Выбор оружия - Левицкий Андрей Юрьевич - Страница 33

• Предыдущая
• 33/81
• Следующая

— Марьяночка, Настасья Петровна просит, чтоб ты ей на кухне помогла, — произнес старик, и девица в ответ скривила недовольную рожу. Но все же подчинилась; напоследок стрельнув в Пригоршню глазами, ушла к двери в глубине помещения.

— И принеси нам стаканы, пожалуйста, — сказал Илья Львович вслед.

— Со Злым живет? — спросил я. Старик, усевшись напротив, сказал:

— Таки да. Не могу не отметить, что он ее тоже бьет частенько.

— А эти, остальные, кто здесь… — я махнул рукой в окно. — На сталкеров не очень-то похожи.

— Это все больше бродяги, бомжи. Я сам, молодые люди, был библиотекарем и школьным учителем в этом колхозе, меня-то ниоткуда сюда не переносило, когда пространство закуклилось. Женщины, которые здесь у нас есть, все больше из разных колхозов и ферм или из Чернобыля. Вот Настасья Петровна, которая у меня готовит постоянно, говорит, что дояркой была.

— Закуклилось? — переспросил я, беря из тарелки горячую картошку и осторожно откусывая. — Что это значит?

Илья Львович потер большой нос с крупными порами на коже.

— Это все после выброса, юноша. Здесь всего несколько человек осталось, кто не покинул эти места или не погиб. По какой-то причине у нас мутантов мало было, псы только иногда забегали, реже — кабаны. Мы оружие раздобыли какое-то и их отстреливали… От выбросов прятались в подвале под домом председателя колхоза, то есть под этим самым. И как-то особо сильный выброс произошел. Председатель Михаил Петрович — а он тоже остался, потому что после аварии жена его с дочкой и сыном тут погибли, и ему некуда идти было, как, к примеру, и мне, — от сердечного приступа скончался прямо в подвале, так на него выброс повлиял. Земля тогда гудела громко, и словно весь воздух из подвала на секунду выкачали, а после назад закачали. Потом землетрясение небольшое произошло, у нас упала балка, и выход из подвала завалило. Выбрались только через два дня. И увидели, что теперь находимся здесь, в Долине. Ну это так мы ее позже стали называть. Выхода из Долины нет, а сюда новые люди иногда попадают, обычно во время выбросов, хотя бывает, что и в обычный день объявится новичок.

В питейный зал вошли трое местных, в том числе розовощекий юнец в армейских штанах. Они сели за стол неподалеку, поглядывая в нашу сторону без особого любопытства, а парень тут же вскочил, когда в дверях показалась Марьяна с подносом. За ней появилась толстая пожилая женщина — должно быть, Настасья Петровна, — окинула взглядом зал и ушла обратно на кухню.

Марьяна что-то сказала ставшему перед ней юнцу, он опустил голову и попятился. Она подошла, глядя на Никиту, положила на стол плоские алюминиевые вилки, из тех, какие раньше использовали в советских столовых, поставила тарелки с огурцами, луком и нарезанным вареным мясом, стаканы и бутылку с желто-коричневой жидкостью.

— Это квас, — пояснил Илья Львович. — Мы его сами делаем, как и самогон. Вы пьете, молодые люди?

— Я не буду, — сказал я. — А он точно выпьет.

— И выпью, — подтвердил Никита.

Напарник налил себе и старику, я же наполнил стакан квасом.

— Мясо — это не собачатина у вас случайно? — подозрительно спросил Никита. — Не конина?

— Что вы такое говорите, молодой человек? — удивился Илья Львович. — Таки это натуральная телятина, Злой вчера молодую коровку забил…

— Но вы же наверняка пробовали отсюда выбраться? — спросил я, когда они выпили.

Илья Львович кивнул, жуя огурец.

— Неоднократно. Злой чуть с ума не сошел, пытаясь обратно вернуться. Нет его, выхода, нигде нет.

— А за горами что?

Старик пожал узкими плечиками.

— Кто ж знает? По склонам не забраться, они чем выше, тем отвеснее, и говорят, что в конце концов тянется уже сплошная вертикальная стена, гладкая. Несколько человек разбились, пробуя… Дольше всех Злой залез с год назад. Его почти две недели не было, Марьяночка извелась вся, испугалась, что он выход нашел и за ней не вернется. Но он вернулся. Не за ней, а потому что не нашел никакого выхода. Рассказывал, что поднялся чуть не до неба, а камень все тянулся и тянулся… Но назад путь всего полдня занял. То есть понимаете, молодые люди, я подозреваю, что склоны эти до бесконечности в одну сторону длятся. А в другую, обратно если, — вполне они конечны.

