Пусть мне будет стыдно (ЛП) - Сивек Тара - Страница 19

— К черту!

Он берет мое лицо в свои ладони и тянет к себе. Как только наши губы соприкасаются, я понимаю, что никогда не упущу шанса поцеловать этого мужчину. Мэтт не тратит зря время, углубляя поцелуй, и я стону ему в рот, как только его язык скользит по моему. Обняв его за плечи, я притягиваю его ближе. Он наклоняется всем телом, прижимая меня к машине.

Этот мужчина однозначно знает, как целоваться. Его губы одновременно мягкие и твердые, язык такое вытворяет со мной, как бы ласкает весь рот. Желание разливается внизу живота и бедра инстинктивно прижимаются к нему. Я хочу чувствовать его везде. Я хочу чувствовать его руки на своем обнаженном теле, хочу чувствовать его внутри себя. Я никогда не желала никого так сильно, даже Энди. Я была увлечена им, и секс с ним всегда был хорош, но я никогда не чувствовала, что умру, если не получу Мэтта.

Руки Мэтта отпускают мое лицо и скользят по моим бедрам, приподняв мою ягодицы, притягивая сильнее к себе. Я чувствую, что он нуждается во мне, и это становится для меня настолько сладким. Каждое скольжение его языка, каждое нажатие его губ, каждый выдох, направленный в меня настолько восхитительны, что я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Он нежно сосет мой язык и раздвигает мне бедра, встав между ними. Я чувствую его эрекцию, упирающуюся мне в живот, я чувствую его потребность во мне, и это все поднимает меня на новую высоту. Я не могу остановить саму себя, прижимаясь к его эрекции все сильнее, у меня не хватает здравого смысла остановиться. Мы вжимаемся в друг друга на моей машине средь бела дня, и его поцелуй заставляет меня полностью забыть, что меньше часа назад он с грустным взглядом смотрел на свою бывшую, покидающую чужой дом.

В отдалении раздается гудок автомобиля, и Мэтт отстраняется.

— Мне очень, очень нужно идти, — говорит он мне тихо, прижимаясь к моему лбу своим.

— О, хорошо, — я даже не пытаюсь показать, что не расстроена.

В данный момент я на самом деле не понимаю, почему он не хочет просто заняться со мной сексом на капоте машины.

О, все правильно, потому что я выше этого и мне просто необходимо, чтобы он хотел меня саму, такую, какая я есть, а не ради того, чтобы отвлечься от своей бывшей.

— Я клянусь, мне не хочется уходить. Но если я сейчас же не уйду, я отведу тебя наверх в квартиру, запру дверь, и покончу с этим, пока оба мы не будем голыми, потными и изнуренными.

Прости и в чем тогда проблема?

Я киваю согласно головой, словно полностью понимаю, что он имеет в виду. Почему он не может просто забыть уже об этой Мелани?

— Знаю, как только я уйду от тебя, пожалею об этом, но думаю, нам нужно притормозить. У меня уже есть одни гребаные отношения за спиной. Я хочу, чтобы на этот раз все было иначе.

Я не могу винить его за честность. Мне нужно доказать ему, что он может доверять мне, и полагаю, что медленно и правдиво — лучше, чем быстро и обнаженно. Особенно теперь.

— Все хорошо, я понимаю. Но знай, когда мы, наконец, окажемся голыми и потными, я прослежу, чтобы у тебя не было ничего на уме, кроме того, что я проделываю с тобой,— говорю я ему с улыбкой.

Он стонет, глядя мне в глаза, и я почти уверена, что он догадывается о тех усилиях, которые я собираюсь к приложить. Я смеюсь и быстро целую его в губы, но опять возвращаюсь, потянув его сопротивляющегося на тротуар. Но он позволяет мне это сделать с несказанным удовольствием, не думаю, что соседи оценили наше шоу.

Я опять целую его быстро и естественно покачивая бедрами ухожу. Поскольку, мы не торопимся, это совершенно не значит, что я не могу помучить его немного.

— Ты убиваешь меня наповал, Пейдж МакКарти!—кричит Мэтт мне в след, пока я поднимаюсь по лестнице и вставляю ключ в замок.

