Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности» - Корчевский Юрий Григорьевич - Страница 6

Картина происшедшего начала постепенно складываться. Не устояла девушка под натиском Ильи, поскольку доступ в спальню графини имела свободный – похитила ценности. Надеялась на возлюбленного – что сбегут они вместе из графского дома, семью создадут. А мерзавец ценности забрал и – ножом в грудь. Сейчас, наверное, охает вместе со всеми, подозревает Марфу в краже… Змеюка подколодная!

«Но всё же это пока только догадки, разговоры и подозрения. Надо найти ценности, тогда Илюше этому мерзопакостному не отвертеться. А если это не он? Вдруг нелепое стечение обстоятельств, и я подозреваю невиновного?» – подумалось Андрею. Время было позднее, он устал, но голова была ясная.

Андрей сидел и размышлял. Если действительно ценности у Ильи, то в комнате своей он держать их не будет – вдруг случайно обнаружат? Ведь в комнате он проживает не один. А где и посторонние бывают реже, и Илья должен чувствовать себя спокойнее и увереннее? Да на конюшне или в каретном сарае. Вот там их и надо искать.

Вывело Андрея из задумчивости всхлипывание Раисы.

– Говорила я этой дурочке – сгубит он тебя! Не послушала.

– Извини, Рая, мне по делам надо.

Матвея Андрей нашёл во дворе – он разговаривал с двумя слугами. Увидев Андрея, управляющий отпустил слуг.

– Чего опять стряслось? – обратился он к Андрею.

– Пока ничего, но помощь твоя нужна.

– Всем, чем смогу. Пятно ведь на нас на всех. Граф теперь в каждом вора видеть будет.

– Бери светильник – надо конюшню обыскать.

– Бог с тобой, какой светильник? Там сено везде, моментом вспыхнуть может!

– Тогда давай каретный сарай осмотрим.

– Это можно.

Матвей прошёл за флигель, свернул в сторону и своим ключом отпер замок.

– Здесь у нас графские кареты стоят. Большая – для выездов четвёркой коней, и маленькая – на двоих. И ещё карета графини. Когда хозяева на балы ездят – большую карету берут.

– За каретами определённые лошади закреплены?

– А как же? – изумился Матвей. – Все лошади в упряжке одной масти должны быть. Для большой кареты у нас вороные – неуж вчера не заметил? Для маленькой графской кареты – каурые, а графиня распорядилась ей только белых запрягать. Поди, сыщи таких!

– Форейторы – каждый за своей каретой приписан?

– Лошади своего кучера знают, потому Илья правит только четвёркой графской – на большой карете.

– Давай с неё и начнём.

– Воля твоя.

Андрей самым тщательным образом осмотрел ящик под сиденьем кучера – только принадлежности для всякого непредвиденного случая: молоток, подковы, моток вожжей. Матвей подсвечивал.

Снаружи кареты спрятать что-либо было решительно негде.

Перешли к внутренней части. Здесь было два сиденья – друг напротив друга, каждое на два пассажира. Подняли заднее сиденье: в рундучке для клади – пусто; переднее – свёрток холстины.

– Чего-то лежит, – сказал Матвей.

Андрей достал свёрток, положил на пол кареты и развернул. Даже при тусклом свете масляного светильника ярко засверкали бриллианты, тускло блеснуло золото.

Оба застыли от неожиданной находки. Первым пришёл в себя Матвей.

– Это же ценности из шкатулки! Красота-то какая!

Андрей попытался что-то произнести, но в горле пересохло.

– Нашёл, – наконец просипел он, – надо брать гада!

– Как ты догадался, что ценности здесь?

– Головою. Не всё ты, Матвей, знаешь о слугах – уж прости.

– Это ты об Илье и Марфе? Знал я, только подумать не мог, что кража – их рук дело.

– Украла ценности по наущению Ильи Марфа, а потом ему передала. Илья оказался аспидом, в благодарность возлюбленной нож в сердце вонзил. Деньги любовь перевесили.

– Супостат! Змей подколодный! Надо графа будить.

– Зачем? Пусть отдыхает. Надо Илью хватать, и – в арестантскую его. А там уж пускай суд решает. Думаю, за кражу и убийство вздёрнут его на виселицу.

– Это правильно! Чего мне делать-то?

– Подбери двоих-троих мужиков, и пусть они дубины хоть какие-то возьмут – у него же нож, коим он несчастную Марфу зарезал.

