Канал Грез - Бэнкс Иэн М. - Страница 46
- Предыдущая
- 46/55
- Следующая
– Ха, мисс Онода, – снова ожила рация. – Мертва, а лягаешься, а? – прохрипел Дендридж. – И кто же это, черт побери, научил тебя так стрелять?
Она не ответила. Снова проверила пулемет, отложила его в сторону, шагнула к корме и запустила мотор.
Что вы делали без меня, леди? Что вы задумали? Откуда у вас рация?
Она вывела надувную лодку на курс, параллельный корпусу судна, и поплыла в сторону носа «Надии», чтобы не встретиться с лодками, направляющимися туда с одного из двух оставшихся судов. Дендридж прибыл с «Ле Серкля», а не с «Накодо». Прицел ночного видения на АК-47 показывал, что около «Накодо» по-прежнему все спокойно.
– Мисс Онода, давайте поговорим! Вы спутали нам все карты. Думаю, я имею право рассчитывать на какие-то объяснения. Давайте поговорим!
– Я попала в вас? – спросила она, отложив автомат и снова взявшись за рацию.
– Так, царапина, как говорят в нашей профессии, – засмеялся Дендридж. – Вы не перестаете удивлять меня, мэм. Черт, что вы имеете против нас?
Он снова засмеялся.
– У вас все хорошо, мистер Дендридж? – спросила она.
– Черт, лучше не бывает. А у вас?
– То же самое.
До клюзов «Надии» оставалось метров пятьдесят. Она начала разворачивать катамаран носом к понтону. Затем отпустила дроссель, выключила двигатель и снова устроилась за пулеметом.
– Отлично! Ну так вот: между нами, похоже, возникли некоторые разногласия, но я уверен, что мы сумеем договориться. Я только хочу, чтобы вы знали, против вас лично я ничего не имею… – Она услышала, как он издал какой-то нечленораздельный звук, и представила себе, что он там, на понтоне, меняет свою позицию. Она снова посмотрела через прицел ночного видения. Никакого движения. – …Но согласитесь, что это самый неудобный способ вести переговоры, не так ли? Я понимаю, что у вас своя точка зрения и все такое, но я хочу только немного поговорить с вами и надеюсь, вы удостоите меня чести быть выслушанным, правда? Как я понимаю, вас не устраивают некоторые аспекты того, что мы тут собираемся сделать. Я и сам знаю, что… хм… не все аспекты поведения этих ребят соответствуют пунктам Женевского соглашения и все такое прочее, но…
Левой рукой она вдавила одну из пулеметных сошек в эластичную резину, а указательным пальцем правой нажала на курок.
Пулемет чуть не пустился вскачь, он лаял, трещал и шипел. Пулеметные очереди помчались над озером, местами отражаясь в спокойных водах, у края понтона заплясали белые фонтанчики. Во время паузы, когда наводила пулемет, она слышала, как заорал Дендридж. Пулемет у ее плеча снова затрясся, трассирующий пунктир изгибался и опадал. Она увидела искры, а затем сноп пламени, когда на понтоне вспыхнули бочки с топливом.
Она подняла голову и посмотрела на понтон. На фоне темного корпуса поднялся невысокий огненный грибок и покатился колобком, подбирая под себя пламя, как женщина, придерживающая юбку. Из-под колобка то выскакивал, то снова прятался язычок пламени, огонь распространялся по понтону, растекался от него по воде.
– Черт побери, мисс Онода, хороший выстрел, – закричал Дендридж по рации. – В самый раз, а то у меня тут было холодновато. Ну спасибо, мэм.
Она снова склонилась над грудой оружия, сложенного на дне катамарана, нашла и подняла то, что искала. Отвернулась от далеких огней горящего понтона и, достав из нагрудного кармана зажигалку, исследовала устройство.
– Jefe…
– Помолчи!.. Мэм, вы произвели на меня неизгладимое впечатление. По-настоящему, вы должны быть на нашей стороне. Это мое искреннее мнение, так что примите его как комплимент. Именно об этом я хочу с вами поговорить. Послушайте, по-моему, вы многое просто не до конца понимаете. Речь сейчас идет о геополитической ситуации в этом районе. Я хочу сказать, что на самом деле вы и так на нашей стороне. Я серьезно. Ведь вы – нация коммерсантов; и речь идет о вещах, которые и для вас тоже важны. Эх, черт, миссис Онода! Ведь тут все дело в коммерческих интересах; речь идет о торговле, о сферах влияния и… и благоприятных возможностях; возможностях влиять и властвовать… вы меня слушаете, мисс Онода?
