Просто незабываемая - Бэлоу Мэри - Страница 26

• Предыдущая
• 26/71
• Следующая

– Я хочу снова оживить в памяти этот чудесный голос, – сказал граф, садясь на сиденье экипажа. Он откинул голову на подушку, глубоко вздохнул и во время короткой поездки на Брок-стрит больше не делал никаких попыток заговорить.

Эйми тоже молчала, но она все еще переживала заново весь вечер, которым, очевидно, осталась безмерно довольна несмотря на то что была вынуждена уехать и лишилась удовольствия принять участие в ужине. Она тихо сидела и с мечтательной улыбкой на губах смотрела в темноту.

Лусиус забился в угол, кипя от досады. То, что он по крайней мере месяц после Рождества вздыхал при воспоминании о Фрэнсис, как какой-то страдающий от безнадежной любви поэт, было очень плохо. Но еще хуже было то, что, увидев ее вчера у арки, Лусиус почти всю ночь промучился без сна, хотя, должно быть, время от времени все же начинал дремать, потому что иначе ее образ не являлся бы ему так живо. Но хуже всего было встретиться с ней на званом вечере – и встретиться таким образом.

Этот голос!

Господи, что это был за голос! Он добавил совершенно новые штрихи к тому, что Лусиус знал о Фрэнсис, о ее таланте и душевной красоте, жившей в прекрасном теле, заставил Лусиуса понять, как много еще существует неизвестного ему, и наполнил желанием узнать как можно больше.

У него был тяжелый случай воскрешения страстной влюбленности, но он не желал в этом признаваться. Ведь он потратил столько времени, чтобы забыть ее.

И сверх всего прочего в этот вечер Фрэнсис была еще красивее, чем он ее помнил. Ее кожа естественного оливкового оттенка стала темнее, словно загорела на солнце, и на ее фоне карие глаза казались еще ярче, а зубы белее; ее блестящие волосы были уложены, как и прежде, но прическа, казавшаяся просто строгой после Рождества, этим вечером выглядела элегантной. Фрэнсис была такой же хрупкой, как и три месяца назад, но простой фасон шелкового кремового платья и ее почти королевская манера держаться придавали ей неповторимую женственность.

Этот джентльмен с ней был ее кавалером? Или женихом? Но, Боже, он ведь наполовину лысый! И он был готов отказаться от ее общества за ужином – правда, неохотно. Лусиус подумал, что, если бы она пообещала сесть с ним самим, а кто-то другой попытался бы занять его место, он, ей-богу, вызвал бы его на дуэль, ни больше ни меньше.

– Должен сказать, я великолепно провел этот вечер, –сказал дедушка, когда экипаж остановился. – И сегодня ночью буду хорошо спать. Мне только жаль, что я не сидел в гостиной, как ты, Эйми, и не видел целиком этого последнего выступления. У мисс Аллард редкий талант. И она к тому же красивая женщина.

– М-м-м... – протянул Лусиус.

– Каким замечательным был этот вечер, – со вздохом удовлетворения сказала Эйми, когда Лусиус помог ей спуститься на тротуар. – А завтра за чаем я буду у дедушки хозяйкой. Лус, а ты тоже с нетерпением ждешь визита мисс Аллард?

– Да, конечно, – коротко ответил он.

Разумеется, он не мог винить Фрэнсис за то, что в этот вечер она была на приеме у миссис Рейнолдс, хотя сначала у него возникло именно такое желание – школьным учительницам следует оставаться в стенах своих школ, чтобы отвергнутым любовникам не угрожал риск столкнуться с ними, когда они меньше всего этого ожидают.

Но он мог винить ее за то, что она приняла приглашение на чаепитие. У нее была свобода выбора: она могла сказать «да», а могла сказать «нет».

Но она сказала «да», черт бы ее побрал!

Лусиус словно ощущал некую опасность, но все же не мог вернуться в Лондон и отправиться в клуб «Уайте» или в другое достойное джентльмена заведение, чтобы заглушить душевную боль светской болтовней или выпивкой.

– Ну вот, мисс, вы и дома, целая и невредимая. – Впустив Фрэнсис в школу, Кибл с почти отеческой заботой оглядывал ее. После того как она постучала, он мгновенно открыл дверь, и Фрэнсис заподозрила, что Кибл, должно быть, дожидался ее, стоя в холле. – Я беспокоюсь, когда кого-нибудь из вас нет дома после того, как стемнеет. Мисс Мартин просила вас зайти к ней в гостиную.

– Спасибо. – Фрэнсис поднялась вслед за ним по лестнице. Он открыл перед ней дверь и даже объявил о ее прибытии, словно она была каким-то важным посетителем.

