Сексуальный зверь (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 13

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая

— Ты черт побери прекратишь пялиться на меня?

Он улыбается, и ямочка появляется у него на подбородке, он выглядит таким съедобным.

— Если ты не хочешь, чтобы мужчины пялились на тебя, зачем ты надела такое платье?

— Ты идиот, знаешь ли? — огрызаюсь я.

— Ты реально, бл*дь, чертовски горячая.

У меня расширяются глаза.

— Ты серьезно? — задыхаюсь я.

— Мои яйца уже ноет.

— Не верю.

— Какие звуки ты издаешь, когда кончаешь?

— Что? — я уже начинаю брызгать слюной. Это уж слишком. Это просто возмутительно. Он флиртует со мной, а наверху его ждет женщина. Какая наглая сволочь. — Как ты смеешь?

Он медленно улыбается. Самая медленная улыбка, которую я видела впервые за всю свою жизнь.

— Если ты мне не скажешь, то я подумаю, что ты хотела бы, чтобы я выяснил это.

Моя ладонь яростно взлетает вверх, его рука как бы нехотя ловит ее. Зажав мою руку, он подносит ее к губам. Я пытаюсь вырваться от него, но моя рука словно зажата в тиски, она вообще не двигается в его хватки. Дыхание становится каким-то рваным, губы начинают дрожать.

Он улыбается, его глаза черные и пугающе непостижимые.

— Ты хочешь посопротивляться, дикая кошечка? Дай мне свой адрес, я зайду позже.

Мою грудь распирает от ярости, кровь бешено стучит то ли от ярости, то ли от похоти. Я чувствую, что готова просто взорваться. Не знаю, почему этот мужчина может ввести меня в такое состояние, всего лишь подняв брови. Я отрицательно качаю головой.

— Я не могу решить, то ли ты глупый, то ли совсем не пробиваемый. Читай по губам. Я. Не. Хочу. Тебя.

— Боже, какая маленькая лгунья. Твое восхитительное тело говорит совсем другое, — он проводит мозолистыми пальцами по оголенной коже моей руки. И хотя со стороны это не слишком интимный и не сексуальный жест, но стоит ему это проделать, как мое тело начинает дрожать. Я задерживаю дыхание. Он доходит до запястья, берет руку и подносит ее к носу.

— Ты никогда не меняла свои духи, не так ли? — спрашивает он тихо, а в глазах словно горят черные костры.

Мое дыхание превращается в свист. Он заметил! Я не скажу ему, что именно эти духи были последним подарком моего отца. Я только вернулась тем днем с верховой езды, и отец протянул мне коробку, сказав: «Цветок не должен пахнуть ослом».

— Тебе походит этот запах, — говорит он, глядя на меня, словно напивается запахом. Я тупо смотрю на него. На самом деле я высокая, но даже в сапогах на шпильках, он заставляет меня чувствовать себя крошечной.

Музыка меняется. Звучит Крис Айзек с сексуальным гимном «Wicked Game».

— Они играют нашу песню, Лейла, — говорит он протяжно с хрипотцой.

— У нас нет песни, — отвечаю я еле слышно.

В его глазах видится смех. Он наклоняет голову, и я дергаюсь.

— Кто тебе это сказал? — бормочет он мне на ухо, и я чувствую его горячее дыхание и запах мяты.

Он начинает кружить меня, и я неожиданно оказываюсь на краю танцпола. Чувственный вокал Айзека заполняет пространство, у меня внутри что-то плавиться. Пульсирующие тела вокруг нас словно пропадают, и мы оказываемся будто бы внутри сексуального черно-белого Херб Ритц видео. Место мечты, где все происходит в замедленном темпе, и я нахожусь рядом с самым потрясающим мужчиной на земле.

Голос Исаака скользит по коже: «В какую коварную игру ты играешь, что заставляешь меня так чувствовать». У меня такое ощущение, будто бы Би Джей поет это мне. Его руки крепко обволакивают мое тело, мы прекрасно дополняем друг друга, не отводя глаз. Полностью потерявшись в мире грез, который он создал, я обхватываю его мощную шею. Выпирающие мускулы двигаются у меня под пальцами, я дотрагиваюсь до его волос.

«Я никогда не мечтал, что полюблю такую как ты».

