Сказания Меекханского пограничья. Север – Юг - Вегнер Роберт М. - Страница 7

– Это опасно. – Велергорф сделался серьезен. – Позвольте пойти мне.

– Без обид, Вархенн, но ты – всего лишь десятник. Он на тебя и не посмотрит. Вождю должно говорить с вождем.

– Это может быть ловушка, – не уступал старый десятник.

– Я знаю, но это – Борехед, Великий Шаман, Уста Небес и все такое. Он в любой миг может созвать двести – триста воинов. Желай он нашей крови, мы бы уже увидели клинки их мечей.

Тем временем ахер преодолел уже половину дороги. Остановился у ближайшего к ним валуна, небрежным жестом смел с того снег и уселся, демонстрируя покрытую татуировками спину.

Кеннет скривился и поправил оружие.

– Ну теперь-то выхода нет. Я пошел.

– Сосчитайте его шрамы, – сказал Берф.

– Что?

– Шрамы, господин лейтенант. Говорят, что во время инициации этот сукин сын танцевал с пятьюдесятью камнями. А после – еще не менее чем с сотней.

Кеннет понял, о чем речь. Шаманская магия ахеров отличалась от человеческой. Их колдуны не ходили Тропами и не черпали Силу из Источников аспектов. Вместо этого во время обряда инициации они бросали вызов духам, демонам и другим созданиям, обитавшим между мирами. Молодой шаман протыкал себе кожу, протягивал сквозь рану ремни, к которым привязывал камни самого разного веса. В каждом из них находился заклятый дух. Потом кандидат в колдуны принимался танцевать, вертясь в ритме играющих барабанов и свирелей. Отягощенные камнями ремни рвали тело, а он не мог прекратить, пока последний из них не отпадал. Если он выдерживал, существа, которые приняли вызов, становились его слугами, верными и всегда послушными. Если же переставал танцевать и падал или терял сознание – пожирали его тело и душу.

Магия эта была куда более дикой, древней и бесконтрольной, нежели человеческая, а попытки освоить ее людьми сурово запрещались гильдиями чародеев и всеми религиями империи, которые проявляли в этом удивительное единогласие. Магия ахеров, магия духов-прислужников – не для людей. Сила может контролироваться разумом, без посредничества других существ. После разрывавших континент великих религиозных войн, итогом которых стало возникновение империи, было заключено множество соглашений и пактов между гильдиями и храмами, регламентирующих, какого рода магия создана для людей и использование какой безопасно. Карой за нарушение Великого Кодекса были петля, кол или костер.

– Велергорф принимает командование, – пробормотал Кеннет, снова поправляя пояс с мечом. – И если со мной что-либо случится – проследите, чтобы этот сукин сын на сей раз действительно сдох.

– Так точно! – Вся троица вытянулась и отдала честь.

Лейтенант двинулся в сторону ахера. Все как будто бы ясно. Борехед показался им издали, безоружным, неся зеленую ветвь, и ожидал теперь, повернувшись спиной. На универсальном межрасовом языке гор это означало как минимум «не хочу битвы, хочу разговора». Но из-за ошибок в истолковании таких жестов эти горы и носили название Красных Вершин. Кеннет шел, раздумывая: успеет ли он в случае чего выхватить меч?

Он прошел мимо ахера и развернулся. То, что увидел, вполне стоило риска. Для представителя своей расы Борехед был высок: полных пять футов роста; а ко всему прочему, не имел ни единой черты, характерной для приземистых кряжистых тел его народа. Наоборот, был он худощав и жилист, будто старый волк. Под темной кожей перекатывались узлы мышц, напоминавшие сплетения угрей, кишащих на мелководье. Глубоко посаженные глаза посверкивали под выступающими надбровными дугами, а выдвинутая вперед челюсть пугала мощными клыками, заходящими аж на верхнюю губу. Не только спина его, но и все тело покрывали шрамы. Некоторые же из них были окрашены голубым, красным, зеленым и черным. От этих разноцветных, извивающихся узоров рябило в глазах. Согласно традиции, кожу его украшали татуировки, представлявшие историю жизни их владельца от рождения до получения статуса великого шамана. И большинством историй, которые рассказывало о Борехеде его тело, можно было пугать детей.

– Насмотрелся?

У ахера оказался низкий, гортанный голос. Исключительно неприятный.

– Да. – Сидеть было не на чем, а потому Кеннет стоял, глядя на шамана сверху вниз. – Я не ожидал увидеть тебя здесь.