Фрэнсис догадывалась, что подруги будут ожидать ее возвращения, но все равно упала духом. Больше всего ей хотелось сейчас запереться в своей комнате, чтобы в одиночестве зализать раны. Неужели только прошлой ночью она приняла смелое и непоколебимое решение больше никогда не допускать и мысли о Лусиусе Маршалле, виконте Синклере? Но откуда ей было знать, что по какой-то капризной прихоти судьбы она встретится с ним сегодня вечером? Фрэнсис никогда не посещала приемов в Бате и с тех пор, как приехала сюда, никогда не пела публично вне стен школы. Судьба была не просто капризной, она была жестокой. Когда Фрэнсис взглянула на Лусиуса, она...

– Ну? – Как только Фрэнсис переступила порог гостиной, Сюзанна с блестящими глазами и нескрываемым любопытством на лице вскочила на ноги и повернулась к ней: – Неужели нам нужно спрашивать, имела ли ты ошеломительный успех? Разве может быть иначе?

– Тебя приняли, как ты того заслуживаешь? – спросила Энн, тепло улыбаясь Фрэнсис. – Все высоко оценили тебя?

– Иди расскажи нам все о своем выступлении, – попросила мисс Мартин. – Но прежде чем сесть, налей себе чашку чая.

– Я сама налью ей, – сказал Сюзанна. – Садись, Фрэнсис, и позволь мне обслужить новую знаменитость Бата. После сегодняшнего вечера ты станешь звездой, и тебя будут повсюду приглашать.

– И я заброшу все свои школьные обязанности? – Опустившись в ближайшее кресло, Фрэнсис взяла из рук Сюзанны чашку с чаем. – Думаю, нет. Вечер был замечательным, но мне очень нравится быть учительницей. Я немного волновалась из-за своего выбора произведения, но его приняли хорошо. Я уверена, всем понравилось. Миссис Рейнолдс, по-моему, не разочаровалась во мне.

– Разочаровалась? – Энн рассмеялась. – Надеюсь, нет. Полагаю, она поздравляет себя с тем, что открыла тебя раньше, чем это сделал кто-нибудь другой. Фрэнсис, я бы с удовольствием тебя послушала, нам всем понравилось бы. Весь вечер мы думали только о тебе.

– Надеюсь, мистер Блейк оказался хорошим спутником? – поинтересовалась мисс Мартин.

– О, великолепным. Он весь вечер не отходил от меня и был исключительно внимателен. А привезя меня к школе, он ждал, выйдя из экипажа, пока мистер Кибл откроет мне дверь.

– Должна сказать, сегодня вечером он выглядел очень элегантно, – подмигнув, заметила Сюзанна. – Мы с Энн – ну просто пара школьниц – подсматривали из ее окна, когда ты уезжала.

– А как вообще прошел этот званый вечер? – спросила Энн. – Расскажи нам о нем, Фрэнсис.

– Бетси Рейнолдс играла хорошо, – начала рассказывать Фрэнсис. – Бедная девочка, она была первой в программе и очень волновалась. Но она не взяла ни одной фальшивой ноты и не сбавила темпа к концу, как обычно делала. Концерт был хорошим, а после него подали ужин. Все были исключительно любезны.

– Гостей было много? – Сюзанна бросила озорной взгляд на Клодию Мартин и подмигнула остальным. – А герцоги там были? Умру от зависти, если они там были.

– Герцогов не было. – Фрэнсис на мгновение замолчала. – Был только граф. Он был очень любезен и пригласил меня завтра на чашку чая.

– Вот как? – резко откликнулась Клодия Мартин. – Надеюсь, в публичном месте, Фрэнсис?

– Граф. – Сюзанна засмеялась. – Надеюсь, он восхитительно красив.

– Это замечательно, Фрэнсис, – сказала Энн. – Ты заслуживаешь внимания.

– На Брок-стрит, – ответила Фрэнсис Клодии, – в присутствии его внука и внучки, Сюзанна.

– Рада это слышать, – сказала Клодия, – при условии, что его внуки не грудные младенцы.

– Что ж, – Сюзанна поморщилась, – значит, мое предположение чересчур романтично, хотя и дедушки бывают красивыми – и, полагаю, влюбчивыми.

– Они не младенцы, – объяснила Фрэнсис. – Мисс Маршалл – симпатичная молодая леди, немногим старше некоторых наших девочек. А может быть, и вообще не старше. Виконт Синклер приедет в экипаже, чтобы отвезти меня на Брок-стрит.

• Предыдущая
• 26/71
• Следующая