Восьмая могила во тьме (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 34

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая

И зачем ему рассказывать мне о том, что я могу делать и чего не могу? Он дал мне столько информации о моем прошлом и силах, которыми я обладаю, что хватило бы и крупицы этих знаний, чтобы уничтожить его раз и навсегда.

Решив воспользоваться моментом и узнать как можно больше, я выпалила:

- Почему я могу помечать души? То есть почему именно я?

- Это входит в список твоих сил и обязанностей, - отозвался Ош, не поднимая головы. – Только жнец может помечать души людей. Бог, конечно, тоже, но зачем ему это? Полагаю, подобные трюки по плечу и Михаилу. Ну и, разумеется, настоящему ангелу смерти.

- То есть ангел смерти существует? Самый-самый настоящий?

- Самый-самый настоящий.

- Ух ты! А что еще входит в список? – не унималась я. – В смысле какие еще есть метки?

Как-то Ош проговорился, что у меня как у ангела смерти, то есть как у жнеца, есть целых пять меток. Как пять оценок. Поскольку я могу заглянуть человеку в душу и увидеть, что он сделал со своей жизнью и как относился к другим, то имею право судить, выносить приговор и приводить его в действие. Ясное дело, мне хотелось знать, что значат все эти метки-оценки.

- У тебя есть пяток меток, и твое слово – закон. Только Бог может отменить твое решение по поводу чьей бы то ни было души. – Ош взглянул на меня и подозрительно нахмурился. – А почему ты спрашиваешь?

- Просто хочу знать, что умею.

- Ты все узнаешь, - сказал Рейес, - когда умрешь и примешь полную силу жнеца. Если, конечно, возьмешься за работу.

- С чего мне отказываться?

- С того, что ты бог. Тебе надо управлять целой вселенной. – Тут он отвел взгляд. – Зачем тебе торчать именно здесь?

- Дельное замечание, - поддразнила я мужа, но все равно поразилась, как обыденно все это звучит в их устах. – Так что там за другие метки? – снова спросила я у Оша.

Тот поглазел на Рейеса и только потом ответил:

- Ты можешь заклеймить душу меткой рая или ада. Можешь приговорить ее к уничтожению, что, по сути, и делаешь, когда помечаешь душу для меня. Если подумать, у тебя практически нет ограничений. Ты можешь поставить на душу метку странника, и эта душа никогда не обретет дом, но будет вечно скитаться по дебрям неземных миров и думать о своих ошибках. А еще ты можешь отметить душу предназначением.

- Это как?

- Ты дашь душе особую миссию на земле, и никто из сверхъестественных созданий не вправе оспорить твое решение.

- Вроде как президент назначает кого-нибудь начальником штаба?

- Вроде того. Такая душа становится неприкосновенной.

И все-таки некоторые моменты оставались неясными.

- А если я приговорю душу к уничтожению, но тебя не будет рядом, чтобы ее слопать, что тогда с ней произойдет?

- За несколько дней она сгорит, и процесс этот очень болезненный. Так что я в некотором смысле даже служу на благо народу.

- Кто бы сомневался. Напомни-ка мне, чем ты занимался, когда я тебя нашла? 

- Прошу прощения, но всем нужно есть. К тому же я всего-навсего заключаю сделки на души, которые люди отдают мне по собственной воле.

- Но для этого ты обводишь людей вокруг пальца.

Соглашаясь, Ош развел руками:

- Это был старый я. Теперь я совсем новехонький.

- То есть ты больше никого не обманываешь?

- Еще как обманываю. Потому что это проще простого. Но только всяких гадов, - быстренько добавил он, заметив, как я помрачнела. – Растлителей малолетних и иже с ними. – А потом наградил меня лукавым взглядом: - Как ты и просила.

- Не забудь про тех, кто разговаривает в театре.

Один уголок его рта приподнялся.

- Ни в коем случае.

Рейес подошел к окну и выглянул во двор. Было уже темно, но мы все равно видели призраков.

- Как-то я съел одну женщину… - начал Ош.

- Чувак, не надо мне такое слышать.

- Точнее съел ее душу, - исправился он.

- В следующий раз с этого и начинай.

- В общем, на вкус она была просто ужасна. Как пепельница с керосином.

Я с трудом переборола рвотный рефлекс.

- Да ладно!