— Пузырь, одним словом, — кивнул Никита, вновь разливая напиток. Он почти все время молчал, предоставляя вести разговор мне, лишь хмуро поглядывал по сторонам, да когда появлялась Марьяна — на нее, причем с другим выражением.

— А солнце? — спросил я.

Старик пояснил:

— Его не видно никогда. Хотя день с ночью сменяются как обычно. И еще то холоднее становится, то теплее, но настоящей зимы никогда не было. И еще, молодые люди, — выбросы мы тоже ощущаем. Не так, как если бы в Зоне находились, слабее, но что-то и до нас докатывается. Вроде мгла с неба наползает, собаки выть начинают, и на душе так грустно, пессимистично…

Вспомнив легенду Никиты о пропавшем взводе, я задал еще вопрос:

— А Злой ведь не с самого начала тут? Позже появился, вместе с военными? И где, кстати, они обитают? Кто у них главный — капитан этот? Какие отношения с ними? Рассказывайте все, Илья Львович.

И старик принялся рассказывать. Сталкер Злой действительно попал в Долину позже, прибыл вместе с военными, приехали они на пяти машинах, броневике и мотоколясках, старшим у них был генерал НАТО, который умер где-то с год назад.

— Не умер, Йен его убил, — перебила Марьяна, присевшая за наш стол. — Это точно, мне Уиллик, — она мотнула головой в сторону розовощекого парня, стоявшего возле окна, — рассказывал.

Выяснилось, что Уиллик этот — один из солдат, который еще с двумя рядовыми предпочел жить здесь. Из них, впрочем, один погиб почти полгода назад, ушел охотиться в лес и не вернулся, а второй, которого называли Джоном Корягой, остался лежать под сараем за холмами с простреленной головой и выеденным животом.

Военные, когда только появились, были очень удивлены и даже ошарашены, а пуще всех ошарашен сталкер Злой. Впрочем, то, что он сталкер, выяснилось позже, потому что он был облачен в военную форму и разыгрывал такого же вояку, только русского, посланного сопровождать заграничных коллег. Осмотревшись, они предприняли несколько попыток покинуть Долину, но ничего не вышло. Сначала иностранцы разбили лагерь на краю этого поселка и были с местными в ладах, но после что-то у них произошло… В общем, Злой остался здесь, а они переехали дальше на восток, поселились за водопадом, возле завода. Да-да, здесь был и небольшой водопад, подпитывающий местные озера, и за ним когда-то простиралась песчаная пустошь, но после очередного выброса появился там древний, еще, наверное, середины прошлого века, кирпичный завод и даже часть глиняного карьера, из которого на таких заводах берут материал для работы.

И после того отношения у поселян, с военными стали портиться все сильнее. Троица солдат сбежала от них как раз тогда. По их словам, генерал умер, и командовать отрядом стал капитан Йен Пирсняк.

— Он в меня втюрился! — процедила Марьяна, кривя губы. — Сначала просто подваливал несколько раз, с предложениями всякими приезжал… Гадкий мужик, скользкий как рыба, не нравится мне. А Злой ревновал очень.

У сталкера была причина для ревности. Марьяна не отличалась праведным нравом, к тому же во всей Долине она была, кажется, самой молодой и красивой, во всяком случае, судя по тем теткам, которых я успел заметить в поселке. Впрочем, Илья Львович тут же рассказал, что вскоре после того, как не стало генерала, военные увели к себе на завод нескольких молодых женщин, раньше живших здесь. Любовница Злого была единственной, кого они до сих пор не I смогли забрать, хотя именно на нее положил глаз капитан Пирсняк.

— Мы долгое время платили военным своеобразную дань, — заключил Илья Львович. — И вот теперь взаимоотношения обострились до предела. Боюсь, таки ничем хорошим это не кончится…

— Злой говорит, завтра они точно припрутся сюда, — перебила Марьяна. — А повариха ваша, дед, сказала: надо уходить, по лесам спрятаться и переждать.

• Предыдущая
• 33/81
• Следующая