Пусть ему будет стыдно (ЛП) - Сивек Тара - Страница 5

 Он хочет, чтобы я помогла ему с этим делом, которое должно было быть моим. Этот придурок действительно думает, что я буду ему помогать?

 — Ты абсолютно прав. Наверное, в данном конкретном случае будет лучше, если мы оставим наши разногласия. Ведь первоначальная цель — выяснить, кто убийца.

 Я слышу вздох облегчения Далласа на противоположном конце трубки.

 — Точно. Хорошо, что ты главная персона в этом деле, Лорелей.

 Услышав свое имя, я замолкаю. Он никогда не называл меня по имени раньше, всегда по-другому и с оскорблениями. Я игнорирую какую-то чувство, появляющееся у меня в сердце, и вспоминаю слова Кеннеди: «отвлечь его от игры, сбив с толку».

 — Ох, я определенно главная персонала, Даллас, — ласково говорю я ему. — Бери ручку и записывай.

 Я слышу, как шуршит бумага.

 — Готов, давай.

 Следуя указаниям Кеннеди, я отбрасываю свой осторожный и интеллигентный нрав.

 — Я не собираюсь подтирать твою задницу по поводу этого уголовного дела, Даллас Осборн. Когда я выясню, кто убил Ричарда Ковингтона, а я это выясню, я поставлю большую жирную точку и буду смеяться, пока ты будешь занят, сидя дома в понедельник вечером, сжимая свой член в руке.

 Я отключаюсь, бросив телефон на журнальный столик, и улыбаюсь про себя.

 А думать и говорить, как Даллас может оказаться самым лучшим советом, который мне когда-либо давала Кеннеди.

 — Не знаю почему, но я даже не удивлена от того, что вы принесли с собой инструменты для взлома, — говорю я Кеннеди, наблюдая, как она присела перед дверью Ричарда Ковингтона, пытаясь открыть замок.

 Прошла неделя с тех пор как я была в этом доме, где и обнаружила Ричарда, застреленного на полу библиотеки. Я вела всего лишь два уголовных дела, а оставшееся свободное время тратила, пытаясь отыскать как можно больше информации о Ричарде и Стефане. Наверное, мне ни в коем случае не стоило говорить Кеннеди, что я бы очень хотела, хотя бы на час попасть в дом к Ричарду, возможно попытаться найти что-нибудь, что могло бы помочь расследованию. Час спустя она постучалась в мою дверь и приказала надеть что-нибудь черное и захватить с собой фонарик.

 — Я не могу поверить, что мы это делаем. Вы же знаете, что меня лишат лицензии, правда ведь? — жалуюсь я Кеннеди, поворачиваясь к ней спиной и осматривая темный газон. Если бы я не участвовала во всем этом, то могла бы просто сослаться на незнание, если нас поймают.

 — Мне казалось, ты собиралась оставить свою работу. Так кого волнует, если тебя уволят? — шепчет мне Пейдж, светя фонариком в сторону Кеннеди.

 — Есть большая разница между увольнением и лишением лицензии, Пейдж. Если нас поймают, я потеряю свою лицензию и не смогу больше заниматься юридической практикой.

 Мне на самом деле следует больше быть обеспокоенной последствиями. Я не должна здесь находиться, пока мои лучшие подруги взламывают место преступления. По крайней мере, одна проблема будет наконец-то решена… мои родители узнают, чем я занимаюсь в свободное время, когда им придется вытаскивать меня из тюрьмы.

 — Первое правило, Лорелей, если ты собираешься быть в этом бизнесе: всегда носи с собой скрепку или гаечный ключ с вращением в заднем кармане и перестань быть такой сладкой задницей, — объясняет Кеннеди, аккуратно вставляя инструмент в замок с точностью хирурга, проводящего операцию на открытом сердце.

 — Я думала, что первое правило было побороться с этим мужчиной? — со смехом спрашивает Пейдж.

 — Какого черта мы будем делать, если сработает сигнализация? — шепчу я, нервно оглядываясь вокруг.

 — Сигнализация не сработает, потому что Тед сказал мне, что они отключили ее на пару дней, чтобы детективы могли свободно приходить и уходить, когда им вздумается, — отвечает Кеннеди, пристально глядя на дверь, продолжая возиться с замком.

 Спустя несколько секунд я слышу громкий щелчок.

 — Готово! — восклицает Кеннеди.