– Продолжайте, – ответила она рассеянно, пожалев, что не очень разбирается в кириллице.
– Хорошо. Продолжим наш разговор. Это очень важно. По крайней мере, на мой взгляд. А на ваш, мисс Онода? На ваш взгляд, это тоже важно?
Она подняла тяжелое устройство на плечо и попробовала нажать на несколько кнопок. Устройство завыло, но прицел оставался темным. Она попробовала другие переключатели, нашла предохранитель и перевела его вперед и наверх. Тон воя изменился.
– Я просто уверен, что вы со мной согласны. Вы же рассудительная женщина, это сразу видно. Очень умная и рассудительная. Я уверен, что могу говорить с вами на равных, так что давайте поговорим. Понимаете ли, даже великим людям иногда приходится опускаться ниже низкого; от этого никуда не денешься. Можно сколько угодно дистанцироваться от тех, кто орудует там, внизу, то есть, вернее сказать, дистанцироваться от режущего лезвия, но ответственность за него все равно остается на вас. В нехорошем мире приходится делать нехорошие вещи, если хочешь сохранить способность оставаться хорошим. Понимаете? Я хочу сказать, что большинство людей считают, будто истина и добро неотделимы друг от друга, а это совсем не так; да и быть так не может. Это – лезвие бритвы, мисс Онода, самое натуральное лезвие. Нужно балансировать, нужно все время что-то делать, понимаете? Стоит вам только остановиться, подумав, будто вы все так здорово наладили, что спокойно можно пустить дело на самотек, тут вам и конец. Не завтра и, может быть, даже не через год, но все равно скоро; как только вы отпустите вожжи, это и будет началом конца. В этом убедились римляне, испанцы и англичане тоже. Вы должны оставаться динамичными, или вы пропадете; вы утонете в трясине терпимости; вы придете к упадку. Свободное общество… свободное общество, как в Америке! Эта ерунда постоянно бродит где-то подспудно; люди всегда мечтают о спокойной жизни, хотят хипповать, хотят, чтобы сохранялись так называемые мирные условия существования… все это, черт побери, возможно, но только ненадолго, а…
Она нажала кнопку. Прицел ожил; видимость была более зернистой, чем в ночном прицеле автомата, но кипящий огненный столб на понтоне был отчетливо виден как яркий разрыв в покрове ночного мрака. После того как она навела аппарат, вой превратился в гортанное покашливание, словно испорченные часы сердито затикали возле уха. На дисплее прицела появились красные цифры. Она нажала спусковой крючок.
Последовала долгая пауза, и она уже хотела было опустить аппарат, чтобы вновь осмотреть его.
Но пока она, не успев ничего предпринять, еще только обдумывала, что сделала не так и что надо сделать, чтобы устройство заработало, оно неожиданно сработало само.
Труба вздрогнула, ударила ее по плечу, толкнув в шею и в ухо. Это был не шум, это был звук за порогом слышимости, резкий монтажный стык, который вдруг отрезал ее от мира, находящегося за пределами ее внезапно оглохших ушей.
Вокруг нее полыхнула вспышка. Пламя вырвалось, и, прежде чем она успела понять, что видит перед собой свое отражение, отброшенное вспыхнувшим светом на мокрую резину катамарана и водяную рябь перед его носом, оно уже сузилось и стрелой рванулось вперед.
Вихляво буравя темноту, яркая искра с ревом промчалась над водой.
Она встретилась с огненным цветком на понтоне и взорвалась.
У взрыва, казалось, не было начала; Хисако подумала, что сморгнула и пропустила этот момент. Он просто внезапно оказался там; бело-желтый, зазубренный всплеск раскаленной пены, просвечивающий сквозь красно-оранжевое пламя.
Звук прорвался сквозь звон в ушах, за ним последовало эхо, сначала резкое, потом приглушенные раскаты, затихающие и гаснущие.
– Jefe, – услышала она по рации. Затем:
– Alla!
Вода всколыхнулась под катамараном. Надувная лодка содрогнулась, когда Хисако выбросила за борт пустую железную трубу ПЗРК и увидела справа мигающий огонь выстрелов. От двигателя отлетели искры, и угасающий звон рикошета наполнил над ней воздух, в то время как впереди заплясали новые белые фонтанчики. Катамаран под ней взбрыкнул, и двигатель внезапно замолчал. Одна ее рука лежала на борту надувной лодки, и она почувствовала под пальцами, как из корпуса выходит воздух. Мигающие огоньки появились вновь, три-четыре рвано пульсирующие вспышки.
- Предыдущая
- 46/55
- Следующая
