Советская фантастика 80-х годов. Книга 2 (антология) - Симонян Карэн Арамович - Страница 36

Г е н р и х (явно не понимая, но не желая признаться). Вот как?

О л ь с е н: Представим для наглядности, что кому-то пришло в голову предупредить столь почитаемого вами Цезаря о готовящемся против него заговоре…

Г е н р и х (сухо). Не вижу ничего дурного, если б сей великий полководец прожил еще с десяток лет.

О л ь с е н (невозмутимо). Я выбрал неудачный пример. Ну а если какой-нибудь сердобольный пришелец из будущего решил бы остеречь ваших предшественников, сир, сообщив Карлу IX и Генриху III, что первого собираются отравить, а второго зарезать?

Г е н р и х. Да, я улавливаю, это помешало бы осуществиться воле Божьей.

О л ь с е н. У нас принято называть то, о чем вы говорите, естественным течением истории. Добавлю, что у меня есть и достаточно веская личная причина воздерживаться от всякого вмешательства в ваши дела. Согласно семейному преданию, одним из моих предков по материнской линии является не кто иной, как ваш министр финансов герцог Сюлли…

Г е н р и х. Вы потомок моего Рони?

О л ь с е н. Похоже, что да. Так вот, перемены в вашей судьбе могли бы самым неожиданным образом повлиять на судьбу вашего фаворита и его близких. Вообразите, как это отразилось бы на потомках герцога Сюлли в тридцатом или сороковом колене! Вполне вероятно, что я вообще не появился бы на, свет.

Г е н р и х. Это было бы весьма прискорбно и для меня, сударь. Поскольку не смогла бы состояться наша интересная беседа.

О л ь с е н. Благодарю вас, ваше величество…

О л ь с е н. Благодарю вас, ваше величество…

О л ь с е н. Благодарю вас, ваше величество…

— Испорченная пластинка, — сказал Лефер, выражая вслух то, что пришло в голову каждому. Действительно, эффект был тот же самый, только странно было видеть его на экране. Повторяя свою фразу, Ольсен всякий раз подавался вперед и вежливо наклонял голову, а король Генрих делал ответный жест рукой, и оба они смахивали на трясущихся китайских истуканчиков. Ольсен уже поднялся с места и направился к панели, когда появились очередные кадры необыкновенной хроники.

Г е н р и х. И все же осталась одна неясность. Вы начали с того, что хотели предупредить меня о злодейском намерении Равальяка. А в противоречие с этим утверждаете…

О л ь с е н (перебивает). Да, сир, здесь есть противоречие. Дело в том, что я не имел права вмешиваться — это, как, я уже вам докладывал, категорически запрещено.

Г е н р и х. Но вы только что нарушили запрет. (Ольсен кивает.) Не смогли противостоять своей человеческой натуре? (Ольсен кивает.) А чем это вам грозит, вас повесят или четвертуют?

О л ь с е н. Хуже, меня отстранят от путешествий во Времени. (Генрих смотрит на него с явным недоумением.) Однако откройте и вы мне свой секрет, сир. Как вы узнали, что я прибыл к вам из будущего?

Г е н р и х. Очень просто; Вы здесь не первый.

О л ь с е н. Вы хотите сказать…

Г е н р и х. Вот именно. Неделю назад ко мне заявился некий господин, предупредивший об очередном заговоре иезуитов. (В сердцах.) До сих пор не могу простить себе, что дозволил этим паршивцам вернуться во Францию! Кстати, этот человек не хитрил, как вы, мсье д’Ивар, а без всяких обиняков сообщил, что он из тридцатого столетия.

Среди зрителей произошло сильнейшее движение.

О л ь с е н. Тридцатого?

Г е н р и х. Да, насколько я разбираюсь в арифметике, он на пять веков моложе вас.

О л ь с е н. И куда же девался наш с вами потомок?

Г е н р и х. Испарился, как Асмодей.

О л ь с е н. Он не снабдил вас никакой другой информацией?