- Самое смешное – она никогда в жизни не курила.

- И почему же она тебе досталась? Наверняка ведь не родилась приговоренной на ад.

- Все ее жутко боялись. Она была безжалостным наркобароном. Убивала каждого, кто вставал у нее на пути. В ее расправах погибло множество людей. В том числе и дети. На всех нас остаются следы наших решений.

- И это отражается на вкусе души?

- Да.

- Интересно, какая на вкус душа у меня.

Ош улыбнулся во все зубы:

- Как вишневый пирог. Очень кислый вишневый пирог.

- Тебе-то откуда знать?

Не обращая внимания на угрожающий мрачный взгляд, которым наградил его Рейес, даэва подмигнул.

- Ты меня попробовал?! Господи, меня как будто изнасиловали.

- Я тебя умоляю! Считай, я всего лишь лизнул.

- Ей-богу, надо было больше внимания уделять изучению Библии в школе.

- Сомневаюсь, что вам бы рассказывали о даэвах. Мы не настолько важны, чтобы заслужить хотя бы крошечное упоминание в ваших книжках.

Я сощурилась:

- Почему-то мне кажется, что тут нет ни толики правды. – А потом спросила у Рейеса: - Их стало больше?

- Намного.

Широкие плечи целиком загораживали окно, поэтому мне пришлось подлезть Рейесу под руку. Он обнял меня и отодвинулся. Все верно. Призраков на тусовке стало значительно больше.

- Думаешь, среди них есть шпионы?

- Да. – Рейес глянул на меня. – Но они могут быть где угодно. И любой из них может быть шпионом.

Я кивнула.

- Об этом вы сегодня говорили с Ангелом на поляне? – Рейес опять не ответил, и я укоризненно поцокала языком. – Имей в виду, дорогуша, ты навлек на себя гнев самого ан… жнеца. Кстати, - я оглянулась на Оша, - о людях, которые разговаривают в театре. Я пошутила.

- Вот блин, - притворился расстроенным даэва.

Оставалось только как-то убедить мужа хоть немного отдохнуть. Жаль, что для этого нет специальной метки.

Я отправилась узнать, как дела у Куки, но перед тем, как закрыть за собой дверь, посмотрела на Рейеса, решив дать ему последний шанс во всем признаться.

- Это твой последний шанс во всем признаться, - заявила я без всяких церемоний.

Он расселся на кровати и сложил за головой руки.

- Я серьезно. Если не расскажешь, о чем вы говорили с Ангелом, я за себя не отвечаю.

Рейес усмехнулся.

Я нетерпеливо постучала ногой по полу.

Улыбка стала шире.

- Что ж, война так война. Но должна тебя предупредить…

Засыпать его угрозами не удалось. Мне в лицо полетела подушка. Я униженно застыла и закрыла глаза, слушая, как тихо хохочет мой благоверный.

Ну все, допросился.

Для перехода на следующий курс

соискатели обязаны сдать устный экзамен.

Рекламный слоган последней новинки в области нижнего белья

Я спустилась узнать, как дела у Куки. Дядя Боб до сих пор был в городе. Работал. В день собственной свадьбы. Я чувствовала себя ужасно виноватой, хотя и не знала почему. К тому, что работал Диби, я никоим образом не причастна. Вот Куки – совсем другое дело.

- Приветик, - поздоровалась я, краем глаза наблюдая за Рейесом, который был в кухне и готовил горячий шоколад.

Тот самый шоколад, который стал моим лучшим другом, когда ради Пип мне пришлось бросить кофе. Если подумать, ради Пип я пожертвовала многим. Надо будет каждый божий день ей об этом напоминать. Чтобы не забыла.

- Почти десять, Кук. Тебе давно пора спать.

В офисе стоял маленький диванчик, на котором сидели Эмбер и Квентин. Точнее сидела только Эмбер. Квентин спал, свесив одну руку с дивана, а второй прикрыв лоб. Светлые волосы упали на лицо. Один здоровенный ботинок лежал на коленях у Эмбер, но та, похоже, ничуть не возражала, а преспокойненько читала с довольным видом.

- Я как раз все перепроверяла, - отозвалась Куки, напрочь проигнорировав мой прямой приказ. Да уж, у нас с ней такое частенько бывает.

• Предыдущая
• 34/65
• Следующая