Похититель моего сердца - Валентино Донна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая

Джиллиан почувствовала, как что-то коснулось ее локтя, а затем ее охватило основательное, успокаивающее ощущение руки Камерона, придавшее ей сил, когда они приблизились к канаве. К тому же его пожатие каким-то образом облегчило продвижение через плотную толпу.

Джиллиан не хотелось верить. Всю дорогу, пока они ехали в деревню, она боролась с собственным сердцем. Он сказал «поверьте мне», перед тем как ее поцеловать… И едва она начала вспоминать тот поцелуй, все веские доводы против доверия ему разлетелись, как ласточки от зимних холодов.

– Не надо смотреть на него, Джиллиан. – Камерон сказал это тихо, только для нее, но она не обратила внимания на его слова, высвободила руку, подошла к отцу и встала вплотную к нему, дожидаясь, пока крестьяне перевернут труп.

Сначала она увидела только черные синяки вокруг глаз, сломанный нос – и это перенесло ее на двадцать лет назад. В ушах опять звенел мамин крик: «Беги, Джилли, беги домой!»

Она задрожала, и Камерон едва успел поддержать ее. Сильной рукой он обхватил Джиллиан за талию и притянул к себе. Старые демоны отступили от притока сил, который давало ей его прикосновение.

Джиллиан поморгала, и зрение ее прояснилось. Лицо в канаве не было лицом ее мамы… Она прижала руку к губам, чтобы не вскрикнуть, когда узнала покойника.

Роберт Линдсей, помощник Камерона. Человек лорда Харрингтона, источник новостей от короля. Разумеется, Камерон не мог быть причастен к смерти посредника, который играл такую важную роль в его плане. Он умолял ее поверить ему, клялся, что не имеет отношения к этому убийству, а она сомневалась.

– Здорово же его избили, – удивился какой-то крестьянин.

Джиллиан изучала распухшие черты лица с беспристрастностью врача. Некоторые вздутия появились оттого, что труп целый день пролежал на улице, но другие явно возникли в результате ударов тяжелым кулаком. На кулаках Роберта также были следы, говорящие о том, что он пытался защищаться.

Окровавленное лицо Камерона, ободранные кулаки Камерона, лицо Камерона, склонившееся над ее лицом, губы Камерона, ищущие ее губы…

Стало холодно, но не настолько, чтобы ослабить запах опавших листьев, которые топтали крестьяне, и другой, приторный, запах, заглушающий все остальные…

Ленивые мухи жужжали над головой мертвеца.

– Папа, для этого человека уже ничего нельзя сделать? – отчего-то спросила она.

– Для этого человека уже ничего нельзя сделать, – как эхо, повторил доктор Боуэн и отошел от канавы, печально качая головой.

Его заявление прозвучало в тот момент, когда послышался стук копыт, возвещающий прибытие всадника. Фрейли. Имя пробежало по толпе приглушенным шелестящим шепотом.

Констебль ехал в сопровождении республиканских солдат. Он направил коня к краю канавы и несколько минут сидел, глядя на труп Роберта Линдсея. Затем движением подбородка он приказал двоим из своих людей спуститься в яму и заняться телом.

Когда тело подняли на дорогу, один из людей констебля взял труп за ноги, другой ухватил его под мышки. Некоторые крестьяне начали осторожно покидать толпу, но Фрейли остановил их:

– Ни один из вас не уйдет отсюда, пока я не узнаю имя покойника.

Ему никто не ответил. Упрямая и угрюмая толпа с ненавистью смотрела на Фрейли.

– Ну, живей, – поторопил он с деланной веселостью, – должен же среди вас быть хотя бы один человек, который хочет сегодня заслужить благосклонность лорда-протектора. Представьте себе, как благодарен будет лорд Кромвель, когда услышит, что этот человек был сторонником роялистов и его изменнический заговор провалился.

– В нашей деревне нет роялистов, констебль Фрейли, – сказал какой-то старик голосом, дрожащим скорее от страха, чем от старости. – Мы видели, как этот парень что-то высматривал здесь, но никто из нас его не знает: он никогда ни с кем не разговаривал.

