Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Нисхождение - Бонансинга Джей - Страница 34

Грохот автоматной очереди пронзил темноту тоннеля.

Риз и Дэвид заткнули уши, Боб переступил с ноги на ногу. Стоящие на четвереньках мужчины прокричали что-то друг другу, но больше никто не смог разобрать их слов. Наконец, после третьей очереди, Спид вынул металлический магазин, и он полетел прямо на спину Бену.

– Ай! Я же здесь, черт тебя дери!

– Простите, простите… Я спускаюсь.

Спид неуклюже спрыгнул с дрожащих спин товарищей и вставил новый магазин.

– Блин, может, мы встанем уже? – Бен терял терпение, в его голосе сквозила ярость.

– Нет, еще секунду, – ответил Боб и посмотрел на остальных. – Теперь все вместе, давайте зададим жару!

Боб принялся орать, вопить и визжать прямо под дырой в потолке, и его компаньоны вскоре присоединились к нему. Тоннель ожил от их истошных криков, которые эхом отражались от окаменелых стен, как будто в этом унылом, похожем на гробницу месте вдруг не на шутку разошлась лихая вечеринка. Наконец Боб поднял руку и велел всем замолчать.

– Так, дайте-ка я взгляну.

Он залез на спины Мэттью и Бена и обнаружил, что дыра в потолке больше, чем он предполагал, – размером примерно с автомобильный колпак. Аккуратно просунув в нее стоматологическое зеркало, он нагнул его таким образом, чтобы увидеть, что происходит на улице.

Отражение в крохотном, размером с почтовую марку зеркальце было ужасно.

Это было миниатюрное изображение ада на земле.

– Брат Иеремия, смотрите! Смотрите, что творится на улице!

Полная женщина в брюках-капри выглядывала наружу сквозь узкую полоску между досками на заколоченном окне.

Остальные присутствующие, которые всего несколько секунд назад замерли при звуке автоматных очередей, который донесся до часовни, молча наблюдали за тем, как проповедник подскочил к окну.

Выглянув на улицу, он понял, о чем говорила женщина, недоуменно попятился, повернулся и посмотрел в глаза Лилли. Затем он сделал кое-что такое, что не только поразило Лилли, но навсегда поселилось у нее в памяти: он поправил галстук. Движение было естественным и очень привычным – казалось, проповедник собирался подняться на кафедру и начать службу, – и заняло всего мгновение. Моргни Лилли в этот момент – и она бы его не заметила, но оно было таким странным, таким неуместным, таким анахроничным, что до конца ее дней запечатлелось у нее в голове.

– У нас мало времени, – сказал Иеремия. – Твои друзья отгоняют стадо от часовни.

Лилли взглянула на него.

– Нам нужно как можно быстрее добраться до канализационного люка на другой стороне улицы.

– Я понял тебя, – он повернулся к остальным. – Соберите рюкзаки. Всемилостивый Бог даровал нам второй шанс и прислал этих добрых людей – так поспешите, берите только самое необходимое.

Все зашевелились, схватили рюкзаки и принялись выкидывать на пол ненужные вещи. Косметические зеркальца, запасные ботинки, книги в мягких обложках, ключи и кофейные чашки полетели на старый паркет. Лилли некоторое время наблюдала за этим, очарованная слаженностью действий проповедника и его паствы. Семеро мужчин и шесть женщин – разного возраста и комплекции – следовали указаниям своего лидера с послушанием детсадовцев, несмотря на то что сами представляли собой разношерстную компанию бывших домохозяек, чернорабочих, матерей и старых ворчунов, собравшуюся с самых отдаленных уголков Старого Юга.

Вслед за полной женщиной в брюках-капри, которую звали Роуз, все наспех представились Лилли, и теперь ее голова распухла от имен, родных городов и коротких историй о том, что каждый из находящихся здесь давным-давно бы сгинул, если бы не преподобный Иеремия. Как ни странно, у проповедника было больше вопросов к Лилли, чем у самой Лилли к нему. Ему хотелось знать, какое общество она строит в Вудбери, какими они располагают ресурсами и – самое важное – почему она прошла весь этот путь, чтобы спасти их. В эти тяжелые времена люди опасались слепо доверять первому встречному. Лилли не была исключением. С момента своего появления в часовне она бегло изучала проповедника и его группу, стараясь по глазам понять, что за людей столкнула с ней судьба.

