Кот Боб: во имя любви - Боуэн Джеймс - Страница 10

Я запаниковал и начал быстренько откручивать крепежные винты, чтобы распахнуть окно и выбраться на крышу. Я все еще был в футболке и трусах.

Шифер был мокрым после утреннего дождя, поэтому удержаться на ногах было не так-то легко. Особенно если учесть, что каждое движение отдавалось болью в ноге. Тем не менее я каким-то образом добрался до Боба.

Но я только зря потратил время. Боб вдруг поднялся со своего места и прошмыгнул мимо. Когда я попытался схватить его, кот заворчал, кинулся к окну Бэлль и вскоре исчез в квартире.

Я же, поскальзываясь на скользком шифере, потратил на обратную дорогу к окну несколько минут. Ко всему прочему, в соседних окнах показались лица с весьма красноречивыми взглядами. Кто-то смотрел на меня с удивлением, кто-то с жалостью, а кто-то с восторгом.

Когда я наконец оказался в спальне, я услышал, как хлопнула входная дверь. Бэлль стояла в коридоре с пакетом из супермаркета.

Увидев меня, она рассмеялась.

— Ты где был? — спросила она.

— На крыше, спасал Боба, — ответил я.

— О, да он все время там гуляет, — сказала Бэлль. — Даже иногда спускается в сад. И всегда возвращается.

— Неужели нельзя было мне раньше рассказать, — проворчал я, отправляясь к себе в комнату, чтобы наконец надеть штаны.

Однако вскоре настала очередь Бэлль быть мишенью шуток моего озорного кота.

Как я успел выяснить, Боб полюбил гулять по пристройке и изучать окрестности дома. Он наслаждался тем, что теперь мы живем не на шестом этаже, а на втором.

Я знал, что охота у Боба в крови. Кошки поистине грозные хищники. Однажды мы сидели в гостиной, и Боб появился в дверях с маленькой мышкой, свисающей из пасти. Он аккуратно возложил добычу к моим ногам, словно это был драгоценный дар.

— Боб, ты же опять заболеешь, если будешь есть мышей, — отругал я его.

Но вскоре Боб обнаглел еще больше.

— Аааааа!

Я вскочил с кровати и помчался в гостиную, где Бэлль гладила. На стопке свежевыглаженного постельного белья и рубашек сидела маленькая коричневая лягушка.

— Джеймс, Джеймс, убери ее, выкинь куда-нибудь! Пожалуйста! — завопила Бэлль.

Я заметил, что в дверях стол Боб с невероятно озорным выражением на морде. Он абсолютно точно понимал, чего испугалась Бэлль.

Я осторожно взял лягушку в одну руку, накрыл ее второй и пошел во двор. Боб не отставал от меня ни на шаг.

Примерно час спустя в квартире опять раздался визг, а затем такой звук, словно что-то швырнули об стену.

— Что на сей раз? — спросил я, выходя в коридор.

Бэлль стояла в конце коридора, схватившись за голову, с выражением отвращения на лице. Она указала в другой конец коридора на пару валявшихся там домашних тапочек. Очевидно, это их швырнули об стену.

— Теперь она в тапочке! — воскликнула Бэлль.

— Кто? — озадаченно поинтересовался я.

— Лягушка!

Я едва удержался, чтобы не расхохотаться. Как и в прошлый раз, я вытащил лягушку и понес во двор. И опять Боб бежал рядом, делая вид, что понятия не имеет, как лягушка снова очутилась в квартире.

— Так, побудь-ка тут, — сказал я. Мне нужно было убедиться, что в этот раз Боб не найдет лягушку.

Боб неодобрительно взглянул на меня, повернулся и потрусил обратно к дому, всем своим видом говоря: «Ты ничего не понимаешь в веселье!»

Как бы хорошо нам ни жилось у Бэлль, через какое-то время я понял, что в этом есть и свои недостатки. В частности, это не лучшим образом сказалось на наших с Бобом отношениях.

Нога постоянно болела, и я вечно был не в настроении, чтобы играть с ним. Из-за этого, когда я просыпался не в духе, Боб не приходил ко мне в кровать. Чаще всего Бэлль вместо меня кормила его завтраком. К тому же теперь он постоянно гулял по окрестностям и иногда подолгу не приходил домой. Наверное, на улице ему было гораздо веселее, чем со мной.

