Выбор оружия - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/81
• Следующая

— Если б тебе душу на пояс, Никита, ты бы тут скакал, как кенгуру, до потолка, а темных голыми руками бы всех растерзал и стволы их узлами позавязывал. Правда, потом сутки пластом лежал бы и биологически постарел года на два-три, но это потом, часов через семь-восемь.

— Это круто! — откликнулся он, и что-то в голосе напарника заставило меня поглядеть на него. Он как раз повернулся ко мне, так что я увидел искрящиеся, будто пьяные глаза — ага, поплыл Никита. Нет, его не тошнило и голова не кружилась, на него промедол иначе подействовал. Главное, чтоб он теперь голову не потерял и не полез бы на эту карусель кататься…

— Ты как себя чувствуешь? — на всякий случай спросил я, возвращаясь к двери.

Пригоршня неуверенно поднял руку, коснулся лба. Сказал:

— Ну… нормально, в общем. Плечо не болит, и вообще ничего не болит. Будто онемело все, хотя вроде конечностями свободно двигаю.

— А в голове что?

— В голове… радостно в голове, — признался он. — И какой-то бред на ум всю дорогу лезет.

— Ты, главное, его контролируй.

— В смысле?

— В смысле, не поддавайся безумным мыслям. Ты должен понимать, что это бред, что он лекарством вызван, обезболивающим. Пока ты это помнишь, осознаешь — до тех пор ты его контролируешь. Пусть себе лезут всякие мысли, нужно не забывать, откуда они, тогда нормально будет.

— А, понял. Нет, я не забываю, в порядке все.

— Ну и хорошо.

— Я знаю, где мы, — объявил вдруг напарник.

— Серьезно? И где?

— Это — бродячая база. Я поморщился.

— Типа пропавшего взвода, что ли? Опять сказочки твои…

— Не сказочки! — возразил он с вызовом. — Про базу — не такая история интересная, как про взвод, но… Вернее, тут и истории-то нету особой. Так просто: есть база, которую вояки в Зоне секретно отстроили для каких-то хитрых экспериментов. Не то они на ней свое глубоковакуумное оружие собирались усовершенствовать, не то еще чего. И в какой-то момент она у них пропала. Ну то есть исчезла вся начисто, связь оборвалась, а когда туда вертолеты послали, так только складку такую, трещину в земле увидели, узкую, но длинную и прямую необычайно. А потом, значит, база в другом месте объявилась, через год сталкеры на нее случайно наткнулись, недавно, может, несколько месяцев назад. Но уже брошенная, людей нет, и эта… обветшалая вся. Как-то весть до вояк дошла, и они туда быстро опять вертолеты прислали. Высадилась команда десантников из десяти человек, осмотрели все — пусто. По рации все разобъяснили, им сказали, что сейчас спецов каких-то с Кордона пришлют, с приборами, чтоб там все измерить, — прилетают спецы… Нет базы. Исчезла вместе с десантниками, будто ее кто-то взял и в другое место перенес. Ну и так она потом то пропадала, то возникала в разных местах, но появлялась все реже.

— А темные эти, значит, — те самые десантники, которые до сих пор здесь бродят, одичалые? — спросил я.

Пригоршня помотал головой.

— Не, не похожи. Хотя кто их знает, может, и они. На одном вон берет был десантный…

— Ну тогда их темными сталкерами называть нельзя, при чем тут темные группировки?

— Да какая разница, как мы их называем? Похожи на темных — и ладно.

— Хорошо, значит, следует нам отсюда выбираться… а как — не знаю. На той стороне барака вроде дверь открытая. Кажется, свет сквозь нее падает. Но как туда попасть…

— Вдоль стен никак, да? Я покачал головой.

— Нет. Затянет тут же.

— А до потолка не долезть? Нету там лестниц нигде?

— Нет, нету лестниц.

— Хреново это.

— Ага.

Мы помолчали.

