Игра форов - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 15
- Предыдущая
- 15/75
- Следующая
– Да, но им уже двадцать лет, – напомнил пожарный. – Может быть, коррозия?
– В таком случае, – отрывисто спросил Бонн, – что же делать с остальными?
– Может, фитаин разрушается при нагревании? – спросил Майлз, беспокойно оглядываясь, дабы удостовериться, что они стоят с наветренной стороны бункера. – Если мне не изменяет память, все химические соединения при нагревании разлагаются на безобидные компоненты.
– Положим, не совсем безобидные, – уточнил лейтенант Яски. – Но по крайней мере они не раскручивают ДНК в наших генах.
– Лейтенант Бонн, нет ли в хранилище еще каких-нибудь взрывчатых веществ? – спросил Майлз.
– Нет, только фитаин.
– А если швырнуть в дверь пару плазменных мин, разрушится ли фитаин до того, как расплавится крыша?
– Господь с вами! Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы расплавилась крыша. Или пол. Если эта штука попадет в вечную мерзлоту… Впрочем, если поставить мины на замедленное тепловыделение, да еще добавить несколько килограммов термостойкого герметика, бункер может самогерметизироваться, – Бонн пошевелил губами, что-то подсчитывая про себя, – …да, ваш план может сработать. Собственно говоря, это самый простой и надежный способ разделаться с этой ерундой. Особенно если остальные бочки начнут терять герметичность.
– Все зависит от того, куда будет дуть ветер, – заметил Яски, посмотрев в сторону базы, а затем на Майлза.
– До семи ноль-ноль завтрашнего утра ожидается легкий восточный ветер и понижение температуры, – ответил Майлз на невысказанный вопрос. – Потом он переменится на северный и усилится. Условия, благоприятные для начала ва-ва, установятся вечером, около восемнадцати ноль-ноль.
– Тогда лучше осуществить задуманное сегодня, – сказал Яски.
– Идет, – решительно сказал Бонн. – Соберите свою команду, а я свою. Потом я найду план бункера и рассчитаю необходимую скорость выделения тепла. Через час увидимся с вами и начальником артиллерии в административном корпусе.
Чтобы никто не подходил к бункеру, Бонн поставил на пост сержанта из пожарной команды. Незавидное задание, но в данной ситуации неизбежное. К тому же ближе к ночи, когда похолодает, часовой сможет укрыться в своем скате. Майлз вместе с Бонном поехал в административный корпус – еще раз проверить правильность своих прогнозов.
Введя в метеокомпьютер свежие данные, чтобы снабдить Бонна наиболее достоверным прогнозом направления ветра на следующие барраярские сутки (продолжительностью 26,7 часа), Майлз увидел в окно, как оба – и Бонн, и Яски – торопливо шагают куда-то в темноту. Может, решили встретитьтся с начальником артиллерии где-нибудь в другом месте? Майлз подумал было догнать их, но поскольку новый прогноз мало чем отличался от старого, какой в этом смысл? Для чего ему присутствовать при сжигании ядовитой свалки? Конечно, это могло быть интересным и даже полезным зрелищем, но делать там ему решительно нечего. А будучи единственным ребенком в семье (и, возможно, будущим отцом будущего графа Форкосигана), он даже и не вправе подвергать себя риску мутагенного отравления. Если ветер не переменится, непосредственной опасности для Базы нет… А что, если за всеми его рассуждениями скрывается элементарная трусость? Хотя, говорят, осторожность – великая добродетель.
Окончательно проснувшийся и слишком взбудораженный, чтобы думать о сне, Майлз нервно расхаживал по метеоцентру, вызывая файлы с данными, которые не успел просмотреть утром из-за необходимости устранить неисправность. Через час он сделал все, что отдаленно напоминало работу, и, когда поймал себя на том, что в десятый раз стирает пыль с оборудования и стеллажей, понял, что пора возвращаться в постель, не важно, удастся заснуть или нет. Но тут его внимание привлек мелькнувший за окном луч света от подъехавшего ската.
А, Бонн и Яски вернулись. Уже? Быстро же они управились. Или еще не начинали? Майлз оторвал лист пластика с распечаткой свежего прогноза направления ветра и заторопился вниз, на первый этаж, где в конце коридора располагался инженерный отдел базы.
В кабинете Бонна было темно. Но из двери командующего базы падал свет. Свет – и звуки сердитых голосов. Сжимая в руках распечатку, Майлз подошел ближе.
