Экзамен по социализации (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 27

— Не нравишься, это правда. В смысле, нравишься, но только как друг, — я шагнула к нему. — Но это просто любопытство — что в тебе такого, что даже у Яны крышу снесло?

Он прищурился и даже слегка улыбнулся.

— Даш, сначала «я еще ни разу не целовалась», а тебе, похоже, очень интересно, каково это. Прибавляем к этому внезапное любопытство к моему «фильтру»… Ты сейчас случайно не ведешь к тому, что раз нам обоим все равно, то почему бы и не сделать это?

Я не знаю, что на меня нашло! Просто собака, сорвавшаяся с поводка! Шагнула еще ближе. Он встал со стула.

— Ну раз ты сам это озвучил, то почему бы и нет?

Он не отдалялся, не отступал, даже наклонил чуть ближе голову, но при этом взял меня за плечо, чтобы я не смогла приблизиться еще.

— Знаешь, многим девушкам я сразу говорю, что дальше ничего не будет. Но, кажется, никто из них до конца в это не верит. Но ты-то точно знаешь.

— Подожди-ка, мы сейчас говорим о сексе или о поцелуе?

— Я в принципе не говорю о поцелуях без секса. Предложи мне что-то большее, подруга Миры, за которую Мира меня убьет.

— О, — я осеклась. Конечно, мне было интересно узнать, что означает на практике словосочетание «заниматься любовью», но не так, не сейчас, не с человеком, к которому ничего не чувствую и который ничего не чувствует ни к кому.

— Тогда сделаем так. Я готов в любое время, ты это знаешь. Я опущу свое высказывание про «фильтр», потому что мне наплевать, как ты ко мне относишься. Если созреешь избавиться от своей девственности, с которой носишься, как с писаной торбой, я помогу тебе в этом. Но для твоего же блага, приходи только в том случае, если по-прежнему не будешь ко мне ничего испытывать. Потому что потом наши отношения в любом случае развалятся, и это отразится на сестре.

— Ну ничего себе! Если ты со всеми так флиртуешь, то я просто диву даюсь! Или ты меня просто решил отпугнуть? — да что за демон в меня вселился?! — Макс, поцелуй меня. А то я буду чувствовать потом стыд за все произошедшее — типа решилась, а вот так резко отказали.

— Ты будешь чувствовать стыд в любом случае, поверь мне, — Макс улыбался. Макс! Улыбался! — Ладно, уговорила.

Он положил руку на мой затылок и наклонился еще сильнее. Я чуть было не засомневалась в таком поспешном решении, но все же не отпрянула. Макс просто чмокнул меня в губы, а потом шутливо оттолкнул, снова усаживаясь за стол. А я… рассмеялась. Всему. Его улыбке, своей смелости, его честности — всему, что со мной теперь происходило. И нет, Макс ошибся в том, что я обязательно потом почувствую стыд — ничего подобного! Никогда! Не от действий в присутствии Макса.

Картошка почти доварилась, когда вернулись Мира с Беловым. Я хлопнула Макса по плечу со словами:

— Я сама открою. А ты пока перестань улыбаться, а то сестра свернет тебе шею до того, как мы успеем что-то объяснить.

И домой меня отвозил тоже он — вот так мы неожиданно и сдружились окончательно и бесповоротно. После ужина Мира уже не захотела никуда ехать, а Белов составил ей компанию в просмотре комедии или в распитии купленной бутылки вина.

— Ты правда не переживаешь из-за того, что они так много времени стали проводить вместе? — решила я все-таки уточнить у ее брата.

— Я понять не могу — ты ревнуешь, что ли? Ну, так и скажи Мире — она поймет.

— Белов из тех, кто может спокойно причинить девушке вред! — доказала я свою невиновность в выдвинутом обвинении.

— Хотел бы я посмотреть на того, кто захочет причинить моей сестре вред, — ответил тот, не моргнув глазом.

На прощание, еще в машине, я потянулась к нему и снова поцеловала в щеку, вызвав очередной проблеск улыбки:

— Вот так, Максим Танаев. Мы с тобой целовались и теперь практически родные люди! Так что привыкай, дорогуша, — и такое в жизни случается!

   Блин, ну я не знаю, почему главы такие огромные и такие сопливые! Оно как-то само! Недовольных прошу высказываться, довольных - улыбаться) И высказываться) И улыбаться))) Кому-то пора баиньки

Мы сидим на полу и нервно переглядываемся, будто любое неверное движение способно спровоцировать взрыв атомной бомбы. Карты прижимаем ближе к груди. Мира кидает последнюю — и… Макс забирает свою взятку. Затаиваем дыхание, глядя на то, как из его руки прямо в центр круга летит червовая дама. Сердце останавливается, но это еще не конец… Еще есть шанс — и неплохой! Огромный, невероятный шансище! И потом — тихий спокойный голос, вдребезги разносящий всякую надежду и последнюю мечту на счастье:

— Хвалю, — и контрольным в голову демонстрирует короля.

— Да блин! — хором отзываемся мы с Беловым. Костя скидывает оставшиеся карты, потому что понимает, что теперь уже точно Мира, которая ведет счет, произнесет:

— Все, партия. Да черт тебя дери, брат! Хоть бы иногда поддавался!

— Как это? — искренне интересуется Макс.

На самом деле Мире грех жаловаться. Она набирала тысячу не меньше раз, чем он. Оба они идеально «считали» карты, проигрывали, только если с раздачей не везло. Белов же выигрывал гораздо реже, чем они, но немного чаще, чем я, научившаяся играть только неделю назад, поэтому произносит замогильным голосом:

— Еще партейку распишем? А то у меня какое-то чувство неудовлетворенности осталось.

Все соглашаются. Мира чертит на новом листе линии, заодно спрашивая:

— Так чего ты там про учительницу рассказывал? — она вернула его к разговору, начавшемуся до того, как Макс «сел на бочку».

— А, да просто говорю, что видел Снежную Королеву вчера. Она в соседнем доме живет. Пупс у нее такой, год ему с чем-то. Мамашка стала, счастливая вся, про школу расспрашивала. Даже и не скажешь, насколько она крутой училкой была. Она у нас в девятом классе английский вела, — пояснил он Танаевым, — просто отличная! Правда даже года не отработала, в декрет свалила.

— Ага, — вынуждена была я с ним согласиться. — Вообще самая лучшая. Хоть и молоденькая совсем. Такая… на Макса чем-то похожая. Вроде спокойная, как мамонт, а взглядом к стенке приколачивает.

— Точно, — подхватил Белов. — И дрючила нас, как никто больше. А произношение у нее зверское. Она, короче, всю жизнь в Англии жила, но кто-то из родителей — русский, поэтому она на двух шпрехает идеально. А уж такая холодная, как гребаная Мэри Поппинс…

Мира откинула листок, а Макс положил на пол колоду, после чего они переглянулись.

— Где, ты сказал, она живет? — спросил парень.

Немного странная реакция удивила и Белова:

— Спакуха, Казанова. Она молоденькая, но даже тебе не по зубам. И дите у нее…