Соседи по планете: Птицы - Дмитриев Юрий Дмитриевич - Страница 40

Ценились каролинские попугаи и как комнатные птицы, поэтому их отлавливали в больших количествах.

В результате охоты и отлова птица эта становилась все более редкой, и к началу XX века яркие и веселые попугайчики полностью исчезли. Последний раз небольшую стайку в тридцать птиц видел известный американский орнитолог Фрэнк Чепмен в 1904 году. И лишь тогда у многих американцев заговорила совесть — был пущен слух, что каролинские попугаи погибли от болезни или по каким-то другим причинам. Но «единственная причина исчезновения — прямые действия человека», — писал Ж. Дорст.

Последний каролинский попугай дожил до 1914 года в зоопарке города Цинциннати.

Еще более впечатляющая история бескрылых гагарок, точнее, истребление этих птиц. Может быть, это самая мрачная и самая отвратительная страница во всей истории отношений людей и птиц.

Бескрылые гагарки — большие, до 80 сантиметров «ростом» птицы — ходили, как пингвины, вертикально держа туловище. Крылья у них были недоразвиты, поэтому они не могли летать. Но хорошо плавали. Когда-то они были широко распространены по земному шару, жили и у берегов Северной Америки, и на островах Атлантического океана, доходили до Испании (включая Исландию, Британские острова, Скандинавию). Еще за несколько тысяч лет до нашей эры человек оценил по достоинству мясо и жир этих птиц. В «мусорных кучах» на местах стоянок древнего человека, среди «кухонных отбросов» находят кости и бескрылых гагарок.

В более поздние времена бескрылые гагарки постоянно «снабжали» мясом и жиром местных жителей. Но это не влияло на численность «копья-птицы», как ее называли за длинный и острый клюв: местные жители хоть и активно охотились на этих птиц, но никогда не убивали больше того, что им было нужно.

Но вот на бескрылых гагарок обратили внимание моряки — легкая добыча и прекрасный бесплатный провиант. Корабли стали приходить специально к местам гнездования птиц. Один из участников охоты на бескрылых гагарок так описывает это: «Матросы загоняют их по доске на шлюпку сразу по сотне, будто господь сотворил это жалкое существо столь простодушным, дабы оно служило человеку превосходным подкреплением его сил». Но иногда птиц убивали на берегу палками. Легкая добыча кружила людям головы, власть над беззащитными существами ожесточала сердца, запах крови пьянил. И люди убивали гораздо больше, чем им нужно было, чем могли увезти их шлюпки.

«Скитальцев морей» сменили мясоторговцы: они быстро поняли, как можно заработать на вкусном мясе и жире этих птиц.

Первый шаг был, пожалуй, сделан еще в 1590 году, когда один предприимчивый ирландский купец вывез из Гренландии целое судно тушек бескрылых гагарок.

Однако прошло еще немало времени, пока люди начали планомерно истреблять этих птиц. А начав это делать, они быстро усвоили, что на гагарок выгодно охотиться в период гнездования. В это время птицы собираются в большие колонии на побережье и спокойно сидят на гнезде (точнее, просто на скале — гнезда, как такового, у них не было), согревая единственное яйцо, а потом заботливо оберегая птенца. Высаживаясь в это время на берег, люди тут же принимались за дело: начинали бить птиц. Били их камнями и палками, жердями и веслами, топтали ногами и душили руками. Птицы в ужасе метались по узенькой прибрежной полоске — с одной стороны было море, но люди не пускали птиц к воде, с другой стороны оказывались скалы, но нелетающие птицы не могли взобраться на них. Заготовители были еще более беспощадны, чем «морские скитальцы», — они уничтожали птиц не в безрассудном угаре, опьяненные кровью, а спокойно и расчетливо. Они знали: каждый удар палки — деньги.

Особенно сильно пострадали бескрылые гагарки в 1808 и 1813 годах, когда на остров Гайрфугласкер («Гагаркин остров»), находящийся у южной оконечности Исландии, прибыли два больших корабля, чтобы заготовить мясо для наполеоновской армии. Очевидцы рассказывали, что берега острова стали скользкими от крови птиц, раздавленных птенцов и яиц. Одна из самых крупных колоний бескрылых гагарок, существовавшая в то время на Земле, была почти полностью опустошена. (Оставшиеся птицы погибли в 1830 году во время землетрясения, когда остров ушел под воду.)

