Яд поцелуя (СИ) - kalip kalip "Калип" - Страница 7

========== Глава 7 ==========

Тоями вернулся в Афганистан через месяц после событий в поместье господина Хакадзимэ. Дома, куда его отвезли для выздоровления, он быстро поправился. Удары были болезненны, но не серьезны. Кожа зажила, даже шрамов практически не осталось. Его семья спокойно восприняла эту ситуацию. Конечно, отец был разочарован им, и Тоями это понимал. Второй проступок за последнее время и такой серьёзный. Явно его отец хотел видеть сына, которым можно гордиться, а не снимать его избитого со столбов. Понимая, что их сын прошёл наказание, его семья не стала более касаться этой темы. Зато в его семье постоянно говорили о другом – о поступке Кая по отношению к нему, благодарности за его действия и о том, что в первый раз он рискнул жизнью ради их сына, а второй раз поставил себя под позор вместо их сына. Вот это регулярно обсуждалось в их семье. Каем восхищались, им гордились, его любили. Тоями это понимал, и это только подливало масло в огонь его израненной души. Кай – даже сейчас он здесь! Он него нет спасения! Даже здесь, вдали от него, он не может его забыть. Все постоянно ему о нём напоминают.Они были бы счастливы видеть его своим сыном! А он не совершенен… он не идеален, как Кай. Он обычный. У него нет таких талантов и способностей. И что теперь?! Что он не достоин любви своей семьи, восхищения своих друзей. Почему только Кай этого достоин?Он стал ненавидеть Кая. Когда это у него произошло? Когда произошла в нём эта перемена. Когда его измученная этой бредовой любовью, тянущейся так долго, душа вдруг очерствела и закрылась от этого наваждения?! И осталась лишь ненависть и озлобленность к тому, кого он так страстно хотел.Да он и сейчас его хочет! Всего! Без остатка! Он хочет обладать им! Взять его, уже несмотря на его протесты. Хватит! Он больше не будет вестись на поводу у этого глупого мальчишки! Сколько можно! Он и так долго терпел! Ждал! Понимал его! Он ведь действительно старался его понять, понять, почему он говорит – нет! А сейчас ему это не интересно. Ему всё равно, что он будет говорить. Он ненавидит его и хочет выместить на нём свою ненависть. И он знает, как это сделает. Как он будет валяться у него в ногах, не в силах от боли подняться, как будет кричать и терять сознание, когда он будет ещё и ещё раз насиловать его, насиловать до потери пульса, пока не изольет в него всю свою ненависть, скопившуюся в нём. Теперь в его душе нет больше любви, его душа стала чёрной от злобы. Всему своё время! Он подождёт удобного случая. Он долго ждал и сейчас подождет и дождётся своего часа, когда его ненависть найдёт того, кому она предназначена!А пока он приступил к своим военным обязанностям в своём штабе. Война не давала времени скучать и подолгу погружаться в свои мысли. Он продолжил, как и всегда, отслеживать жизнь Кая по сводкам о боях. И это его ещё больше злило. И здесь все только о нём и говорили. О его героических и славных победах, успешно проведённых операциях и чётко проработанных планах. Тоями казалось, что он знает о каждом дне его жизни. Иногда ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать в штабе очередное обсуждение его боёв и побед. Но он делал безразлично-равнодушное лицо и отстранённый взгляд. Только Коджи понимал, что с Тоями что-то не то. Он пытался поговорить с ним, но сейчас это оканчивалось полным его отстранением от друга. Коджи понял, что Тоями закрылся от него, и он не может прорваться через этот заслон. Поэтому он просто старался быть рядом с ним, хоть и чувствовал, что это бесит Тоями, но лучше так, так ему спокойнее.