Жена на время - Бэлоу Мэри - Страница 12
- Предыдущая
- 12/48
- Следующая
Чарити проглотила комок в горле. Муж молчал. Сегодня, как, впрочем, и вчера, он почти не разговаривал с ней. Попытки завязать разговор успеха не имели. Очевидно, предложенные ею темы его не интересовали. Сегодня утром она по своей наивности ожидала, что ей будет легче найти с ним общий язык. Относительно происшедшего ночью Чарити ни на миг не заблуждалась и не приняла это за любовь. И не ждала, что муж изменит из-за этого свои планы на будущее, однако надеялась на более простые и теплые отношения.
И очень ошиблась. Все было совсем наоборот. Интимные отношения (трудно поверить, что это произошло у нее с элегантным, довольно мрачным мужчиной, сидящим рядом с ней), как оказалось, не имели для него никакого значения, а ей это действовало на нервы. Чарити помнила, где и как он касался ее, и старалась не смотреть на его руки – изящные и крепкие, с длинными тонкими пальцами. Она помнила, как он был в глубине ее тела, энергично двигался там, какое сильное наслаждение доставляли ей эти движения.
Все произошло с этим безукоризненно одетым, очень привлекательным незнакомцем с замкнутым лицом. Это должно было сблизить их, даже если не говорить о любви. Как они могут оставаться чужими, если тела их сливались в единое целое?
Но кажется, ей придется постичь еще очень многое. Он сказал ей о своей репутации повесы. Значит, в том, что произошло прошлой ночью, для него нет ничего нового. Она была всего лишь одной из многих женщин в его жизни. И, без всякого сомнения, наименее опытной из всех. Эта мысль была ей неприятна. Ее это событие потрясло. Она пока не разобралась, хорошо или плохо для нее приобрести такой опыт. Если учесть, какое будущее у нее впереди, возможно, было бы лучше не иметь такого опыта.
Экипаж уже почти подъехал к дому-особняку. И чувство дискомфорта, не оставлявшее Чарити весь день, усилилось. Даже если бы она приехала сюда как гувернантка, то тряслась бы от страха. Но у нее сейчас совсем другое положение. Она прибыла в имение как жена наследника – временная жена. Нежданная жена. Чарити расправила складки своего коричневого пальто и порадовалась, что перчатки еще целы.
– А, мое прибытие заметили, – произнес у нее за спиной голос мужа. Он мягко хохотнул – довольно неприятный звук.
Высокие двери у вершины мраморной лестницы распахнулись, и появились два человека – мужчина и женщина. На мгновение Чарити забыла, что герцогиня умерла.
«Такие величественные фигуры, одетые в элегантные черные одежды, могут быть только герцогом и герцогиней, – подумала она. – Но конечно, это не так. Это – всего лишь слуги. Возможно, экономка и дворецкий», – догадалась девушка.
– Его светлость при любом знаменательном событии полностью соблюдает этикет. А возвращение блудного сына – событие знаменательное, пояснил жене маркиз и снова коротко засмеялся. И на этот раз его смех звучал так же безрадостно.
Чарити не успела отреагировать на слова мужа, как на террасе появились слуги в ливреях. Они открыли дверцы и опустили лестницу, прежде чем экипаж полностью остановился. И вот она уже стоит на площадке, вымощенной булыжником, ощущая себя карликом рядом с массивными колоннами по обе стороны лестницы, подавленная всем происходящим. Муж с холодной вежливостью принимает приветствия слуг. Они пошли впереди маркиза, а он, как полагается, подал руку жене.
Лицо у него было жесткое и холодное, глаза непроницаемые. В лице не было ни кровинки.
«Он надел эту маску, – с неожиданным сочувствием подумала Чарити, – чтобы никто не мог разглядеть его настоящее лицо. И даже глаза, которые нельзя скрыть под маской, не позволяют заглянуть в его душу. Сын вернулся домой к своему отцу и к своей семье через восемь лет. Насколько это отличается от той встречи, которая ждет меня дома всего через несколько недель».
