Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 103

• Предыдущая
• 103/115
• Следующая

  - Чей? Боюсь, что... - начал, было, я, когда над головой грохнула крышка захлопнутого люка, и бешено закрутились маховики наведения башни. Зарокотали шарики в погоне, и ствол орудия начал нащупывать цель. Раздался дрожащий от напряжения голос Брунгильды.

  - ...Назад!

  Мои ноги и руки и так уже автоматически сделали то, что им не успел приказать рассудок: переключили заднюю передачу и дали газу. Наш танк резко остановился и тут же пополз назад, подальше от...

  ...Ну, да. Конечно же, от противника. Более внимательный взгляд показал это со всей очевидностью. На крыше громадного пятибашенного монстра, старшего брата нашего собственного танка, унифицированного с ним по конструкции главной артиллерийской башни, вооруженной трехдюймовкой, и малых пулеметных башенок - торчали несколько высоких бунчуков, увешанных конскими хвостами, рогами и человеческими черепами. Черепа же были художественно нанизаны на идущую вокруг главной башни поручневую антенну. Орудийная маска щетинилась направленными вперед заостренными мамонтовыми бивнями, а все свободные поверхности оказались разрисованы какими-то трудноразличимыми каббалистическими знаками.

  Зачем бы здесь появиться еще одному танку с точно таким же декором, что несли атаковавшие нас конные разбойники? Хотя постойте...

  - Эй, а это не может быть тот барон, примчавшийся на выручку?.. - вопросил я прерывающимся голосом.

  - Стоп! Нужно обязательно убедиться, прежде чем стрелять!.. - начала принцесса, но ее прервал резкий выкрик Брунгильды:

  - Голова!

  В самом деле, я не разглядел сразу. Если прищуриться, то и в самом деле, на торчащем из антенного стакана на крыше главной башни высоком колу была насажена отрубленная человеческая голова со страшно перекошенными чертами. Конечно, если пофантазировать, то упомянутый барон мог оказаться весьма суровым персонажем, расправляющимся с разбойниками на месте... но в любом случае, башня танка начала поворачиваться, нацеливаясь на нас. Заметили, и собираются обстрелять. Нет, пусть там будет кто угодно, но покорно подставлять голову...

  - Огонь!.. - скомандовала принцесса

  - Стреляй, Брунгильда!.. - одновременно с ней заорал я, стараясь держать газ ровно, чтобы танк не дергался сверх меры. В танковом бою все определяют секунды - кто выстрелил первым, кто точнее прицелился, чей снаряд пробил броню. Сейчас было важно только это, а вовсе не отвлеченные умствования.

  Громовой раскат пушечного выстрела прямо над макушкой заставил меня втянуть голову в плечи. Ей богу, лучше бы ствол был подлиннее, чтобы ударная волна не била механика-водителя по ушам, точно кувалдой. С открытой верхней створкой люка можно запросто оглохнуть.

  Но сейчас не это важно. Я припал к смотровому лючку, жадно пожирая глазами силуэт вражеского танка. Хотя короткоствольная трехдюймовка - в девичестве полковая пушка - была не слишком мощной, на таком маленьком расстоянии даже ее снаряд должен был пробить противопульную броню Т-35. Насколько я помню, из-за громадных размеров этот сухопутный дредноут не удалось забронировать лучше, чем наш собственный танк, средний Т-28 - всего-то дюйм с четвертью в лобовых листах и башне, и три четверти дюйма в боковых деталях. Брунгильда уже доказала, что отлично умеет стрелять и из танковой пушки, так что победа в дуэли почти у нас в кармане.

  Однако все вышло не так. Вместо ослепительных искр, выбитых ударом стального снаряда о броню, я увидел, как снесло, точно бритвой, несколько рогатых и хвостатых бунчуков. Повис, уронив насаженную голову, расщепленный кол, посыпалась белая костяная щепа от разбитых, точно горшки, черепов. И это все.

  Черт подери, да ведь в каморе был картечный патрон! Брунгильда велела зарядить его после первого выстрела, готовясь снова косить пеших разбойников. В тот момент нам не могло прийти в голову, что потребуется не картечь, а бронебойный снаряд. Теперь же картечь исправно снесла с вражеского танка все, что было на нем накручено, но мягким свинцовым пулям не по силам было пробить даже полудюймовую броню.

  - Снаряд, быстро! Бронебойный, остроголовый из-под казенника!.. - крикнула Брунгильда. Она имела в виду те снаряды, которые мы приготовили против панцирных крабов. Я услышал, как Весна торопливо щелкнула замками-фиксаторами, а потом... неуклюже выронила патрон. Тот со звоном покатился по полику башни.