Я не могу сдержать улыбки, открываю дверь, оставляя его стоять на тротуаре, понимаю, что он попался. Я слышу по прошествии нескольких минут, как он заводит двигатель, плюхаюсь на диван, бросив сумочку на журнальный столик, и замечаю бумажку на стеклянной поверхности, я наклоняюсь и беру ее в руки. Улыбка пропадает, как только я читаю идеально напечатные слова:

«КОНЕЧНО ЖЕ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ ХОРОШО. ДА? И ПЕРЕСТАНЕШЬ СОВАТЬ СВОЙ НОС, КУДА НЕ СЛЕДУЕТ. ВОЗВРАЩАЙСЯ К СВОИМ КРАСИВЫМ ФОТОГРАФИЯМ, И НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ». Я вскакиваю со своего дивана и ошалело оглядываюсь вокруг, боясь вздохнуть.

Кто-то побывал у меня в доме. Кто-то знает, что я наблюдала за Винни Демарко. А что, если он все еще здесь?

Сегодня первый раз в жизни, я хочу, чтобы моя мать со своим пистолетом была рядом со мной.

— Мы едем в полицию сейчас же, — сердито говорит Мэтт, ударяя по тормозам Форда-150 пикап на светофоре, направляясь в город.

Когда я в панике выбежала из дома, выхватив телефон из сумочки, позвонила первому, о ком подумала. Это было просто, поскольку я все еще чувствовала вкус его поцелуя на губах. Я бы позвонила маме, но знала, что она прочитает мне очередную лекцию, Кеннеди— но мне придется признаться, что я наделала, а я не была к этому готова. Единственный человек, которому я хотела позвонить, испытывая панический ужас, оказался Мэтт. Это возбудило и напугало одновременно.

Я привыкла к своей независимости через несколько месяцев после развода, и сейчас испытывала страх, что снова хочу как-то зависеть от другого человека. Особенно от человека мужского пола, кто мог меня послать ко всем чертям, не моргнув глазом, и разбить мне сердце, если он вдруг решит, что все еще по-прежнему влюблен в свою лживую, мошенницу жену.

— Нет необходимости привлекать полицию. Я, наверное, погорячилась. Поскольку похоже, что скорее всего, что это был Энди, пытающийся меня запугать, так как я не даю ему денег.

Он останавливается на пустом перекрестке и смотрит на меня. Я вижу, как в его глазах происходит борьба. Он так сильно хочет защитить меня от человека, пытающегося угрожать мне, но он согласен пойти мне на уступку и сделать то, что я прошу.

— Я не согласен с этим, Пейдж. Мне не нравится.

Затем он глубоко вздыхает и сворачивает на улицу, которая уводит из центра города и полиции.

Энди всегда принимал решения за меня. Он объяснил, что поступал так исключительно в моих же интересах или же говорил, что поскольку имеет некую разницу в возрасте, которая позволяет ему делать более осознанный выбор в отношении моей жизни. Правда, этим он пытался дать мне понять, что я нужна ему, и моя карьера должна развиваться успешно. В первые месяцы после того, как мы разошлись, я почти верила в это. Я многое не умела делать. Я была не способна принять самое простейшее решение, потому что так долго полагалась только на него. С помощью моих подруг, я смогла понять, что вполне способна сама контролировать свою жизнь и потихоньку вернула свою независимость обратно.

Что-то настолько маленькое, но такое значительное заключалось в том, что Мэтт выслушал меня, и сделал так, как я считала нужным, и это значило для меня намного больше, нежели то, что происходило со мной в течение всей моей жизни. Он не принижал меня и не говорил, что я не понимаю, о чем говорю. Он позволил мне принять свое собственное решение, даже если онов дальнейшем может оказаться не правильным.

Я чувствую, как к горлу подкатывает комок слез и мне приходится их сдерживать от страха. Я не буду плакать, по крайней мере не сейчас.

— Я бы хотел, чтобы ты разрешила мне осмотреть твою квартиру. Что если тот, кто оставил эту записку, находится все еще там?— спрашивает Мэтт.

— Ты с ума сошел? Это прямо как в фильме ужасов. Ты никогда не должен возвращаться в дом в поисках плохих парней. Это всегда заканчивается встречей с мачета, — спорю я.

— Мачете, да? И обычно многие за тобой гонятся с мачете?— со смехом спрашивает Мэтт. — Я серьезно рассматриваю развернутся и отправиться в полицию, если это так на самом деле.

— Как я сказала, наверное, сделала из мухи слона. Я завтра же первым делом позвоню Энди и припугну его до ужаса.