Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Гацура Геннадий - Страница 75

— Это все из-за твоего директора. А сейчас мы сделаем по-умному. Ты же знаешь, как мои ребята работают. Он так, прикидывается простачком, а у самого, видно, лопатник дыбом стоит. Ты же знаешь, сколько ваши за люкс берут. Он тебя без презента не отпустит. Вот он, кстати, под витражом сидит.

Альбина обернулась.

— А, ничего такой, — окинула она быстрым, оценивающим взглядом журналиста. — Он уже заходил утром.

— Ну как?

— Подумаю, зайдите на следующей недельке.

Парень допил свой напиток и ушел. Официантка досмотрела телевизионную передачу и подошла к столику журналиста. Он сидел, склонившись над блокнотом, и что-то писал.

В руке у него дымилась сигарета.

— Вы опять курите?

Сергей стряхнул пепел на край блюдечка и показал на компанию молодых людей, сидящих с сигаретами.

— Я думал, что вечером у вас можно. Могу затушить.

— Ладно, курите, все равно все сейчас в ресторане, — махнула рукой блондинка. — Надеюсь, вы не обиделись, что я, не дождавшись, убрала ваш кофе с пирожным?

— Ничего страшного.

— А что вы там пишете?

— Да так, редакционное задание. Надо написать статью о вашем городе-курорте. Присаживайтесь.

— Я же на работе.

— Что ж тут такого? Разве ваше начальство не понимает, что вы тоже человек и вам тоже хочется выпить чашечку кофе в обществе широко известного в узких кругах журналиста. — Николаев встал. — Что вы будете? Кофе, пирожное, коктейль?

— Ладно, уговорили, — официантка села. — Возьмите апельсинового сока.

Журналист принес бокал и, присев напротив, спросил:

— Как вас зовут?

— Альбина.

— А меня Сергей. Вы каждый день работаете?

— Нет. Неделю работаю, неделю отдыхаю.

— Прекрасно, когда есть много свободного времени.

— Не так уж его и много. Я еще танцую здесь в ресторане, в варьете.

— Там все девушки такие красивые?

— Это комплимент? — откинув прядь волос со лба, спросила женщина.

— Нет, что вы. В комплименте обычно содержится некоторая доля преувеличения, я же всегда говорю чистую правду. Мне уже неоднократно приходилось из-за этого страдать.

— Осторожней надо.

— Тут уж против своей натуры не пойдешь, это у меня в крови. Интересно было бы посмотреть варьете с вашим участием.

— Кто вам мешает? Приходите. Оно начинается в девять вечера и до десяти.

— А до которого часа работает ресторан?

— Официально до половины второго ночи, а так, пока народ сидит. Иногда до трех, а иногда и до утра. Город курортный. Люди сюда приезжают денежные. Хотят отдохнуть, расслабиться. Зачем им мешать? — Официантка поднялась с диванчика. — Ладно, пойду работать. Приходите в ресторан, не пожалеете.

Николаев взял дипломат и, покрутив колесики с цифрами, набрал код. Странно, один замок открылся нормально, а второй с трудом. На его позолоченной поверхности виднелась свежая царапина.

Похоже, кто-то интересовался содержимым моего дипломата. Кто это мог быть? Кому известно, с какой целью я сюда приехал? Только редактору. Ни жене Николая, ни Свете из редакции я ничего не говорил о своем расследовании. А может, это уборщица или директор? В любом случае надо быть осторожней и не оставлять ничего такого, что могло бы кого-либо навести на мысль об истинной цели моего приезда.

Сергей прочитал еще раз статьи Ирбе, но не нашел ни одной фамилии из тех, что он переписал из записной книжки и телефонного справочника. Впрочем, этого и следовало ожидать. Статьи были старые, а записи свежие.