Дверь в кабинет была распахнута настежь. Метцов сидел за своим столом: одна рука, сжатая в кулак, – на полированной поверхности. Перед ним навытяжку стояли Бонн и Яски. Чтобы дать знать о себе, Майлз похрустел пластиковой распечаткой.
Яски обернулся на звук и увидел Майлза.
– Пошлите Форкосигана, – не своим голосом, быстро и напористо заявил он вдруг Метцову. – Он и без того мутант.
Майлз, поздоровавшись со всеми, спокойно заметил:
– Извините, сэр, это не совсем так. Мое предыдущее знакомство с отравляющими веществами сделало меня уродом, но и только. Мои дети должны быть здоровыми, как у любого другого… Куда же вы предлагаете послать меня, сэр?
Метцов искоса взглянул на Майлза, явно не обратив внимания на дикое предложение Яски.
– Разумеется, они должны надеть защитные костюмы, – раздраженно продолжал он, обращаясь к Бонну. – Я еще не сошел с ума, чтобы отправлять туда их чуть не нагишом.
– Я понимаю, сэр. Но люди отказываются входить в бункер даже в противорадиационных костюмах, – чрезвычайно сухо и спокойно ответил Бонн. – И я не могу винить их за это. По моему мнению, обыкновенные предосторожности не годятся, когда имеешь дело с фитаином. Благодаря своему молекулярному весу это вещество обладает феноменальной проникающей способностью. Проникает даже сквозь импрегнированную ткань.
– Что? Не можете винить своих подчиненных, отказывающихся повиноваться? – переспросил Метцов. – Лейтенант, вы отдали приказ. Во всяком случае, должны были отдать. Надеюсь, вам не надо объяснять, что такое приказ? И что ждет тех, кто не понимает этого?
– Я отдал приказ, сэр, однако…
– Однако дали почувствовать свою неуверенность. Свою слабость. Черт побери, приказы отдают, а не рассусоливают вокруг да около!
– И все-таки не понимаю: почему именно мы должны спасать эту штуку? – уныло произнес Яски.
– Хватит об этом, – отрезал Метцов. – Таков приказ. Тот, кто требует повиновения от других, должен уметь подчиняться беспрекословно.
– Как, не понимая, о чем речь? Слепо? Мы ведь не знаем, что стало с этим ядом за столько лет.
– Ученые, несомненно, имеют рецепт, – невинно вставил Майлз. – Они могут намешать еще, если будет нужно. Свеженького.
– Помолчите, Форкосиган, – прорычал Бонн, даже не взглянув на него, но Метцов соизволил обратить на него внимание:
– Еще один образчик вашего юмора, младший лейтенант, и можете отправляться на гаупвахту.
Майлз захлопнул рот и выдавил из себя натянутую улыбку. «Главное – субординация. Помни о „Принце Зерге“. Пусть Метцов подавится своим фитаином. На здоровье».
– Вы когда-нибудь слышали о прекрасном старом обычае расстреливать трусов, не подчиняющихся приказам, лейтенант? – продолжил Метцов, глядя Бонну в глаза.
– Я… Не думаю, что смогу угрожать этим, сэр, – твердо ответил Бонн.
«И кроме того, мы же не на войне. Или нет?»
– Технари! – с отвращениес произнес Метцов. – Я не сказал – угрожать, я сказал – расстрелять. Расстреляйте одного, остальные станут в строй как миленькие.
Майлз подумал, что юмор Метцова еще подозрительнее, чем его собственный. Или генерал выражается фигурально?
– Сэр, фитаин – очень сильный мутаген, – устало произнес Бонн. – Я совсем не уверен, что остальные встанут в строй, чем бы ни грозило обратное. Кроме того, наш разговор зашел слишком далеко. Я, наверное, зарвался.
– Похоже на то. – Метцов холодно посмотрел на него, затем перевел взгляд на Яски, который судорожно сглотнул и, выпрямившись, всем видом показывал, что не уступит. Майлзу хотелось провалиться сквозь землю.
– Если уж вы претендуете на то, чтобы командовать людьми, придется мне, военному, поучить вас, технарей, как это делается, – решил Метцов. – Сейчас вы оба пойдете и через двадцать минут построите своих людей возле административного корпуса. Мы устроим небольшой старомодный урок дисциплины.
- Предыдущая
- 15/75
- Следующая