В основном они казались нормальными, хоть и истерзанными множеством потерь.

В какой-то момент Лилли заметила движение и услышала звук, который доносился из отдельной комнаты, и спросила Иеремию, что там. Все присутствующие опустили головы, после чего Иеремия печально утер глаза и тихо сказал:

– Там те, кому повезло меньше, чем нам… Те, кто не устоял перед чудовищами.

Заглянув внутрь, Лилли увидела двух мужчин и одну женщину, прикованных к стене цепями и кабелями, обмотанными вокруг шеи. Их молочно-белые глаза смотрели в пустоту, почерневшие челюсти медленно двигались.

Теперь Лилли постаралась выбросить все это из головы, подбежала к окну, выглянула наружу и увидела, как перекресток узких улиц медленно расчищался от мертвецов, как будто волшебный беззвучный свисток манил стадо прочь от часовни. Через несколько секунд путь должен был стать полностью свободным. Лилли вытащила один пистолет, затем другой и проверила пустые магазины, как будто они могли волшебным образом снова наполниться патронами. Убедившись, что они все так же пусты, Лилли поставила их на место и сунула пистолеты обратно в кобуру.

Иеремия подошел к ней.

– Увы, сестра Лилли, у нас почти нет оружия, – он жестом подозвал к себе двоих мужчин. – Это брат Стивен.

Он показал на долговязого парня лет двадцати пяти, который был одет в грязную рубашку с коротким рукавом, черные брюки и галстук-бабочку. Парень напоминал усталого мормонского миссионера, тщетно обивавшего пороги слишком многих домов. Держа в руках одноствольное помповое ружье, он кивнул Лилли.

– Это «моссберг», мэм, в нем патроны на оленя, – сказал он, как будто это все объясняло. – Стреляет не так точно, как винтовка, но с небольшого расстояния может наделать дел.

Лилли нервно кивнула.

– Хорошо, пойдете в первых рядах.

– У нас есть еще револьвер, – сказал проповедник и повернулся к другому мужчине, постарше, с исчерченным морщинами лицом, в бейсболке «Катерпиллар» и с табаком за щекой, который уже представился Лилли странствующим продавцом Библий. – С Энтони ты уже знакома.

Мужчина держал в руке древний револьвер, голубоватая сталь которого посерела от старости.

– Ничего особенного, но он славно послужил моему папаше в Корее и сорок семь лет лежал у него под прилавком в магазине инструментов.

– Так, хорошо, прекрасно… Будем надеяться, что стрелять нам не придется, – Лилли посмотрела на каждого из мужчин. – Вы меня понимаете? Крайне важно, чтобы вы не стреляли без крайней нужды.

Мужчины кивнули, и преподобный Иеремия строго взглянул на них.

– Ребята, слушайте эту даму и выполняйте все ее приказы. Поняли? – он повернулся к остальной части группы. – Это касается всех. С Божьей помощью эта женщина спасет наши шкуры.

К этому моменту все необходимое уже было распределено по рюкзакам и люди собрались возле двери. Лилли чувствовала запах застарелого пота, который источала их кожа, прикрытая грязной одеждой. Голод и постоянный страх наложили отпечаток на их лица. Преподобный Иеремия снова нервно поправил галстук, повернулся к Лилли и взглянул ей в глаза.

– Куда мне встать, дорогая?

– Сможете замкнуть цепочку?

– Без сомнения.

Он положил руку на громадный, размером с бейсбольную биту, стальной крест, пристегнутый к его бедру. При ближайшем рассмотрении Лилли заметила, что один его конец – тот, где находились ноги Христа, – был заточен, возможно на точильном камне.

– Если мы наткнемся на ходячего, – глухо, без удовольствия сказал Иеремия, – я проткну его этим старым крестом без лишнего шума.

– Верная мысль.

Лилли в последний раз выглянула на улицу сквозь щель между досками на заколоченном окне. Перекресток полностью расчистился. На тротуаре валялся только мусор. В сотне футов от них виднелась крышка канализационного люка.