Посланник князя тьмы [Повести. Русские хроники в одном лице] - Гацура Геннадий - Страница 83

— У вас чисто механические повреждения. Мы этим не занимаемся.

— Что же мне с ним делать? Посоветуйте, пожалуйста.

— Выкиньте на помойку или поезжайте в Москву. Возможно, там есть специализированные мастерские.

Сергей сел в машину, закурил и задумался. «Что делать? Вот незадача. А если, — он залез в задний карман джинсов и вытащил визитную карточку, — обратиться к этому парню, реставратору. Он же хвастался, что может починить любой сложный механизм. Эх, была не была. На безрыбье и рак рыба».

На улице хлопнула дверца машины. Арнольд осторожно выглянул из-за занавески. Журналист, с которым он познакомился в кафе, закрывал дверцу «Жигулей». Через минуту в прихожей раздался звонок. Реставратор прикрыл лежащий на столе арбалет скатертью и пошел открывать дверь.

— Здравствуйте, — улыбнулся журналист. — Вот, не прошло и двух дней, как пришлось прибегнуть к вашим услугам.

— Проходите, — Арнольд впустил Николаева и, выглянув за дверь, посмотрел по сторонам.

— Ждете кого-нибудь.

— Да, обещали зайти на днях одни старые знакомые.

— Я не помешал?

— Нет, что вы. Проходите в мастерскую, берите стул, садитесь и рассказывайте, какие проблемы привели вас ко мне. Что-нибудь надумали отреставрировать?

— Скорее отремонтировать, — Сергей вытащил из кармана диктофон, — ни в одной мастерской не берут, говорят, механические повреждения.

— Дело в том, что я не занимаюсь ремонтом радиоаппаратуры.

— Мне очень важно прослушать эту пленку, а я даже кассету не могу достать.

Реставратор осмотрел со всех сторон диктофон и сказал:

— Хорошо, я вскрою его и посмотрю, чем могу вам помочь. — Минут через пять он повернулся к Николаеву. — Сломан рычаг и ось, но кассета не повреждена.

— А он больше не будет работать?

— Почему? Надо выточить ось, заменить рычаг, и будет работать как миленький. Это же не отечественная техника. Правда, проблема с корпусом. Нового не достанешь, а этот в трех местах треснул. Придется повозиться.

— Сколько времени займет ремонт?

— Ну, часа четыре, но дело в том, что я вчера слегка повредил руку, а здесь нужна работа. Боюсь, раньше чем дня через три я не смогу заняться этим делом.

— Три дня, — воскликнул Сергей.

— Но если вы хотите только прослушать кассету, вы можете воспользоваться моим магнитофоном.

— Точно, как я сразу не подумал, — обрадовался Николаев. — Если вас, конечно, не затруднит.

— Нет проблем, — реставратор вышел из мастерской и возвратился с небольшим двухкассетником. — Тут вчера меня парочка непрошеных гостей посетила. Кто-то спугнул их, и магнитофон они не взяли.

— Это тоже они, — поинтересовался журналист, показывая на ссадину на подбородке реставратора.

— Скоты! Орден Красной Звезды унесли. Только сегодня обнаружил. Этого я им… — Арнольд оборвал фразу и отвернулся к окну. Шрам на его щеке налился кровью.

— За Афган?

— Нет, на границе служил. Пакистанской.

— Шрам тоже оттуда?

— За него и получил.

— М-да, — Сергей вставил кассету в магнитофон и нажал на кнопку обратной перемотки. — А кто украл, знаешь?

— Догадываюсь. Ничего. Я до них еще доберусь.

— Веселенький у вас городок.

— Это ты точно подметил. Дерьма в последнее время тут много развелось.

— Что они от тебя хотели? — Николаев тоже перешел на «ты». Он еще в кафе заметил: было в этом реставраторе что-то, что сразу подкупало и располагало к нему.

— Чтобы платил им.

— А почему не обратился в милицию?

— Что им милиция. Они ее с потрохами купили.

Сергей включил магнитофон на воспроизведение.

— Может, мне выйти?

— Да нет, можешь оставаться. Правда, я и сам не знаю, что там записано.

В динамиках что-то щелкнуло, и вдруг раздался голос Николая Ирбе:

— Что вы теперь, ознакомившись с этими документами, скажете?