Также я стал подозревать, что Боб стал питаться не только дома. Когда я или Бэлль наполняли его миску, он едва притрагивался к еде.

Сначала я испугался, что Боб снова стал копаться в мусоре. «Он опять наестся чего-нибудь из бака», — в ужасе подумал я.

Однажды мы с Бобом возвращались с работы и у подъезда встретили пожилого джентльмена, забирающего свою почту. Кот посмотрел на него и явно узнал.

— Здравствуйте, молодой человек, — сказал джентльмен. — Рад снова вас видеть.

И тут вдруг я вспомнил детскую книгу Инги Мур «Шесть ужинов Сида», в которой рассказывалось, как кот очаровал всех соседей на своей улице и по вечерам ужинал в каждом доме. Боб проделал тот же фокус. Впору было писать рассказ «Шесть ужинов Боба».

Разумеется, все это означало, что он постепенно привыкает жить без меня. Ворочаясь ночью и пытаясь отвлечься от боли, я задался вопросом, который за все время, что мы с Бобом были вместе, ни разу не приходил мне в голову: может, Бобу будет лучше без меня?

Кому понравится в жару и в дождь торчать на улице, терпеть оскорбления прохожих? Особенно когда вокруг полно дружелюбных людей, безо всяких проблем, у которых всегда есть для тебя еда.

Я всегда думал, что со мной Бобу живется не хуже, чем с другими. И впервые за то время, что мы были вместе, я в этом усомнился.

Как-то раз я ковылял через парковку около местного супермаркета и увидел кресло-коляску. Мысль о возможности передвигаться без нагрузки на ногу взбудоражила меня. Я подумал, не украсть ли мне это кресло. В следующую секунду я пришел в ужас от этой идеи.

С каждым днем я все больше думал о Бобе. Точнее, о том, что теряю Боба. Чем хуже становилась ситуация с моей ногой, тем сильнее мне казалось, что Боб готов уйти. Я представлял его в компании пожилого джентльмена из соседней квартиры, как тот балует Боба и сдувает с него пылинки. Я представлял, как Боб лежит на залитой солнцем крыше дома Бэлль, пока я мучаюсь, продавая «Big Issue» в одиночестве.

Из-за боли я совсем не играл с Бобом. Иногда он пытался прислоняться к моей ноге, но я не позволял ему этого делать. Моя нога была ярко-красного цвета и беспрестанно болела.

— Иди поиграй где-нибудь, Боб, — сказал я, почесывая ему бок.

Разочарованно взглянув на меня, он с неохотой вышел из комнаты.

«Ничего удивительного в том, что он ищет чьего-то расположения, — подумал я. — Я сейчас далеко не лучший друг».

Наконец, как-то утром я проснулся и решил, что с меня достаточно. Меня не волновало, что доктора думали обо мне и моем прошлом, мне нужны были ответы. Мне нужно было избавиться от своей проблемы. Я оделся, взял клюку и отправился к местному хирургу.

— Какая интересная у вас клюка, мистер Боуэн, — сказал доктор, когда я зашел в приемную.

— Голь на выдумки хитра, — ответил я ему.

Он принялся осматривать мою ногу.

— Выглядит не очень, — заключил доктор. — Вам необходимо почаще разминать ногу, чтобы кровь не застаивалась, и нужно сдать анализы на наличие тромбов. — Он взглянул на мою клюку и произнес: — Думаю, мы придумаем что-нибудь получше, чем ветка.

К полудню я стал обладателем пары прекрасных металлических костылей — с резиновыми наконечниками, подлокотниками и амортизаторами ударов. Я не стал тянуть и сдал анализы на следующий же день.

Через пару дней я позвонил в клинику.

— Уже готовы результаты анализов? — спросил я.

Медсестра подтвердила мои опасения:

— У вас тромбоз глубоких вен, или ТГВ. Это означает, что у вас в ноге кровяной сгусток. Я вынуждена направить вас на анализы в Университетский колледж, — сообщила она мне.

Как бы то ни было, мне стало легче, когда я узнал, что со мной. Я всегда подозревал, что тот перелет до Австралии послужил причиной моей болезни. Впрочем, было о чем беспокоиться. Мне было известно, что ТГВ может спровоцировать инфаркт или инсульт.

Когда я пришел в больницу, мой диагноз подтвердили: у меня в ноге был огромных размеров тромб.