Я кладу голову ему на грудь и слышу устойчивый сильный стук его сердца. Он весь мачо, даже его сердцебиение. Я закрываю глаза. Его намерения такие очаровательные и беззастенчиво грубые. Я не хочу признаваться сама себе, но какая-то часть меня жаждет его.

«Нет яяяяяяя не хочу влюбляться... в тебя».

Удерживая за талию, он поднимает меня вверх. Я не кричу и не визжу, поскольку мои братья проделывали со мной такое тысячу раз. Мое горло оказывается на уровне его рта, и он целует, я запрокидываю голову назад и содрогаюсь от исходящего жара. Он поднимает меня еще выше. Я упираюсь ладонями в его накаченные огромные плечи и смотрю на него сверху вниз. Он смотрит на меня, его глаза черные и жаждущие. Он медленно вертит меня вокруг. Наши взгляды блокируют друг друга. Затем он наклоняет голову и облизывает мой пупок, как животное. Этот похотливый жест заставляет меня задохнуться.

Вокруг нас музыка начинает медленно сходить на нет.

Исаак поет: «В этом мире нет любви».

— Я попробовал тебя, и ты съедобна, и я желаю тебе сожрать, — рычит он мне на ухо, опуская на пол. Как только мои ноги касаются пола, колени подгибаются. Это не танец. Это соблазнение, такого у меня никогда не было. Примитивное, не завуалированное, неотразимое.

Ошалевшая от его завораживающей похоти и загипнотизированная его глазами, я молча смотрю в его суровое лицо. Соблазнение — это обещание наслаждения и освобождения. Я жду. Наверное, я жду, что он доставит мне его. Его голова пикирует вниз, и рот захватывает мои губы. Он целуется как бандит, обворовывающий бандит. Я не замечаю ничего. Поцелуй длится и длится, и я не хочу, чтобы он заканчивался. Сколько я стою в кругу его рук, пока его рот хищнически поглощает мой, не знаю.

Жар и огонь охватывают низ моего живота.

Все мое тело парит в море ощущений. Я никогда не испытывала ничего подобного. Обхватив меня за спину, он все ближе прижимает меня к себе, будто хочет слиться со мной в единое целое. Он хочет полностью подмять и подчинить меня себе.

Такое впечатление, что внутри нас присутствует что-то такое, борющиеся и пытающееся поглотить другого. Мои бедра вжимаются в его ощутимую твердость, я жажду его. Тяга к нему, как лихорадка. Он прерывает поцелуй, я нахожусь полностью в таком сумбуре, что в состоянии только тупо моргать, смотря на него.

Начинает звучать Fall Out Boy’s Centuries, и Патрик Стамп кричит: «Remember me ... for centuries».

Он отпускает меня, смотрит внимательно прищурившись. Как всегда, ощущение опасности, чего-то запретного витает вокруг него.

— Встретимся завтра, — говорит он, его голос звучит настойчиво.

Его обжигающий поцелуй до сих пор чувствуется у меня на губах, его запах остался у меня на коже, словно прикосновение. Никто никогда меня так не целовал.

— Я не могу. Я возвращаюсь в Лондон завтра вечером.

— По ужинаем в понедельник.

— Поужинаем, — тупо повторяю я.

— В Pigeon’s Pie.

Pigeon’s Pie — один из его пабов. Я смущаюсь.

— Ты можешь прийти с Риа, — убеждает он.

Я отрицательно качаю головой и делаю шаг назад.

— Нет, — шепчу я. Я не хочу быть девушкой подруги, которую он собирается трахнуть и потом выкинуть на обочину. Это убьет меня.

— Я буду ждать, — говорит он.

Я разворачиваюсь и скрываюсь в толпе.

За пультом ди-джей кричит:

— Проявите хоть подобие чертового сострадания. Поднимите руки вверх, начинает играть моя самая любимая песня на всем белом свете. Вы со мной?

Я наблюдаю, как она убегает в этих сумасшедших сапогах, которые заставляют меня захотеть облизать ее милые маленькие торчащие пальчики принцессы. Держу пари, ее пальчики пахнут цветами.

— Ты можешь убежать маленькие Сапфировые Глаза, но не можешь скрыться от меня.

Я никогда не был таким до ужаса открытым и веселым. Такое ощущение, что вся кровь отлила у меня от головы и направилась к х*ю. Сквозь толпу я замечаю своего управляющего клуба и подхожу к нему.

• Предыдущая
• 13/47
• Следующая