35 кило надежды - Гавальда Анна - Страница 9
- Предыдущая
- 9/9
Я сытно ел и много спал, я трогал кору деревьев и ходил гладить соседских лошадей. Запуская руку в теплую гриву, я шептал: «Возьми. Это тебе полезно».
Однажды вечером позвонила мама. Когда за мной пришел дежурный, сердце у меня так и упало.
— Новости неважные, сынок. Врачи прекращают лечение. Оно ничего не дает.
— Но он же умрет!
Я выкрикнул это в пустом коридоре.
— Тогда уж отключите его сами, быстрее будет!
И я бросил трубку.
После этого я на все плюнул. Стал опять играть в настольный футбол с ребятами, работал спустя рукава и почти перестал разговаривать. Жизнь мне опротивела. Для меня дедушка как будто уже умер. Когда звонили родители, я им просто не отвечал.
И вот вчера парень из старшего класса пришел за мной в спальню. Я дрых без задних ног. Он тряс меня так и эдак:
— Эй! Эй! Просыпайся! Подъем!
Я выговорил, еле ворочая языком:
— Шшшто… што шлушилось?
— Это ты, что ли, Тотоша?
— Почему ты спрашиваешь?
Я протер глаза.
— Потому что внизу какой-то дед в инвалидной коляске разоряется: вынь да положь ему Тотошу… Так это, часом, не ты?
Кое-как натянув штаны, я кубарем скатился с четвертого этажа. Бежал и плакал в три ручья, как маленький.
Он был там, у дверей столовой, и с ним парень в белом халате. Парень возился с трубками капельницы, а мой дед Леон сидел и улыбался мне.
Я так плакал, что даже улыбнуться в ответ не мог.
Он сказал:
— Ты застегнул бы ширинку, Тотоша, простудишься.
И тогда я улыбнулся.
- Предыдущая
- 9/9
