«Пушечное мясо» Первой мировой. Пехота в бою - Федосеев Семен Леонидович - Страница 70

Но для выполнения такой обширной эвакуации требовалась стройная, планомерная система с «путями сообщения шоссейными и железнодорожными, когда в тылу есть города с хорошо оборудованными госпиталями, а на фронте достаточное количество помещений для этапных и подвижных лазаретов». Не были учтены ни очевидная масштабность войны, ни новые эффективные средства поражения (пулеметы, огнеметы, отравляющие вещества), ни просто перегруженность немногочисленной сети дорог.

«Необычная прежде всего длительность боя, ведущегося непрерывно, в то время как в прежние войны, в том числе и в Русско-японскую, бои велись лишь периодами, а остальное время было посвящено маневрированию, укреплению позиций и т.д. Необычайная сила огня, когда, например, после удачного шрапнельного залпа из 250 человек остается не получившими ранения всего 7 человек», — отмечалось в журнале заседания Главного управления Российского Красного Креста 14 сентября 1914 г. А 18 сентября начальник Генерального штаба телеграфировал начальникам снабжения армий Северо-Западного и Юго-Западного фронтов: «Поезда с ранеными следуют не по расписанию, без предварительного уведомления эвакуационных и продовольственных пунктов, без медикаментов, перевязочных средств».

Хирург действующей армии Н.Н. Теребинский рассказывал на XIV съезде российских хирургов в декабре 1916 г.: «Развозка раненых была неправильна, поезда шли, например, не по заранее намеченным направлениям, их не встречали питательные пункты и на местах остановок не приспособлено было кормление… В Москву приходили поезда с не кормленными несколько суток людьми, с ранами не перевязанными, а если перевязывали однажды, в течение нескольких дней не перевязывали вновь. Иногда даже с таким количеством мух и червей, что трудно даже медицинскому персоналу выносить такие ужасы, которые обнаруживались при осмотре раненых». На том же съезде профессор, лейбхирург, член Главного управления РОКК Н.А. Вельяминов говорил об «отсутствии на фронте компетентного центрального органа, руководящего всеми делами врачебно-санитарной помощи в армии» и о необходимости «объединения деятельности различных ведомств и организаций, причастных к санитарному делу».

Из-за нехватки санитарных поездов раненых зачастую перевозили «в возвращавшихся порожняком составах, только что освободившихся от воинских эшелонов, не очищенных иногда от конского навоза, без соломы, фонарей, сходней и других необходимых принадлежностей». В результате в Петрограде и Москве в сентябре 1914 г. сосредоточилось около 80% раненых. Если нормальная грузоподъемность поезда составляла от 450 до 500 раненых, то каждый поезд в начале войны привозил 360–400 человек, не подлежавших необходимой эвакуации.

Многие лечебные учреждения оказались не готовыми к приему раненых. Так, в телеграмме главного начальника снабжения армии Юго-Западного фронта в Ставку от 6 сентября 1914 года говорится, что «согласно мобилизационному расписанию, в тыловой район Юго-Западного фронта должны были прибыть 100 госпиталей, из них подвижных — 26, запасных — 74. В действительности в указанный район всего прибыло 54 госпиталя, не дослано 46 госпиталей. Нужда в госпиталях огромная, недостаток их отражается крайне вредно на деле. Телеграфировал главному военно-санитарному инспектору просьбу безотлагательно направить недостающие госпитали». Уже 3 сентября 1914 г. приказом по военному ведомству учреждено Управление верховного начальника санитарной и эвакуационной части во главе с генерал-адъютантом принцем А.П. Ольденбургским. В организации санитарного дела большую помощь оказали Всероссийский земский и Всероссийский городской союзы и Российское общество Красного Креста (РОКК). Они взяли на себя заботу по организации 155 400 коек. К 1 ноября 1915 г. емкость коечной сети составляла уже 783 291 койку, из которых 105 647 принадлежали РОКК, а 256 664 — Земскому союзу и Союзу городов. К концу войны количество коек в лечебных учреждениях достигло 1 млн. и было вполне достаточным. Уже в конце 1914 г. при главном управлении РОКК учредили отдел справок о больных и раненых военных чинах, «состоящих в учреждениях Красного Креста». Медицинское обеспечение стало одной из тех областей, где «общественные организации» смогли принести реальную пользу. Генерал Брусилов писал в своих воспоминаниях: «Считаю долгом совести помянуть добром многих представителей земства и отдельных лиц из ближайших к бывшей границе местностей. Помимо всякой администрации, они по собственной инициативе оказали громадные услуги раненым и больным воинам. Было создано много летучих отрядов, перевязочных пунктов и лазаретов».