 Она достает еще один инструмент из своего заднего кармана, на этот раз швейцарский армейский нож, и разрезает им полицейскую ленту, протянутую через дверь. Поднимается во весь рост и толкает дверь, и мы заходим в темный дом.

 — Я заменю ее, когда мы будем уходить. Держите фонарики вниз. Мы же не хотим, чтобы проезжающие автомобили увидел прыгающий свет в окне, — предупреждает нас Кеннеди.

 Мы тут же опускает фонарики на пол.

 — Ты уверена, что охранник у ворот никому ничего не скажет? — нервно спрашиваю я ее, пока мы стоим в фойе.

 — Однозначно. Я ходила в школу с этим парнем, и пару месяцев назад его бывшая жена попросила спросить его при встрече, как он себя чувствовал, надевая ее нижнее белье и шпильки. Я сказала ему, что отправлю уйму писем по емайл всем, кого он знает, — отвечает Кеннеди.

 — Боже мой, этот парень прыгал вокруг нее на кухне в чулках в сетку и туфлях на шпильке? — в шоке спрашивает Пэйдж, я закрываю за нами дверь.

 Кеннеди кивает, светя своим фонариком слева направо.

 — Именно он. Его жена пришла домой как-то пораньше с работы и увидела, как он танцует заключительную часть танца из «Грязных танцев».

 Пейдж и я стоим позади Кеннеди, пока она осматривается и решает в каком направлении лучше двигаться.

 — Это место действительно жуткое. Тут кто-то умер, — тихо жалостно говорит Пейдж, пока мы медленно шаг за шагом через фойе направляемся в библиотеку.

 Хотя темно и Кеннеди идет впереди нас, но я вижу, как она закатывает глаза.

 — Перестань быть таким ребенком. Тела же здесь уже нет.

 — Ты не хочешь признаться, что тебя это пугает хоть чуть-чуть? Ты вошла в дом, где находилось его тело. Это просто ужасно, — говорит Пейдж с содроганием, пока мы останавливаемся рядом с кровавым пятном на кремовом ковре.

 Кеннеди игнорирует ее жалобы и направляется к гигантскому дубовому столу в дальнем конце комнаты.

 — Я начну с этой комнаты. Лорелей, ты проверь первый этаж. У это парня дом с размером небольшой страны. Он мог бы расположить десять фирм в таком большом доме, но вместо этого, он сделал библиотеку на первом этаже. Очевидно, что он немного странноват. Пейдж, тебе нужно осмотреть все комнаты наверху и постараться найти картотеку или какое-то место, где Ричард мог хранить документы. В этом доме он явно ощущал себя в полной безопасности… подруги, ищите все, что сможете найти.

 — Черт побери, почему я должна бродить наверху одна?

 Пейдж стоит в дверях, скрестив руки на груди.

 — Нечего бояться. Это всего лишь пустой дом. Соберись и приступай к работе, — командует Кеннеди. — Может быть, если повезет, ты сможешь покапаться в гардеробе бывшей. Она давно съехала, но я слышала, как в день убийства офицеры сказали, что она кое-что оставила из вещей.

 Даже от слабого света наших фонарей, я вижу, как глаза Пейдж загораются от волнения.

 — Если понадоблюсь, я буду наверху.

 Она поворачивается и просто выбегает из комнаты, спустя несколько секунд я слышу стук ее каблуков по лестнице.

 В течение следующих двадцати минут, я осматриваю первый этаж, передвигаясь из комнаты в комнату, не обнаружив ничего интересного. Я возвращаюсь в библиотеку и застаю Кеннеди, читающую содержимое папок, которые она вытащила из стола.

 — Мне даже не верится, что Пейдж была так напугана, придя в этот дом, — со смехом говорит мне Кеннеди, как только видит меня. — Она крупнейшая кокетка… СУКИН ГРЕБАННЫЙ СЫН, КАКОГО ЧЕРТА ЭТО БЫЛО?

 Кеннеди чуть ли не визжит совершенно не характерным для нее девчачьим голосом. И я вижу, как она вскакивает на кресло, начиная водить фонариком туда-сюда под столом.

 — Что-то дотронулось до моей ноги! Что-то коснулось моей ноги! — кричит она.

 Направляя свой фонарик под стол, я медленно обхожу вокруг него, пока не останавливаюсь рядом с креслом Кеннеди.

 — Я ничего не вижу. Ты уверена, что не задела ногой об стол? — спрашиваю я, присев на корточки, чтобы получше рассмотреть под столом.