  - Скорей!..

  Мы проползли задним ходом еще ярдов десять, когда на главной башне Т-35 забилась огненная бабочка. По лобовому листу и пулеметной башенке оглушительно хлестнуло, перед лицом отвратительно взвыл рикошет. Пулемет. Броне это не страшно, но вот если пуля влетит в широкий и не прикрытый триплексом смотровой лючок... нужно скорее захлопнуть его, но руки заняты рычагами... Представляя, как влетевшая пуля расплескает мои мозги по стенкам, я почти выпустил рычаг фрикциона, чтобы захлопнуть лючок, но, спохватившись, снова стиснул его мокрой от пота ладонью. Стоит на секунду потерять управление танком, и могу погибнуть не только я...

  Не успел я додумать эту мысль, как силуэт вражеского танка чуть пониже массивной главной башни озарился ослепительной вспышкой. Прямо в глаза метнулась раскаленная трасса, и весь корпус нашей машины содрогнулся от страшного удара. Лампочки на пульте моргнули, меня мотнуло назад и вправо, коробка с гаечными ключами подскочила, ударилась о рычаг КПП и веером рассыпала содержимое. За спиной раздались испуганные взвизги и задушенный писк. Кто-то - Весна? - упал, задев меня по затылку ногой. По полу загремел так и не вставленный в камору снаряд. А броневой корпус танка все вибрировал протяжным металлическим звоном, постепенно сходящим на нет, подобно басовой струне. Но звон остался - надо полагать, в ушах.

  - Все живы?! - завопил я, выворачивая голову назад через плечо, чтобы рассмотреть, что творится в башне. Весна, оказавшаяся сидящей на полу нос с носу со мной, заторможенными движениями шарила вокруг, ища улетевшие очки. Слева я увидел коленки Грегорики, на которых сидела Ромика. Принцесса изо всех сил прижимала девочку к себе, а та, зарывшись лицом ей в грудь, всхлипывала и крупно дрожала.

  - Не бойся, не бойся, все хорошо, - пробился голос Грегорики сквозь шум и гудение в ушах и урчание двигателя. - Все живы... правда?..

  Глянув дальше, я увидел, что Брунгильда, никого уже не дожидаясь и не говоря ни слова, стремительно спрыгнула с сидения наводчика, рванула поршень затвора, откуда вылетела дымящаяся экстрагированная гильза, одним движением подхватила с полика унитарный патрон с бронебойным снарядом и дослала его в камору. От резкого движения телохранительницы мне на лицо капнуло что-то горячее. Кровь?.. Она ранена?

  В нас попали, вот в чем дело. На этот раз артиллерийским снарядом, судя по тому, какой силы был удар. Однако, раз мы живы, а двигатель... да, двигатель работает, и танк продолжает пятиться вдоль деревенской улицы - значит, броню не пробило. Честь и слава гардариканским сталеварам! Но второй раз так может не повезти. Вставшая перед внутренним взором картина влетающей в боевое отделение болванки заставила меня заледенеть. Она способна запросто разорвать человека на куски, раскаленными осколками изрешетить снарядные гильзы и поджечь порох, заставив танк фонтанировать струями ослепительного пламени через люки и щели, а потом воспламенить вытекающее из пробитых баков топливо. Даже если кому-то из экипажа удастся пережить попадание, оглушенным и раненым выбраться из пылающей стальной коробки будет почти невозможно. Представив обугливающиеся в жарком соляровом пламени тела, я почувствовал, как желудок завязывается узлом. Нужно что-то делать...

  Зажав рычаг тормоза левой гусеницы, я повернул танк задом влево. Своротив забор, он с треском и грохотом вломился кормой в стенку овина. Сверху посыпались доски, соломенная труха, сухой куриный помет. Резкий запах солярки свидетельствовал, что закрепленные на кормовом листе бочки лопнули, и топливо хлынуло наружу, заливая обломки и хлюпая под гусеницами. Как оказалось, маневр был своевременным: слева снова полыхнула вспышка выстрела, и прямо перед смотровым лючком направо метнулась раскаленная добела трасса. Это был бронебойный!.. Черт, у разбойников целых три пушки против нашей одной, и две из них сорокапятимиллиметровые, полуавтоматические, со скорострельностью не меньше десятка выстрелов в минуту. Да и начальная скорость их снаряда чуть ли не в два раза выше, чем у нашей трехдюймовки, что в бою танк против танка дает огромное преимущество.

• Предыдущая
• 103/115
• Следующая