***После всего произошедшего в тот вечер между ним и Йонгом, Кай вёл себя так, как будто ничего не произошло. Отношения с его десантниками были чисто рабочими и не более. Йонг быстро поправился и тоже включился в работу. С ним Кай не обсуждал произошедшее. Зачем? Всё понятно, нужно просто жить дальше. Йонг всегда вёл себя сухо и формально, поэтому сейчас в их взаимоотношениях ничего не поменялось. Вот только при поездке в лимузине, когда Кай чувствовал, что начинает засыпать, он просил Йонга пересесть от него на соседнее сиденье.Когда об этом Кай попросил в первый раз, он увидел удивление на всегда бесстрастном лице Йонга, но тот подчинился и молча, не задавая лишних вопросов, пересел на свободное боковое сидение.Теперь Кай сидел один. Спать хотелось, но он постоянно просыпался, понимая, что так неудобно и затекает шея. Так хотелось положить голову на плечо и спокойно заснуть. Но после всего произошедшего он не мог себе это позволить. Десантники поняли, почему он отсадил от себя Йонга и молча наблюдали за его попытками найти удобное положение, чтобы заснуть.Наверное, это единственное, что напоминало о том событии и ещё то, что он больше никого не приглашал к себе в квартиру и даже стал заставлять себя запирать дверь на ключ, заходя внутрь.Он умирал без любви, тихо, незаметно, даже для самого себя…Так шли дни.***Однажды, идя, как всегда, с Йонгом, который держался справа от него и сопровождением четырех десантников по плацу, где проводили строевую подготовку бойцов, он случайно наткнулся взглядом на знакомое лицо. Это был Егор. Тот самый Егор, которого он тогда забрал от Василиска.Кай остановился, а потом, не обращая внимания на опешившего их командира, подошёл к строю солдат, застывших «по стойке смирно» и остановился перед Егором. – Егор! Помнишь меня? – глаза Кая в первый раз за всё это время лучились радостью. – Да! Так точно, – по форме ответил Егор.Кай протянул ему руку, и когда тот протянул свою, дернул Егора на себя и обнял за плечи. – Я очень рад тебя видать! Рад, что с тобой всё в порядке. Как ты здесь оказался? – Перевели сюда для прохождения дальнейшей службы, – растерянно, но всё-таки соблюдаю субординацию, ответил Егор. – Здорово! И давно здесь? – Прибыл третьего числа.Кай понимал, что Егор тоже рад его видеть, но держится в рамках устава. – Ладно, не буду мешать, – Кай отступил назад, – в гости-то можно к тебе зайти? – и, видя совсем растерявшееся лицо Егора, повернулся к его командиру. – Извините, что прервал ваше учение, – «отдав честь», Кай пошёл дальше в сторону штаба, оставив всех в состоянии шока.Более «старые» бойцы и «деды» странно стали посматривать на ничем не приметного новобранца, которого, оказывается, знает сам «генерал»! Здесь для всех них юный молодой генерал был кумиром, объектом преклонения и почитания. Его безбашенность, героизм, неподчинения правилам, бунтарский дух и свободолюбивое поведение сделало в глазах бойцов предметом восхищения. Бойцы завидовали тем, кто ездил с ним на боевые задания. А те, кому с ним удалось быть в одних боевых операциях, потом с упоением рассказывали остальным о его героизме и смелости. Так потом эти рассказы, передаваемые из уст в уста, обрастали небылицами и уже практически мифическими сюжетами.Кай поддерживал дисциплину в своём огромном гарнизоне благодаря очень тонкой политике, которую он вёл, это никто не видел и не понимал, но Кай знал, что он делает. Вот и сейчас, понимая, что за Егора нужно побеспокоиться, он пошёл в сторону так называемой «качалки» – огромного ангара, где внутри было много разных тренажеров для поддержания физической формы. Там обычно всегда были «деды» с которыми он давно пришел к правильному варианту взаимоотношений. Они получил определенную свободу, а он в замен их поддержку во всём, в том числе и соблюдении порядка внутри казарм. Там, если и случались избиения новобранцев, то Кай знал, значит, это оправданная мера поддержания дисциплины, а не проявление желания поиздеваться над слабыми.