– Сейчас, это мы мигом. Сторож у меня на воротах, его возьму. Силён как бык – гружёную телегу за задок поднимает. Вторым сам пойду, не терпится в глаза ему посмотреть. Ты-то идёшь?

– А как же!

– Думаю, троих хватит. На богатыря он не похож – красавчик. Такие только девкам под юбки лазать могут. Как он решился убить-то?

– Вот и узнаешь, когда возьмём.

Матвей запер двери каретного сарая и побежал за сторожем.

Вскоре из темноты вышли две фигуры. Рядом с Матвеем вышагивал огромного роста мужик с пудовыми кулаками и необъятной ширины грудью. Из-за пояса у него торчала дубинка размером с половину бревна.

Андрей попятился. Этакий ударит ею – убьёт сразу.

Ввиду позднего времени челядь разошлась из прихожей по комнатам.

Поднялись на второй этаж. Матвей указал на дверь: «Здесь он проживает». Андрей сказал сторожу:

– Врываемся в комнату и связываем Илью. Если сопротивляться будет, а хуже того – нож возьмёт – бей, не раздумывая. На нём кровь уже есть, и он не остановится. Только не насмерть.

Матвей и сторож кивнули.

Матвей распахнул дверь, и Андрей вбежал в комнату; за ним – остальные.

Комната была скудно освещена лампадой пред иконой. Матвей повернулся к одной из кроватей:

– Вот он!

На койке под одеялом неподвижно лежало тело мужчины. Андрей удивился – неужели нервы у Ильи столь крепкие, что после содеянного он спокойно уснул? Он попробовал разбудить его, но руки ощутили непривычную мягкость. Андрей откинул одеяло. На кровати лежало тряпьё.

– Ушёл, гад!

У дверей комнаты мелькнула тень, в коридоре раздался топот.

– Уходит! За ним!

Все ринулись к дверям, столкнулись, мешая друг другу. Но сторож оказался сильнее. Разбросав, как пушинки, Андрея и Матвея, он вырвался в коридор и огромными скачками понёсся за убегающим. Андрей и Матвей – за ним вдогонку.

Убегающий имел фору несколько метров. Но сторож, приблизившись, просто метнул дубинку в спину Илье. Тот упал и покатился по полу. А тут и Андрей с Матвеем подбежали.

Илья лежал неподвижно.

– Ты не убил его?

Сторож прогудел:

– Не должон!

Матвей укорил:

– Говорил же тебе – соизмеряй силу!

Андрей обыскал лежащего, снял пояс с ножом в чехле, перевернул Илью на спину и ремнём связал ему руки. Из дверей стали выглядывать жильцы.

– А ну-ка – по комнатам! – рявкнул Матвей, и челядь скрылась за дверями.

Андрей вытащил нож Ильи из ножен, достал из кармана щепку, примерил. Длина щепки совпала с шириной лезвия. Похоже, он держал в руках тот самый нож, которым убили Марфу.

Пока Андрей связывал Илью и осматривал нож, сторож успел взять в какой-то комнате кувшин с водой и вылить его на лицо и голову Ильи. Тот дёрнулся, открыл глаза.

Сначала взор его был блуждающим, бессмысленным, но потом Илья пришёл в себя. Глаза его полыхнули ненавистью.

– Все труды насмарку! Скоты, всю жизнь вы мне поломали!

– Ах ты, ублюдок! Ты Марфу порешил, кровь на тебе, а ты себя жалеешь! – не удержался Матвей. – Аникей, поставь-ка его, – обратился он к сторожу.

Ухватив Илью за воротник, сторож одной рукой поставил его на ноги. Неожиданно Матвей врезал Илье кулаком в глаз, да так, что тот снова упал.

– Эй, погоди с самосудом! – остановил его Андрей. – Пошли в графский дом. Надо графа будить, пусть он решает.

Сторож вёл Илью, придерживая его за воротник, впереди шествовал Матвей, замыкал шествие Андрей.

Матвей ключом отпер дверь. Все вошли в коридор, затем – в комнату, судя по убранству – в людскую. Связанного Илью уложили на пол. Андрей со сторожем уселись на лавки, а Матвей отправился наверх, на второй этаж – к графу.

Около получаса пришлось ждать. Наконец послышались шаги, и по лестнице спустился граф в шёлковом, расписном халате, за ним – Матвей.

Граф подошёл в Илье, тот отвернулся.

– На меня смотреть! – Голос графа был жёсток и дрожал от едва сдерживаемого гнева. – Неужели я тебя плохо кормил, одевал в тряпьё, дурно с тобой обращался, бил?