Маркиз отпустил ее руку, когда они подошли к двери, и прошел вперед. С этого момента она и должна стать его тенью, поняла Чарити и не очень огорчилась, что муж не пропустил ее вперед в дверях. Ее даже обрадовала возможность остаться незаметной. Она оглядела холл – грандиозно. Весь этот мрамор, колонны, классические бюсты и высокий купол. При определенных обстоятельствах этот холл мог бы выглядеть даже пугающе. Но не при нынешних. Две шеренги молчаливых слуг, женщины слева, мужчины справа, стояли посреди холла, образуя проход к короткой широкой лестнице, ведущей в парадный салон.
У подножия лестницы расположилась живописная группа людей, определенно не слуг и даже не простых смертных. В центре, слегка впереди всех, стоял мужчина. Мужчина, так похожий на маркиза Стаунтона, каким он станет лет через двадцать пять или тридцать, что на мгновение Чарити даже была сбита с толку.
И тут она поняла, что перед ней герцог Уитингсби.
Маркиз остановился, с ироничной улыбкой на губах оглядывая людей, стоявших слева и справа от герцога. Потом он остановил взгляд на отце и двинулся к нему через холл, постукивая каблуками по мраморному полу. Чарити сделала шаг вслед за мужем. Но чья-то рука остановила ее. Обернувшись, она увидела презрительное лицо экономки.
– Ты пройдешь налево, девочка, – тихо сказала женщина, – и встанешь позади слуг, пока кто-нибудь не займется тобой.
Чарити вдруг развеселилась. Ее приняли за прислугу!
– Ах, благодарю вас, – улыбнулась она экономке, но не сдвинулась с места.
– Нахалка, – холодно, но все еще довольно тихо, стараясь не привлекать внимание, сказала экономка. – Позже я сама тобой займусь. Стой на месте.
Маркиз поклонился отцу, который в ответ лишь слегка склонил голову. Все остальные – братья и сестры? – молча наблюдали за встречей. Никто не рискнул нарушить правила и приветствовать брата, которого они не видели восемь лет. Чарити похолодела.
«Насколько же это отличается от встречи, которая ждет меня дома, – подумала девушка. – Сестры и братья повиснут на мне, стараясь перекричать друг друга». Сейчас до ее ушей через огромный холл доносилось только едва слышное вежливое бормотание.
И туг муж обернулся, встретился с ней глазами, едва заметно поднял брови и протянул к ней руку. Чарити не смогла удержаться и бросила торжествующий взгляд на экономку, у которой брови от удивления почти исчезли под чепцом. Потом она шагнула вперед. Казалось, ей нужно пройти по холлу несколько миль. Наконец она оказалась рядом с мужем и смогла положить свою руку в протянутую руку мужа. Чарити посмотрела на их руки. Наступил тот момент, когда она начнет играть свою роль пешки, момент торжества для ее мужа. Конечно, ее внешность соответствует роли, на которую она была вынуждена согласиться. Это только что было доказано. И она сыграет свою роль как можно лучше. Ей очень хорошо платят за это. Да и сыграть эту роль в данных обстоятельствах будет не так уж сложно. Бог свидетель, ей казалось, будто она язык проглотила. Да и ноги у нее подкашиваются.
– Ваша светлость, – сказал маркиз, – позвольте мне представить вам маркизу Стаунтон.
«Он не назвал отца папой, – заметила Чарити, – даже не назвал его отцом, обратился к нему „ваша светлость“. Очень странно. Очевидно, ссора была не на жизнь, а на смерть. И голос у маркиза был холодный как лед».
Чарити сделала реверанс. Взволнованная молчанием, последовавшим за словами ее мужа, она подняла глаза, чтобы взглянуть на герцога Уитингсби.
Вблизи он еще больше походил на своего сына. Единственным приметным отличием было серебро на висках и серый цвет лица. Герцог ответил ей жестким взглядом, лицо его оставалось неподвижным. Даже выражение лица и мимика у них с сыном были похожи. Чарити вынуждена была признать, что старый герцог великолепен. В своем роде.
– Сударыня, – прервал он молчание и слегка склонил голову, приветствуя ее. И его голос – даже тон – был похож на голос сына, если не считать того, что его тон был холоднее. – Добро пожаловать в Инфилд-Парк, – произнес герцог, ничем не выдав своего удивления. Он посмотрел на сына. – Вы, конечно, хотите поздороваться с остальными членами семьи и представить их леди Стаунтон.
- Предыдущая
- 12/48
- Следующая
