взводить, просто жать на спусковой крючок. Но тогда прицельной стрельбы не получится.

Такая стрельба самовзводом необходима при столкновении с врагом на короткой, три-пять метров, дистанции, когда промахнуться сложно. Поэтому Сергей решил стрелять, взводя курок пальцем. Едва захлопнув дверцу барабана, он взвел курок большим пальцем, и мушка легла в центр мишени. Выстрел. Тут же снова взвел курок – выстрел! И так семь раз подряд, пока не кончились патроны в барабане.

– Стрельбу закончил! – доложил он.

– Принести мишень!

Сергей бодро сбегал за щитом.

Лейтенант стал рассматривать мишень, а из-за его плеча любопытствовал сержант.

Комвзвода явно был разочарован: две пули в «десятку», рядом, а пять – а «девятку», с разбросом, кучности нет.

– Одну секунду, товарищ лейтенант. – Сержант вытащил из-за отворота пилотки огрызок карандаша и соединил на мишени пробоины. Получилась пятиконечная звезда.

У лейтенанта от удивления поднялись брови.

– Я видел отличных стрелков, но чтобы так! Да ты снайпер прямо!

Сергей и сам не ожидал от себя таких талантов. Револьвер он держал в руках третий раз в жизни, но вот получилось высокий класс показать. Решил – случайно повезло. Известное дело, дуракам, пьяным и новичкам везет.

Но отныне к нему прилепилось прозвище. Каждый разведчик имел прозвище, которым пользовались по другую линию фронта, у немцев. Кто-то выбирал его себе сам, другим давали сослуживцы, учитывая черты характера и фамилию. А вот к Сергею после стрельбища приклеилось.

В рукопашном бою Сергей сплоховал. Сила и ловкость у него были, а вот знание приемов отсутствовало. Так же и в ножевом бою. Бой на ножах проводил сержант Ильин, оказавшийся вертким и, как уж, быстрым. Каждая схватка с ним заканчивалась через несколько секунд, когда нож оказывался у шеи Сергея.

– Отставить занятия, стройся! – скомандовал лейтенант. – Ошибки свои и недоработки сами увидели. Надо подтянуться, потренироваться. Через неделю полк выходит на передовую, и там уже не до занятий будет, командование будет требовать выполнения заданий: «языка» взять либо установить позиции батареи, номера противостоящих частей и их вооружение. Любая недоработка здесь там закончится потерями. Работать будем с утра до вечера, до седьмого пота. Всем ясно? Кто боится, не согласен – скажите сразу, отправлю в пехоту. А сейчас – на обед.

Взвод шел строем, но песни не пели. Какие песни о победах конников-буденновцев, когда немец на всех фронтах прет?

После обеда полагалось полчаса отдыха, и в это время к Сергею подошел сержант:

– Ты где так стрелять научился?

– В Осоавиахиме, когда на значок «Ворошиловский стрелок» сдавал.

– Хм, – недоверчиво хмыкнул сержант, – давай так: ты меня секретам учишь, а я тебя бою на ножах.

Сергей кивнул. И в самом деле, не спорить же с сержантом.

На следующий день, когда после завтрака взвод отправился на стрельбище, пожаловал полковой комиссар. Разговаривал он с лейтенантом, но Сергей стоял недалеко и весь разговор слышал.