— А я однажды видел, как мужика каруселью закрутило, — объявил напарник. — Неподалеку от бара Курильщика, кстати. Не знаю, кто это был, раньше не видел. То ли он там в карты проигрался совсем и начал буянить, а ему накостыляли, то ли еще что — без понятия. Я, в общем, сзаду к ним подходил как раз, через рощу, откуда там эта карусель взялась — ума не приложу, место-то вроде чистое, всем знакомое… Но проросла, короче, за ночь. Я и не заметил, сам бы в нее попал, но тут этот полоумный выскакивает с ревом — почти голый, в ссадинах, лицо в крови, орет что-то… Выбежал, в общем, из бара и деру через рощу дал, будто за ним кровосос гонится. Сзади Кривой появился и пару парней, подручных его. А этот прям на меня бежит. Вижу, Кривой из-за спины его мне маячит: мол, задержи гаврика, у нас с ним разговор не закончен… Я как раз успел подумать: помогать им или нет? Не очень-то я Кривого люблю… Когда — бабах! — и мужик этот прям в карусель" влетает. Она его в воздух сразу вздернула, закрутила, повращала чуток, а потом… Хорошо, ты мне уже тогда рассказывал, как карусель работает, и я на землю упал. Потому что мужика того на части… Ну, как все равно если по ореху молотком со всей силы. Или нет, эта… — должно быть, мозги Пригоршни работали все же слегка наперекосяк под действием обезболивающего, потому что он вдруг разродился поэтическим сравнением, к которым отродясь таланта не имел: — Короче, развалился мужик на части, как мокрый батон. Надо мной так и свистнуло, хорошо, я плашмя лежал, а то б пришлось куртку новую менять, а могло и глаз выбить его почкой или там ребром — ребра-то как бумеранги разлетелись, понимаешь… А вот еще мозги его…

— Ладно, ладно, хватит! — перебил я. — Вот это самое нас и ждет, если мы вдоль стены попробуем пройти.

— А назад никак?

С этими словами напарник поднялся и выглянул в окно. Я посмотрел во второе. Нашим взглядам предстала живописная картина того, что может сотворить кристалл с человеческими телами в замкнутом пространстве. Тела эти — их там было с десяток, если не больше, — висели теперь по всему помещению на разной высоте, а некоторые вообще прижатые к потолку, нанизанные на лучи артефакта, как куриные окорока на шампуры. Руки и ноги безвольно свисали к полу, обильно забрызганному кровью. Стены тоже были в крови. Неприятное зрелище, меня даже замутило слегка, потому что там виднелись не только конечности, но и внутренности. Отвернувшись, я ткнул пальцем в ртутный луч, просунувшийся сквозь окно на эту половину барака.

— Имей в виду, эти штуки хуже, чем плавники у акул.

— А какие плавники у акул?

— Я не щупал, но говорят, наждачные очень. А еще поверхность у лучей ядовитая. Чуть коснешься, сразу ожог, как от серной кислоты.

— Да и так ясно, что не пройти, — заключил Пригоршня. — Той стороны, где дверь, даже и не видно теперь. Что делать, Андрюха? Или тут пересидим? Сколько, ты говорил… трое суток? Не, не годится. Трое суток тут куковать, под стеной… и жрать нечего, и пить…

— К тому же карусели имеют свойство иногда спонтанно увеличиваться в размерах.

— Спонтанно… Своим ходом, что ли? Эк ты меня подбодрил! Но тогда, может… Или… Елки-палки, так что ж нам теперь делать?! - до него наконец начало доходить то, что я понял уже некоторое время назад: положение стало чуть ли не хуже, чем когда мы прятались от темных в другой части барака. Угроза иная, а так — по-прежнему ничего хорошего. Пока напарник что-то бормотал, я вновь присел, размышляя. Когда он наконец заткнулся, сказал:

— Один выход только вижу.

— Какой? — обрадовался Никита, привыкший, что в подобных сложных ситуациях я беру на себя, так сказать, стратегическое планирование, а он — наиболее рискованную, силовую часть практического воплощения моих планов и тактическое руководство нами обоими во время этого воплощения. Такое распределение ролей устраивало и его и меня, к тому же оно до сей поры неизменно приводило к положительным результатам… В смысле, оба мы все еще были живы.

— Под ней проползти, — сказал я.

— Чего? — Он уставился на аномалию, потом перевел взгляд на меня. — Ты что, как?

— Ползком. Как ты еще ползти собираешься? Хотя можешь попробовать вприпрыжку, а я тебе хлопать буду.

— Не до шуток сейчас! Ты чё, всерьез предлагаешь?

— До потолка не добраться никак. Вдоль стен… Справа — тоже никак вообще, а слева, видишь, — треть примерно до того конца барака пройдем, а дальше нет ходу. Значит, что остается? По полу ползти.

• Предыдущая
• 19/81
• Следующая