Камерон поймал брошенный на него украдкой взгляд сторожа конюшен: тот, очевидно, знал, что старик отклонялся от истины. Всего пару дней назад люди видели, как покойник разговаривал с Камероном Смитом, и тем не менее никто его не выдал. Его сердце замерло, потрясенное непривычной добротой. Эти люди защищали его, а почему они это делали – то ли из преданности доктору Боуэну, то ли из ненависти к режиму Кромвеля, – не имело значения.

Фрейли медленно объехал толпу, и крестьяне инстинктивно сбились потеснее, как это сделали бы овцы. Камерону это было неприятно, но он знал, что, не подчинившись движению толпы, ничего не добьется, а лишь только привлечет к себе внимание.

Он долго не брился, чтобы замаскировать свое побитое лицо, и щетина, которая каждое утро доставляла ему столько мучений, покрыла его кожу от скул до горла, пряча шишку на челюсти. Шляпа его была низко надвинута на лоб, а воротник высоко поднят. Камерон натянул перчатки на свои распухшие руки, которые накануне ночью Джиллиан держала в своих руках, облегчая его боль. Он благословлял ее ловкие прикосновения, которыми она наносила на раны мазь, потому что порез над глазом не очень распух. Перед тем как выйти из дому, Камерон несколько минут рассматривал себя в зеркале и убедился, что выглядит не хуже любого мужчины, который упал по дороге домой, осушив пару лишних кружек эля.

И все же, едва цепкие глаза Фрейли заметили его, констебль насторожился, как хорошая охотничья собака, выследившая добычу.

– Эй, ты! Я не помню, чтобы видел тебя раньше в этой деревне. Подойди сюда!

Камерон коротко кивнул и вышел вперед. Сердце его колотилось так, как будто он несколько часов напряженно копал землю. Сейчас его плану предстояло пройти первую проверку, а для этого ему следует казаться спокойным и равнодушным.

– Это новый ученик доктора. – Старик, который говорил раньше, явно хотел заслужить благосклонность Фрейли.

– Я буду сам судить, кто он такой. – Сделав это высокомерное заявление, Фрейли наклонился и сдернул с головы Камерона шляпу. – Назови свое имя и объясни, чем занимаешься в моем городе.

– Камерон Смит, ученик доктора Боуэна.

– А я что говорил! – засуетился старик.

Фрейли смерил его уничтожающим взглядом, затем стал внимательно рассматривать Камерона, оглядывая его с головы до ног.

– Камерон Смит. Инициалы К и С. Те же инициалы, что и у этого удравшего шакала Карла Стюарта.

Толпа за спиной Камерона притихла, и он выругался про себя, потому что никогда не думал об этой стороне своего вымышленного имени. Хотя… Нельзя ли попробовать извлечь из этого пользу?

– Эти инициалы и мое телосложение недавно причинили мне большие неприятности, констебль. К счастью для меня, все знают, что у Карла Стюарта отталкивающее лицо, а у меня – нет, иначе меня уже арестовали бы вместо него.

Фрейли прищурился, и Камерону показалось, что он собирается отдать приказ об аресте.

– Не правда ли, папа, этот человек ничуть не похож на короля? – Джиллиан подошла к Камерону и встала с ним рядом. Его поразило ощущение духовной близости, которое неожиданно объединило их в противостоянии констеблю.

– Ты имеешь в виду молодого доктора Смита? Ну разумеется, он ничуть не похож на Карла Стюарта. – Уилтон Боуэн похлопал Камерона по плечу.

Фрейли выставил вперед подбородок.

– Мисс Боуэн! Вы ничего не говорили о каком-то новом докторе, когда мы встретились ночью на дороге.

– Это только потому, что тогда он еще не приехал, – учтиво ответила Джиллиан.

Камерон замер от восторга. Интересно, понимает ли она, насколько велика опасность?

Фрейли нахмурился.

– Я вас специально предупреждал, мисс, если заметите чужих…

– Но мистер Камерон не чужой! – Глаза Джиллиан расширились от притворного удивления. – Мой отец подтвердит вам, что мы были знакомы с ним еще в Лондоне.

– Да, были знакомы еще в Лондоне, – повторил доктор Боуэн.

– Ваш покорный слуга. – Камерон протянул Фрейли затянутую в перчатку руку. Констебль долго с подозрением всматривался в его лицо, потом надвинул ему на голову шляпу и… пожал протянутую руку.

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая