Анизотропное шоссе [СИ] - Дмитриев Павел - Страница 14

• Предыдущая
• 14/64
• Следующая

Надо сказать, расчет оправдался сполна. Сразу за небольшим однопролетным мостиком через реку с оптимистичным названием Летняя моего лидера «взяли», причем очень даже грамотно: один из патрульных вышел навстречу из леса, а второй — остался в засаде, аккуратно держа путешественника на мушке. Понять суть проверки в деталях я не сумел, слишком далеко, но дотошность неприятно удивила. Бумаги разглядывали чуть не с лупой, а потом еще обыскали с ног до головы. Но все же, в конце концов, отпустили, отжав в свою пользу какую-то жестянку.

— Как же уголовники прошли мимо, — спросил я сам себя. И тут же с легкостью ответил: — Ворон ворону глаз не выклюет, полюбовно договорились.

Двоим-то бойцам против сильной и отчаянной банды ночью никакие винтовки не помогут. Шутя подкрадутся и возьмут в ножи. Увы, за моей спиной не следовал отряд кавалерии Соединенных Штатов. Плюнув в сторону патруля, я резко свернул в сторону, заранее прикидывая, как замочить минимум вещей на переправе.

Обратно к насыпи я вышел часа через четыре, уставший, изъеденный комарьем и страшно злой. Зажатая в тесных скалах речка оказалась хоть и узкой, но глубокой, быстрой и ледяной в самом буквальном смысле этого слова — в тени под скалами тут и там белели белые наросты. О броде не приходилось и мечтать, пришлось связать из хвороста плотик для вещей, и плыть, толкая его перед собой полсотни метров наискосок, до «проходимой» расщелины в сплошном камне берега. Путешествие вдоль железной дорогие нравилось мне час от часу все меньше и меньше, но сил хватило только выбрать хорошее место для сна.

Поспал часов шесть, позавтракал и решил повторить опыт гонки за лидером, похоже такой метод передвижения куда спокойнее, чем шарахаться ночью от каждого куста с риском влететь в засаду на ровном месте. Благо в «донорах» особой проблемы не было. Не Пикадилли, разумеется, но раз в час-два кто-нибудь да проходил. И все бы ничего, но… скорость груженого барахлом пешехода — малость не то, на что я рассчитывал свои пищевые запасы. Плюс к этому, тяжело скрываться от всех первым. С одной стороны, дело житейское — пару раз при виде меня кто-то успевал прятаться куда быстрее, но с другой — обнадеживать себя не стоит, патрули наверняка подробно расспрашивают легальных путников о подозрительных встречах.

Несмотря на все опасения, десяток километров удалось миновать на удивление спокойно. Ни рек, ни болот, вот только справа стылое море приблизилось чуть не вплотную к дороге, резко сужая тем самым свободу маневра, а слева лес постепенно переходил в скальник, сомнительное счастье, случись бежать от патруля. А затем из-за поворота вынырнула странная конструкция: невысокий столбик, на нем желтое «солнышко» диска с черно-белой каймой по краям и желтый фонарь, да уходящий вдаль долгий ряд проволоки, столбиков и роликов.

— Вот же бл..ть, не иначе, станция рядом! — я не смог сдержать мата.

Делать нечего, только воровато оглянуться, да коротким аккуратным прыжком запрыгнуть на гранитную глыбу, покрытую тонким слоем скользкого мха. Первую из шального нагромождения, ведущего куда-то наверх. Хорошего я не ждал, но окаянная реальность карельской природы превзошла все досель испытанное. Поверх хаоса неохватных каменюг каким-то чудом росли сосны, а между ними — заросли можжевельника и непонятных кустов, через которые приходилось не проходить, а продираться. Для пущей остроты впечатлений то тут, то там открывались гигантские ямы — настоящие ловушки, наполненные талой водой.

Поскупись я когда-то на ботинки с подошвой Vibram, скорее всего, история моего побега здесь бы и закончилась. Но высокие технологии 21-го века не подвели, я сумел забраться на хребет — необходимо было понять, сколь велика станция или, иначе говоря, какого размера петлю вокруг нее мне придется заложить в свой маршрут. И убедился в ошибке: под горой, спускавшейся вниз крутым обрывом, простиралась не станция, а тривиальный разъезд, то есть участок двойной железнодорожной колеи.