Журналист прошелся по своим апартаментам и включил телевизор. На экране появилось изображение диктора программы «Время». Он беззвучно шевелил губами на фоне плаката с надписью «Гласность и перестройка». Сергей покрутил регулятор громкости. Вместо диктора появилась что-то неистово и тоже беззвучно скандирующая толпа. Журналист попытался разобрать надписи на транспарантах, но камера ушла в сторону и в кадре появился шлепающий губами толстяк-оратор. Сергей выключил телевизор и вышел на лоджию. Отсюда был хорошо виден открытый плавательный бассейн с водяными каскадами и горками. На западе, над горизонтом висело огромное, очень похожее на марокканский апельсин солнце. Оно окрашивало и небо, и облака, и море, и даже растущие на дюнах сосны в оранжевый цвет. Со стороны бассейна доносилась музыка и громкий смех плавающих в подкрашенной заходящим солнцем воде отдыхающих. Сергей попытался разобрать слова песни, но вдруг его привлекла одна из фраз доносившегося откуда-то снизу разговора. Она заканчивалась словами «и за смерть наших врагов». Журналист перегнулся через ограждение лоджии и прислушался.

Послышался звон бокалов и затем тот же мужской голос спросил:

— А как насчет культурной программы на вечер? Надеюсь, у вас еще не перевелись длинноногие красавицы?

— Были бы деньги, а этого добра всегда навалом. — Голос второго собеседника Сергею показался знакомым, он где-то его недавно слышал. — Для вас сервирован столик. Через двадцать минут начнется музыкальное представление, и вы сможете выбрать любую из понравившихся девочек.

— А двух можно?

— О чем разговор? Вы — наш гость. Мы для вас готовы согнать со всего города всех телок, и они будут до утра, нагишом, ублажать вас танцем живота.

— А вот этого не надо. Не стоит привлекать к моей скромной особе чрезмерное внимание местных жителей. Надеюсь, блондинки у вас есть?

— У нас танцуют только блондинки и только длинноногие…

Сергей хлопнул себя по лбу, он же собирался сходить в ресторан, посмотреть варьете.

В номере раздался звонок. Журналист покинул свой пост и подошел к телефону.

— Здравствуйте, это товарищ Николаев? — раздался в трубке девичий голос.

— Да.

— Вам звонит Света из редакции. Вы меня помните?

— Конечно. Я о вас сегодня вспоминал.

— Правда? — в голосе девушки прозвучала неподдельная радость. — Вы сказали, что остановились в гостинице возле нового бассейна. Я узнала ваш телефон и несколько раз вам звонила, но не смогла застать.

— Я пил кофе в баре.

— Дело в том, что я убирала в столе у Ирбе и нашла завалившийся за ящик блокнот. Я подумала, что вам это будет интересно.

— Большое вам спасибо, Света. Мне действительно нужны сейчас любые записи Николая.

— Если вы хотите, я могу забросить вам его. Я недалеко живу.

— Знаете, я как раз собирался уходить. Лучше завтра сам заеду к вам на работу. Еще раз большое спасибо. До свидания.

Проход из гостиницы в ресторан был закрыт. Сергею пришлось выйти на улицу и присоединиться к очереди, стоящей возле дверей с табличкой «Мест нет». Толпа с каждой минутой росла, внутрь проходили единицы, а Сергей все дальше и дальше отодвигался от заветных стеклянных дверей, за которыми маячила гордая и, на первый взгляд, неподкупная фигура украшенного золотыми галунами швейцара.

Неподалеку остановилась «девятка» с зеленым огоньком за ветровым стеклом. Из нее выпорхнула высокая раскрашенная девица, следом вылез маленький кривоногий, с огромными черными усищами гражданин восточной национальности в спортивном адидасовском костюме.

— Пропустите, пропустите, — вихляя бедрами, пробивалась сквозь толпу к двери девица.

Следом ковылял ее кавалер.

— Федя, Федя, — постучала по стеклу дама, — открой!

Швейцар показал на табличку и сложил руки на груди. Обладатель черных усов вытащил из кармана пачку новеньких червонцев и веером развернул их перед носом сурового стража. Только что безучастные и тусклые глаза швейцара вдруг жадно вспыхнули, дверь распахнулась, и несколько хрустящих червонцев исчезло в его волосатой руке.

Простояв у двери почти час, Сергей понял, что, не «позолотив ручку» розовощекому вышибале, в ресторан попасть невозможно. Ждать было бессмысленно, а платить ни за что ни про что этому вымогателю чаевых не хотелось, кроме того, варьете уже заканчивалось, и журналист направился к себе в номер, писать заказанную редактором статью о прелестях курортного обслуживания.