– Я там, где во мне есть потребность.

– И что теперь?

Борехед ощерился в пародии на ухмылку.

– А ты слышал о доверии?

– Ага. – Офицер кивнул, красноречивым жестом положив ладонь на рукоять меча. – Самая смертельная болезнь в здешних горах.

Ахер засмеялся во всю глотку. И это звучало почти по-человечески.

– Хорошо. И мудро. А что скажешь на это?

Взял горсть снега и протянул его перед собой. Через миг снег растаял, и в ладони ахера осталось немного воды. Борехед плеснул ею между ними.

– Пусть льется вода вместо крови.

Кеннет с трудом скрыл удивление. Борехед предложил ему Узы Воды, один из старейших ритуалов ахеров, признаваемый даже самыми яростными из их фанатиков. Он отцепил свою флягу и вылил несколько капель на то же место.

– Пусть льется вода и кровь наших врагов.

Ахер усмехнулся.

– Ты знаешь обычай. Это хорошо. Теперь можем поговорить. Зачем вы пришли?

Офицер колебался. Врать было бы глупо и бессмысленно.

– Мы ищем клан шадори. Они скрываются где-то здесь.

– И что с ними сделаете?

– Убьем их.

Борехед фыркнул.

– У тебя трижды по десять и восемь воинов, их же – около сотни.

– Теперь уже меньше. Два дня назад мы убили дюжину на Холодном плато.

Ему показалось, что ахер слегка приподнял брови.

– Хорошо. Но и так их – в два раза больше. Есть ли среди вас хотя бы чародей?

– Погиб вчера на леднике.

– Как?

– Отец Льда вспомнил о нем.

Борехед вздрогнул, впервые посмотрев ему прямо в глаза. Были у него удивительные светло-зеленые радужки. Кеннет выдержал этот взгляд с изрядным усилием.

Внезапно шаман вскочил с камня.

– Собери своих людей, и пойдем со мной, – сказал он тоном, не подразумевающим расспросы, и двинулся к повороту.

Лейтенант махнул остальному отряду. Солдаты шагали с осторожностью людей, ожидающих засады, но когда подошли – никто не произнес ни слова. Хватило и того, что их командир и ахер не попытались друг друга убить.

– Мы идем за ним. – Кеннет указал на шамана. – Держать строй.

Ушли они не слишком далеко. На первое тело наткнулись ярдах в тридцати за поворотом. Девушке на вид было лет пятнадцать. Одетая в меховую куртку и штаны, она держала в руках насаженную на древко косу, а из груди торчали три стрелы. Борехед стоял над ней, глядя в неглубокую долинку, чьи склоны усеивали дыры пещер.

– Со мной пришли двести воинов и двое Мудрых в помощь, – сказал он как ни в чем не бывало. – Мне казалось, что этого хватит. Теперь у меня – пятьдесят и я – один.

Он обернулся и внимательно оглядел отряд.

– Много лет наши гааххеры будут петь о битве – скорее, резне – в этой долине. Посмотрите, люди. Так выглядит место, где атаковали десяток безумных магов.

Он мог этого и не говорить. Было похоже, словно сквозь долину прошло торнадо с градом, штормом, метелью и внезапным пожаром. Все пространство почернело и обгорело, словно от ударов молний. Местами в земле виднелись дыры и разломы, и, если судить по их краям, можно было подумать, что в землю – изнутри – лупил гигантский боевой молот. Центр впадины потерял тонкий слой грунта и светил залысинами голой скалы, а склоны пятнали сотни камней и валунов, вбитых в землю с такой силой, что они едва выступали над поверхностью. Слева высилась глыба льда шириной в двадцать футов и в десяток футов высотой. Кеннету показалось, что он заметил внутри застывшие в неподвижности фигуры. Не сумел разобрать, люди это или ахеры.

Впрочем, и люди, и ахеры лежали везде окрест. Тела порубленные, сожженные, разорванные в клочья, забрызгавшие все вокруг кровью. Некоторые – еще сплетенные в схватке, словно даже смерть не могла сдержать их боевую ярость. Кеннет смотрел на двоих ахеров, вцепившихся в труп молодого мужчины. У одного были оторваны обе ноги, но он продолжать сжимать копье, воткнутое человеку в живот, второй же оказался почти полностью освежеванным, но все же сумел сжать зубы на глотке горца. Лежали они неподалеку от мертвой девушки.