Однако как он был оборудован! С обеих сторон, у стрелок — ладные двухэтажные домики-башенки с широкими окнами. Вдоль стороны, выходящей на море, и промеж путей отсыпанные песком дорожки и керосиновые фонари на столбах. А еще чуть не два десятка бойцов ГПУ, обстоятельно изучающих снизу, сверху и с боков вагоны товарняка. Отменная бы из меня вышла отбивная, сумей я прошлой ночью забраться в поезд!

Ночевать пришлось среди камней — прыгать по ним в сумерках представлялось особо циничной формой самоубийства. Укрывшись в расщелине, я рискнул развести костер — от берега дул сильный ветер, на западе же простиралось бескрайнее море скал и деревьев без малейших признаков присутствия человека. Запарил в подобранной на железной дороге жестянке сосновой хвои, впервые за три дня попил горячего. Заодно устроил постирушки, ведь уж в чем-чем, а в воде недостатка не ощущалось.

Пока ломал сосновые ветки для оборудования спального места, не удержался, попробовал откусить от мягкой и влажной на вид полоски, тянущейся с места слома между корой и собственно древесиной. И не удержался от восклицания:

— Черт возьми, вкусно-то как!

Такое и в доброе время не грех попробовать в охотку, а уж после нескольких полуголодных дней так вообще за деликатес![48] Сладко и сочно, плевать, что с изрядной горечью, отдает смолой и вязнет в зубах.

И тут я припомнил булку нативного карельского хлеба, выменянного за керосин у вольняшки из местных, скорее из интереса, чем реальной надобности. Он подкупил меня красивой, поджаристой коркой, но стоило разломить — мякиш натуральным образом высыпался в вовремя подставленную ладонь, так что бросать в рот его пришлось отдельно. На мой удивленный вопрос пожилой карел ответил как само собой разумеющееся:

— Так то от коры, всего четверть хозяйка ложит, — и торопливо зачастил, в опасении, что я откажусь от мены: — Не сумлевайся, паря, добрый хлеб. У нас все так едят. Вот на Лехте-озере всю половину корой кладут![49]

Ободрав от корней до высоты собственного роста окрестные сосенки, я стал обладателем целой кучи весьма недурной еды.[50] Насытившись продуктом в оригинальном виде, и не представляя процесса превращения коры в муку, решил сварить кашу. Не прогадал! Масса разбухла, стала однородной, и сдобренная кусочком пеммикана показалась настоящей пищей богов.

Именно в этот момент, с сытым желудком, в тепле, я окончательно перестал сомневаться в успехе: дойду! Обязательно дойду!

Проснулся с рассветом, прекрасно отдохнувший и полный сил. Допил настой, подкрепился остатками каши. И уже час спустя шагал по изрядно надоевшим рельсам вперед, на север. Скоро попались и очередные путешественники. По полотну навстречу мне неторопливо двигались двое мужиков, один постарше, лет под 50, второй помоложе, лет 20-25. Оба невысокого роста, одеты в невыразимое буро-серое рванье и лапти, лица заросли давно не стрижеными бородами. Весь их багаж состоял из микроскопических узелков. Скрываться в горах от таких колоритных персонажей мне показалось совсем уж лишним.

Подходя, они дружно, чуть не в один голос поздоровались со мной. Я ответил и на всякий случай широко улыбнулся. Наверно, необычность моей мимики придала старшему решительности. Он остановится и спросил:

— Хозяин, а у тя спичек нетути?

Чего-чего, а этого добра я взял с запасом. Незаметно сбросив в кармане с руки петлю кистеня, вытащил уже початый коробок:

— Держите, уважаемый.

Мужик, было, протянул руку, но враз конфузливо отдернул:

— Тако бы и махорочка имейца? Я ж об спичках токмо так, глянуть, каков ты человек есть.

— Увы, — развел я руками. — Понимаете ли, не курю совсем, — и доверительно добавил, так как давно убедился, что в некурящего парня местные не верят наотрез. — Врачи запретили, сказали, и года не протяну, если не брошу немедля.

• Предыдущая
• 14/64
• Следующая