Он прекрасно понимал, что поддержание дисциплины и порядка среди огромного количества прибывающих и убывающих людей задача не из легких. И такие действенные меры иногда необходимость. Поэтому он закрывал глаза на такие случаи и всегда заминал такие дела. Вот так он стал для «дедов» их бесспорным лидером, дав им власть и подчинив себе, хотя внешне они всегда вели себя агрессивно и вызывающе – но такова их роль.Зайдя внутрь ангара, Кай приказал всем идущим с ним остаться и сам пошёл к тренажеру, на котором увидел главного из них – суровый и агрессивный Арсений, который зло тягал штангу, даже когда понял, что к нему идет «генерал».Кай невозмутимо подошёл и сел на кольца дополнительного веса к штанге, которые лежали на невысокой приступке. – Не помешаю? – спросил он, оглядывая накаченное тело Арсения. – Уже помешал, – как всегда зло огрызнулся тот, – со штанги слезь, мне кольцо добавить нужно.К этому моменту их уже обступили, увидев входящего генерала все прервали свои занятия.Арсений встал и резко шагнул к Каю, тот даже не дернулся, продолжая сидеть. Арсений зло поднавис над ним. Кай смотрел в него странными, спокойными и такими печальными глазами. – Там прибыл новобранец, – как будто ничего не происходит, стал говорить Кай, – в четвертую казарму, его зовут Егор… Соловьев. Я хотел попросить тебя, Арсений, не обижать его и не давать в обиду. Ему и так досталось, я за него отвечаю. Пожалуйста, выполни мою просьбу.Кай помедлил, затем встал, Арсению пришлось выпрямиться. Он стоял напротив него, так же загипнотизировано смотря в эти зелёные глаза. – Спасибо, что выслушал. Извини, если помешал твоим занятия, – как-то спокойно, без всякой издевки сказал Кай и пошёл, затем обернулся и ещё раз посмотрел на Арсения, затем пошёл, уже не оборачиваясь, к выходу.Арсений стоял молча, понимая, что все его понты и бравада пропали. Он готов подчиняться ему во всем и беспрекословно, вот это лидер! Он восхищался им. А глаза, вот только грустные такие… – Ты чего? – испугавшись его странного вида, уточнил один из дедов. – Ну что, все слышали? Егор из четвертой казармы, чтобы пылинки с него сдували! Понятно!Арсений всегда был неразговорчивым, поэтому никто не стал больше с ним ни о чём говорить, все разошлись тягать железо дальше.Наверное, для Кая это было единственное эмоциональное впечатление за всё время – встреча Егора. Он действительно был рад ему. Рад, что он жив и здоров. Рад, что он здесь, и он может защитить его своей властью. Было и ещё одно происшествие. На подконтрольную тропу вышли англичане с бандой наемников и решили устроить там перехват груза. Прошлось решать это проблему, естественно, не мирным путем. Бои растянулись на неделю. Он сидел в горах и командовал ходом боевых действий. А потом сам с ещё четырьмя БТРами добивал тех, кто не успел вовремя убраться. В свой гарнизон вернулся уставший, но там он отвлекся от всего и даже спал в промежутках между боями, просто падая от усталости и засыпал, и тогда Йонг аккуратно, стараясь не прикоснуться к нему, накрывал его армейским одеялом. Просыпаясь, Кай понимал, что это Йонг о нём заботится, но старался держать с ним дистанцию, не желая больше повторения случившегося.Вернувшись в гарнизон, он получил от курьера секретную шифровку в которой сообщалось, что его вызывают на пару дней в Японию, там состоится собрание. Проще говоря, организовывалась сходка двух мафий. Туда ехал Прохор со своими людьми и господин Хакадзимэ со своими членами клана. А Кай в этом деле являлся основным связующим звеном, от него зависело всё, так как он здесь, на месте, контролировал реализацию их соглашений. Кай не хотел лететь туда, но выбора не было.Как всегда за ним прислали личный самолет господина Хакадзимэ, и там его ждали верные телохранители Тодзиро и Ивасиро. Он тепло им улыбнулся, увидел или ему показалось, что они тоже искренне ему рады. Неважно, ему было спокойно в их присутствии.