С другой стороны, нехватка транспорта и недостаточная протяженность железных дорог не давали возможности равномерно заполнить больными и ранеными весь созданный объем больничных мест в лечебных учреждениях. Раненые накапливались в распределительных пунктах, куда их свозили с передовых позиций, в результате чего близлежащие эвакуационные пункты были переполнены, а лечебные учреждения в отдаленных районах пустовали, и до конца войны их занятость не достигала 100%.

В начале боевых действий было сформировано всего 52 военно-санитарных транспорта, в ходе войны количество их росло, но нормы — по одному на дивизию — достигнуть так и не удалось. В период мобилизации сформировано 46 военно-санитарных поездов. К 1 сентября 1915 г. добавилось еще 209 поездов, из них РОКК принадлежало 10, Земскому союзу — 50, Союзу городов — 13 и Общедворянской организации — 21. Действовали полевые, тыловые и «заразные» (для инфекционных больных) эвакуационные поезда.

Для эвакуации раненых и больных в пехотной дивизии по штату полагалось 146 двуколок (в пехотном полку — 16). В ходе войны количество штатных санитарно-транспортных средств на конной тяге было увеличено до 218 двуколок, что позволило улучшить перевозку на грунтовых путях эвакуации. Автомобильный санитарный транспорт к началу войны состоял всего из двух санитарных автомобилей. К 1 сентября 1915 г. сформировано 15 санитарных автоотрядов в составе 20 санитарных автомобилей (на 4 лежачих раненых каждый). Установленной нормы — по одному санитарному автоотряду на корпус — здесь также не удалось достигнуть. К 1 июля 1917 г. на фронтах имелось 58 войсковых автосанитарных отрядов (всего 1154 санитарных машины). Кроме этого, фронты обслуживали 40 автосанитарных отрядов общественных организаций (всего 497 машин). Формирование вьючного санитарного транспорта началось только в 1915 г., когда этого потребовали действия в Карпатах и на Кавказе. Были созданы 24 вьючных санитарных транспорта (12 из них на январь 1917 г. находились в стадии формирования).

Обстоятельства вынуждали формировать дополнительные этапы медицинской эвакуации: перевязочно-питательные пункты, организуемые в зимнее время и при значительных путях эвакуации чаще всего силами и средствами общественных организаций; армейские приемники у станций железных дорог и в узлах грунтовых путей эвакуации в порядке импровизации средствами военно-медицинских и общественных лечебных учреждений, если раненые и больные эвакуировались из войсковых соединений на несколько железнодорожных станций, которые не могли быть обеспечены головными эвакопунктами.

Можно проследить последовательность оказания медицинской помощи. Доврачебная помощь оказывалась ротным фельдшером. Бойцы с не очень серьезным ранением самостоятельно отправлялись к перевязочным отрядам, а затем — в эвакуационный пункт. Тяжелораненые же были вынуждены ждать наступления ночи, когда закончится бой, в надежде, что их найдут и подберут санитары. Розыск раненых и вынос их с поля боя, оказание первой помощи и доставка на передовые перевязочные пункты (полков) возлагались на полковых и дивизионных носильщиков, количество которых по штатам было вполне достаточным. В каждом 16-ротном полку их имелось 128 (по 8 в роте), в четырех полках — 512, в перевязочном отряде дивизии — 200 человек. Несмотря на это своевременный и полный вынос раненых обеспечивался далеко не всегда, особенно в тяжелых боях, при неблагоприятных условиях местности и плохих метеоусловиях. В таких случаях работа нередко затягивалась на несколько суток. Носильщики несли большие потери, которые восполнялись всегда с трудом. Б.Ц. Урланис в исследовании «Войны и народонаселение Европы» отмечал, что «офицеры тщательнее подбирались с поля боя и, в то время как тяжелораненые солдаты часто умирали на позициях, тяжелораненые офицеры попадали в госпитали». Возможно, отсюда впечатление «общества», видевшего множество офицеров в госпиталях, что офицеры «лили кровь охотнее», чем солдаты. С передовых перевязочных пунктов раненые перевозились или переносились в главный перевязочный пункт дивизии или дивизионный лазарет (госпиталь).