Г е н р и х. Не понял.

О л ь с е н. Я хотел узнать, не рассказывал ли ваш спаситель о своем времени?.

Г е н р и х. Нет, он не пожелал задерживаться. А жаль, мне бы хотелось кое о чем его порасспросить.

О л ь с е н. Вас, видимо, интересует, как устроено наше общество?

Г е н р и х. Отчасти и это. Признаюсь, однако, в первую очередь меня одолевает любопытство, что у вас думают о моем царствовании.

О л ь с е н (подумав). Видите ли, ответить на этот вопрос непросто. О вас написана обширная литература.

Г е н р и х (удовлетворенно поглаживая бородку). Скажите главное.

О л ь с е н. Если в двух словах, то вас рассматривают как решающее звено в утверждении французского абсолютизма.'

Г е н р и х (с вытянувшейся физиономией). Какое звено?

О л ь с е н. Простите, это словечко из жаргона наших историков. Иначе говоря, считается, что при вас завершилось становление централизованного государства в форме абсолютной монархии.

Г е н р и х. Только и всего? А что говорят о моих… э… похождениях?

О л ь с е н. Историки, склонные морализировать, осуждают вас, а литераторы зовут веселым королем. Есть даже популярная песенка:

Г е н р и х. Недурно. Давайте еще раз. (Берет с этажерки футляр, достает из него лютню, наигрывает, нащупывая мотив, подает- знак Ольсену, и они вдвоем поют песенку о веселом короле, потом смеются довольные друг другом.)

О л ь с е н. Как прекрасно звучит эта лютня!

Г е н р и х. Она ваша. (Встает, подходит к Ольсену, кладет руку ему на плечо.) А жаль, д’Ивар, что вы из другой эпохи. Мы с вами могли бы подружиться.

О л ь с е н. Не сомневаюсь, сир.

Король хлопает в ладоши. Дверь кабинета отворяется, входит слуга с подносом, ставит перед собеседниками кубки с-вином и удаляется.

Они молча чокаются, пьют

Г е н р и х (со вздохом). У меня так мало по-настоящему преданных друзей. Вокруг все больше льстецы и предатели… Ладно, расскажите о своем времени. Кто вами управляет?

О л ь с е н. Так называемый Глобальный общественный совет, сир. В его составе пятьсот самых мудрых и уважаемых людей, главным образом из числа ученых.

Г е н р и х. Их назначает король?

О л ь с е н. О нет, они избираются населением. Королей у нас давно не существует.

Г е н р и х (в раздумье). Вот как! Значит, все-таки республиканцы своего добились! Что же, этот ваш правящий синклит устроен по типу римского сената или афинской агоры?

О л ь с е н. Ни то, ни другое.

Г е н р и х. Ну, тогда это, очевидно, нечто вроде наших Генеральных штатов. В нем представлены все сословия?

О л ь с е н. У нас давно уже нет сословий, ваше величество.

Г е н р и х. То есть как, у вас нет дворян, священнослужителей, простолюдинов? Каким же образом отбираются достойные?

О л ь с е н. По достоинствам уму, таланту, порядочности.

Г е н р и х. Родовитость…

О л ь с е н (входя в раж). При чем тут родовитость! Разве качества человека определяются его генеалогическим древом? Вы сами, сир, только что изволили признать, что среди ваших придворных тьма ничтожных, подлых людишек. А ведь многие из них наверняка ведут свое происхождение от знатных вельмож, состоявших еще в свите Меровингов и Капетингов.

— Молодчина! — не удержался Лефер.

Г е н р и х (примирительно). Ну-ну, не стоит из-за' этого пререкаться. У нас здесь свои порядки, у вас свои. В конце концов, никто не должен совать свой нос в чужие дела. Эпохи, подобно государствам, имеют право на неприкосновенность. Кстати, а как обстоят у вас дела с европейской политикой, по-прежнему ли Франция воюет с Испанией, а Испания с Англией?