Кай осмотрел самолёт, понял, что он летит один. Он думал, что Тоями тоже может лететь в этом самолете, но ошибся… Он отогнал от себя болезненные мысли и перевёл взгляд в окно на красивые, пушистые облака в лучах заката. Самолёт набирал высоту.В штабе он отдал распоряжения, понимая, что на несколько дней его присутствие здесь было не так важно. Как всегда его эскорт проводил до трапа самолёта. Он сухо попрощался с ними. Зная, что сейчас лучше вот такая дистанция, чем человеческие отношения, которые к добру не привели.Возвращаясь обратно в лимузин, Игорь вздохнул и сказал то, что его волновало всё это время: – Ну что, Йонг, вот, чего ты добился своими действиями. Теперь он совсем замкнулся в себе. Боится раскрыться. – Я хотел как лучше, – буркнул себе под нос Йонг, это был первый раз после его избиения, когда с ним заговорили не только о работе. – Не всё так просто, как ты думаешь. Теперь он от нас шарахается и сторонится. Совсем один. Понимаешь, что ты сделал? Теперь он совсем один! Не верит он больше нам, – Игорь отвернулся от Йонга и стал смотреть в окно.На этом разговор закончился. Никто больше не стал поддерживать эту больную тему, так как десантники тоже чувствовали свою вину в произошедшем… ***При прилёте в Японию Кая встретили. Подали для него лимузин с кортежем сопровождения и отвезли в поместье господина Хакадзимэ. Он его ждал, тепло обнял, сказав, что очень ждёт за ужином, чтобы пообщаться с ним.В поместье господина Хакадзимэ к Каю возвращался хрупкий душевный мир. Наверное, сама природа, окружающая его, этому способствовала. Идеальный японский парк с дорожками, прудиками, садом камней, деревьями и цветами. Созерцая эту красоту, Кай забывал о своих печалях. У него был весь следующий день для спокойной прогулки по дорожкам парка. Встреча мафиозных группировок назначалась на вечер. Для этого торжества господин Хакадзимэ снял огромный банкетный зал в дорогом отеле, заказал роскошный ужин и пригласил знаменитых артистов, причём не только японских. Дела шли хорошо, и он хотел отметить это грандиозным банкетом.Каю он рассказал о этих планах и ещё попросил его об одном одолжении для него. На эти слова Кай напрягся, не зная, что ждать, но потом узнал, что его очень просят спеть на концерте после приема. Так как господин Хакадзимэ очень много слышал о его таланте, и теперь очень просит спеть лично для него. Кай понял, что отказ не принимается, и дал согласие.Гулял по парку он, думал о вечернем приёме. Он знал, что там будет Прохор. С того дня их ссоры, хотя нет, он ведь с ним не ссорился, это Прохор на него обиделся за его слова. С того дня они не общались. Всё общение по их общим делам шло через Сергея и Бориса. Кай понимал, что он глубоко задел Прохора и не знал, простит ли он когда-нибудь его или нет.Так же он сегодня узнал, что на банкете будет и Тоями. Оказывается, Тоями уже пару недель как в Японии по делам, и как представитель клана господина Хакадзимэ будет присутствовать там. Тоями тоже с ним больше не общался после того разговора, когда он был привязан к столбам. Кай думал ему позвонить, но вспоминал его слова и понимал, что звонить не нужно. Сам Тоями не звонил. Значит, всё сказанное им там это не слова, брошенные сгоряча, а то, что накопилось у него внутри, то, о чём он думает. Каю стало больно и тоскливо внутри. Он потерял двух людей, которые так много значили в его жизни. Вернее, они и были его жизнью! А что теперь? Пустота, пустота, которую не заполнить ничем. Одиночество окружало его, обнимая и шепча на ухо о том, что теперь так будет всегда, он всегда будет один!Как смешно, вокруг него постоянно люди, он командует армией. Его окружают те, кто почитает его и считает своим идеалом, к нему стремятся, с ним ищут общения. А он понимает, что один! Один среди людей! Как это страшно! Ну почему?! Он посмотрел в небо с этим безмолвным вопросом. Неужели он обречён быть один…