— Во-первых, где вы их достали? — Собеседником его был мужчина с хорошо поставленным голосом, по которому чувствовалось, что он принадлежит к классу власть имущих. — Не хотите говорить? Что ж, ваше право. И, во-вторых, это все не более чем бумага, и ничего вы доказать не можете.

— А фотографии снарядов?

— Фальшивка.

— А выписка из вахтенного журнала?

— Сегодня он есть, а завтра нет. — Голос мужчины звучал спокойно и даже лениво, как будто он говорил с чем-то обыденном, наскучившем ему. — Все, на кого вы здесь ссылаетесь, завтра скажут, что ничего не знают и ничего не видели. Но даже, допустим, все это правда. Вы представляете, во сколько обойдутся государству эти работы? Придется закрыть курорт для туристов. А, значит, страна и город только на этом потеряют миллионы долларов.

— Здоровье и жизнь людей дороже.

— Ну-ну.

— Я опубликую все документы.

— Вряд ли найдется хоть один редактор, который возьмется напечатать этот бред.

— Это мы посмотрим.

— Ваше право, попытайтесь.

— До свидания, — попрощался Николай Ирбе.

Хлопнула дверь, и чей-то голос, вероятно, принадлежавший не участвовавшему в предыдущем разговоре мужчине, спросил:

— Что будешь делать? Он тебе основательно может подгадить.

— Мои парни не спускают с него глаз.

— Кстати, о твоих парнях. Сегодня они стреляют по нашему приказу, а завтра мы сами можем стать жертвами этих бешеных псов. Надо, пока не поздно, прикрыть им кислород… Время твоих ребят в кожаных куртках прошло. Они помогли кое-кого запутать, кое-кого убрать, и взять, наконец, власть в свои руки. В общем, мавр сделал свое дело. Мы больше не можем позволить себе защищать твоих бандитов. Пресса, телевидение слишком яро взялись за мафию. Создалось определенное общественное мнение, мы уже не в силах на него повлиять. Цеховикам, контрабандистам и людям наркобизнеса шум не нужен. Они хотят жить и работать спокойно. Это и в наших интересах, потому что именно с них мы имеем основной доход. Да и мы сами должны работать тоньше. Как говорит босс всех боссов, — надо перестраиваться.

— Опять перестраиваться?

— А ты как думал? Деньги отмыты в кооперативах и запущены в оборот. Предприятия выкуплены, механизм сбора налога с чиновников отлажен. Мы не должны теперь привлекать к себе внимания, а твои молодчики ведут себя очень нагло, раскатывают на ворованных машинах, стреляют, как будто это Дикий Запад и они здесь хозяева. Думаешь, я не знаю, что происходит у тебя в городе? Пора приструнить их и навести в городе порядок. За ослушание — смерть. Тихая, как в добрые сталинские времена. Человек исчез, и все, никаких вестей. Бетона, карьеров и свежевырытых могилок на кладбищах на всех хватит. Не забудь заняться теми, на ком висят мокрухи. Зачем нам лишние свидетели? Настала эра компьютеров и белых воротничков. Да, еще с этими кооперативами, индивидуалами и прочими проявлениями демократии тоже надо кончать. Там, наверху, уже протаскивается подходящий закон.

— А как же наши кооперативы и эс-пэ?

— Наших это не коснется. Хотя, впрочем, они нам больше уже не нужны. Речь будет идти…

Раздался стук, вероятно, входной двери, затем голос Ирбе:

— Извините, дипломат взял, а сумку оставил… Еще раз до свидания.

В магнитофоне что-то щелкнуло. Николаев нажал на кнопку «Стоп» и задумался.

— Кто это разговаривал? — прервал молчание Арнольд.

— Последний — журналист Николай Ирбе. Остальных не знаю. Похоже, он влез в осиное гнездо.

— Ирбе, этот тот, который работал у нас в газете и разбился на машине?

— Да. Он был моим другом. Ты, случаем, не слышал в городе никаких разговоров о снарядах или бомбах?

— Нет. А причем здесь они?

— Пока не знаю, — пожал плечами Сергей и вновь нажал клавишу воспроизведения.

В динамиках несколько раз щелкнуло, затем послышался гул мотора и сквозь него голос, возбужденный голос Николая:

— На этот раз они взялись за меня всерьез. Может, они догадались, что я их записал. Догоняют. У них милицейская «Волга». Как же, так я им и остановился. Им нужны документы. Не думал, что они меня будут ждать на этой дороге. Хотя, они меня сюда сами и загнали. О черт!..