Другая крупная колония бескрылых гагарок находилась в Западном полушарии на острове Фане. В конце XVIII века, во время войны американцев за независимость, на этот остров каждое лето приезжали промысловики. Они обставляли дело с американской деловитостью — соорудив каменные загоны, сгоняли туда птиц и спокойно глушили их дубинками. Убитых гагарок ощипывали и вытапливали из них жир. В результате к началу XIX века на острове птицы были полностью уничтожены. Высадившийся на этом острове в 1841 году норвежец Штувитц обнаружил там груды костей, высохших шкурок и осколков яичной скорлупы.

После разгрома колоний на Гайрфугласкере и Фансе количество бескрылых гагарок стало быстро сокращаться во всем мире, и в 1 834 году птица практически исчезла совсем.

Но гагарку продолжали искать: бесследно исчезнувшая птица стала очень высоко цениться коллекционерами, и они готовы были платить за нее большие деньги. И вот в 1844 году один коллекционер назначил особенно высокую цену за тушку бескрылой гагарки. История сохранила имя этого человека, хотя он сделал все, чтобы скрыть его, — Карл Сиемсен. Стали известны и имена убийц, хотя они очень старались остаться инкогнито: Джон Брандссон, Сигурд Илефссон, Кстил Кентилссон.

Известен и день, когда по заданию Сиемсена были убиты две последние бескрылые гагарки: 3 июня 1844 года.

Совсем недавно тысячи трупов этих птиц гнили на берегах островов, теперь шкурки их стоили бешеные деньги. И не только шкурки: за скорлупу яйца бескрылой гагарки обещали золота в тридцать раз больше, чем весила сама скорлупа. Но никому не удалось разбогатеть на этом. Не только птиц — не могли найти даже скорлупы их яиц!

А в 1909 году зоологи обещали награду тому, кто укажет место гнездования пары других птиц, о которых Роберт Мак-Кланг писал: «Множества их казались столь же неистощимыми, как капли воды в океане, как песчинки на его берегах. Когда их гигантские стаи взмывали ввысь, они заслоняли солнце и неисчислимые крылья поднимали настоящий ветер. Час за часом они проносились в вышине, вызывая благоговение перед изобилием природы, какого нам уже никогда не увидеть. Вот что такое были странствующие голуби в былые дни».

А за сто лет до того, как была объявлена награда нашедшему пару голубей, натуралист Александр Уилсон (Вилсон) видел стаю, которая, по его оценке, имела полтора километра в ширину и 380 километров в длину. Учитывая скорость полета птиц и время, когда над одной и той же точкой пролетел первый голубь стаи и последний, Уилсон пришел к выводу, что в стае было более 2 миллиардов птиц.

Другой зоолог определил, что в лесу, на площади в 2200 квадратных километров, гнездилось не меньше 1 36 миллионов голубей. Есть и другие данные о численности стай и колоний. И все они могут быть записаны семью-восемью и даже девятью-десятьюзначными цифрами. Когда стая голубей пролетала над каким-нибудь районом, то казалось, что наступала ночь, когда они останавливались на ночлег, на деревьях в лесу не хватало сучков, и птицы устраивались в несколько ярусов на спинах друг друга. Нередко даже толстые сучки ломались под тяжестью голубей, а ведь каждый из них весил не так уж и много — граммов 200–250.

Казалось, этим птицам не страшны никакие превратности судьбы: несмотря на огромное количество пищи, которая требовалась таким стаям, голуби не испытывали в ней недостатка — они питались желудями и семенами деревьев, а лесов на пути их странствий было достаточно. Охотники, казалось бы, тоже их не страшили — разве можно уничтожить такое количество птиц?

Но XIX век стал роковым для странствующих голубей, а в начале XX века была уже обещана награда (1500 долларов) за пару этих птиц. Но доллары, как и золото за скорлупу бескрылой гагарки, никто не получил.

Американские индейцы давно уже знали, что мясо странствующих голубей вкусно. Однако индейцы знали и законы природы: они не охотились в период гнездования, а в другое время добывали лишь столько птиц, сколько нужно было для еды. Белые поселенцы на знали или не хотели знать никаких законов. К тому же легкость охоты на голубей была просто необычна: выстрелив в стаю, невозможно было промахнуться. И даже не надо стрелять — достаточно иметь жердь, весло или хотя бы палку. Птицы летели низко, и сбивать их ничего не стоило. Сбивали сотнями, тысячами, десятками тысяч за один только пролет над каждым поселением. Когда голуби пролетали над фортами, солдаты заряжали пушки картечью, чтобы одним выстрелом обеспечить ужин целой казарме.