Выбери любимый жанр

Экзамен по социализации (СИ) - Алексеева Оксана - Страница 7


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

7

— Ну ни фига ж себе… — пробубнил Костя мне на ухо, от шока, вероятно, забыв, с кем разговаривает. — Детдомовцы и богатые наследники в одном лице. В двух лицах.

Я, конечно, не ответила. Белов пихнул меня в бок локтем:

— Да ладно, ты, морда, не тушуйся. Я тебя никому не отдам. И ты сама на новенького не засматривайся! Он же детдомовский — на куски тебя порежет и сожрет. А вот я только на куски порежу.

Мира обернулась и бросила пристальный взгляд на Костю, обозначая, что расслышала каждое слово, в том числе и его отношение к «детдомовцам». Он не растерялся, развел руки в стороны и пожал плечами:

— Ну, а что? Ревную свою шмару. Имею право.

Та просто отвернулась. Мне было очень неприятно, что Мира вообще никак не реагирует на оскорбления в мой адрес. Ну хоть бы поморщилась! Или уж рассмеялась, если она такая же, как все. Но она не реагировала никак…

С чего я вообще взяла, что она обязана встать на мою сторону?

А после уроков я была крайне озадачена тем, что Мира, собрав свои вещи в модную сумку, повернулась и спросила:

— Даша, ты обещала показать школу и рассказать правила.

Может, не все потеряно? Может, получится если и не сдружиться с ней, то хотя бы не вызывать неприязнь?

Но Костя глупым не был — он тоже понимал, что ситуация имеет один шанс на миллион измениться в мою пользу. Он не мог этого допустить. Поэтому просто схватил мою голову и зажал рот рукой, отвечая вместо меня:

— Прости, красавица! Но сучка моя с тобой идти не хочет.

Я попыталась вырваться, но Белов был значительно сильнее — это мы уже проходили вдоль и поперек.

Мира же — и как ей досталось такое неподходящее имя? — посмотрела на меня и совершенно серьезно ответила:

— Ну, как хочешь, Даша. Попрошу кого-то другого.

И просто пошла вслед за братом, делая вид, что не видела, что происходит.

Это меня разозлило до чертиков. Но если свою злость на Белова я привыкла запихивать в глотку и молча проглатывать, то сейчас моя выдержка просто дала сбой. Я со всей дури вцепилась зубами в ладонь Кости, от чего он наконец-то оторвал свою грязную руку от моего лица, и заорала. Это всегда так — когда слишком долго что-то терпишь, а потом позволяешь этому выплеснуться, то получается гораздо хуже, чем планировала. Последующее говорить я уж точно не планировала, тем более так визгливо:

— А что, Мира, может, ты хочешь побыть сучкой этого урода? Готова уступить!

Мира остановилась и нахмурилась. А из-за ее спины раздался голос Макса:

— Я могу тебя порезать на куски и сожрать, как недавно предложил твой дружок. А теперь попробуй назвать мою сестру «сучкой» еще раз.

Мой яростный порыв просто схлынул под натиском такого ледяного тона. А Костя, тоже ощутивший какую-то равнодушную сталь слов этого жуткого парня, поспешил вставить:

— Все-все-все! Мир-дружба-жвачка! Дашенька у нас — умственно отсталая, не обращайте внимания.

Но Мира обратилась только к брату:

— Не злись. Она это несерьезно сказала. Она тут…

— … жертва, — закончил ее брат, и в его безэмоциональном тоне я расслышала отголосок брезгливости.

И они ушли, забрав с собой последние ошметки моей надежды, моей гордости. Меня. Просто ушли, хотя любой из них мог остановить это безумие одним словом. Ушли. А за ними и сам Белов, бросив напоследок:

— Я ж тебе говорил — детдомовские. Просто животные! И чего ты меня никогда не слушаешься?

========== Глава 3. Первый опыт социализации ==========

В детском доме странным было абсолютно все. И там был Телевизор. Увидев его в холле, дети просто сели на пол, забыв обо всем на свете. Этот ящик с постоянно мелькавшими цветными картинками просто приморозил Девятую и Седьмого к месту. Они не обращали внимания на смех вокруг и окрики, всматриваясь в лица людей на плоской поверхности. Лишь когда заведующая выключила Телевизор, они внезапно вспомнили о своей привычной осторожности и вскочили на ноги.

Им рассказали правила, которых практически и не было — какой-то расслабленный режим дня и несколько сопутствующих указаний. Фамилию они унаследовали от того полицейского, который открыл их дело — сержант Танаев — так, оказывается, делали нередко. Имена предложили выбрать самим, поскольку они не были новорожденными, но и собственных имен не помнили.

— Макс! Можно, мое имя будет Макс? — тут же спросил Седьмой, еще возбужденный от истории, которую показывал ему Телевизор. О каком-то мужчине, которого называли «Макс».

Заведующая согласно кивнула и устремила взор на Девятую. Та растерялась:

— А мне можно тоже Макс?

— Нет. Это мужское имя. Выбери себе женское, — заведующая говорила чуть строже, чем до нее люди в белых халатах.

Но Девятая других имен не знала.

— Давай я тебе предложу? Я сериал сейчас смотрю, там главную героиню зовут Мира. Нравится?

— Очень! — ответила Девятая.

Гораздо позже она поняла, что ей крупно повезло, что заведующая не была фанаткой корейских дорам или «Рабыни Изауры», так что все, можно сказать, обошлось.

— Тогда вы будете Максимом и Мирой. До тех пор, пока не обнаружат ваших родственников или хоть какие-то документы.

Конечно, никаких документов никто обнаружить не смог, поэтому впоследствии они получили новые — с именами Максим и Мира Танаевы. Им оставили одну фамилию, хотя все в детском доме знали, что они не являлись родными братом и сестрой.

Телевизор был самым большим чудом, но и без него странностей было предостаточно.

Во-первых, воспитанников практически никак не наказывали. Даже если они кричали и нарушали правила. Никого ни разу не лишили обеда, не отправили в карцер — так, покричат для вида или слабый подзатыльник дадут — вот и все наказание. Это было дико и непродуктивно! Если бы за сломанную игрушку того мальчишку избили до полусмерти, а эту девочку за истерику оставили на пару дней без еды — вот тогда бы и наступил порядок. Но отчего-то порядок тут не был главной целью.

Во-вторых, отношения между самими воспитанниками детдома были очень сложными. Все тонкости Седьмой и Девятая смогли уловить только через пару лет пребывания там. В Организации курсанты одного Потока не делили себя на группы — все были братьями или сестрами. Никого особо не уважали, никого не презирали, никого не выделяли. Выживание — и без того штука непростая, зачем ее еще больше усложнять? А тут они впервые встретились с особым типом людей, название которым узнали гораздо позже — жертвы. Конфликты здесь случались довольно часто, но не все пострадавшие оставались жертвами надолго. И еще сложнее — жертвами далеко не всегда становились самые физически слабые. Просто как будто само это детское сообщество выбирало кого-то и делало его своей жертвой. На первый взгляд. Но бывало и иначе — жертва отказывалась вести себя как жертва, и тогда сообщество переключалось на другого. К ним, как к новичкам, тоже попытались выразить агрессию некоторые сильные члены сообщества, но попытка эта — увы — успехом для тех не увенчалась.

7
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело